Иллур обернулся и пристально посмотрел в глаза кровному брату.
— Битва обязательно будет, но не сейчас, ее надо отложить. И греческое золото — это не слишком дорогая цена за то, чтобы Гатар не ударил мне в спину. Поэтому мы должны договориться, и Орития нам в этом поможет.
— Думаешь бабам можно верить? — напрягся Леха, вспоминая накаченные формы царицы местных амазонок, которые, похоже, не его одного взволновали.
— Я знаю как привлечь ее на свою сторону, — опять туманно ответил Иллур, как и полагалось царю, который знал гораздо больше чем говорил.
— А как она воюет? — уточнил морпех, и, прожевывая жесткий кусок мяса, вспомнил о крутых спутницах Оритии, — Сама-то хорошо дерется? А ее подруги?
Появившийся из-за спины слуга снова наполнил чашу царя. У Лехи вино еще оставалось.
— Мне рассказывали, что в жестоком бою Орития однажды в одиночку изрубила в куски двенадцать крепких воинов… — начал отвечать Иллур.
Услышав это, Леха чуть не подавился, но виду старался не подавать.
— А ее ближайшие воительницы вчетвером уничтожили отряд из тридцати человек.
— Серьезные девушки, — только и смог выдавить из себя Леха, — а сколько их всего на службе?
— Только в армии Оритии почти десять тысяч таких воительниц, — охотно пояснил Иллур, глядя на тлеющие угли очага, — А кроме нее у Гатара служат и другие царицы. Сарматия обширна и простирается на север вдоль великих рек до непроходимых лесов.
В юрте повисло молчание.
— Но ведь скифы не столь трусливы, чтобы бояться каких-то разъяренных баб? — вдруг ни с того ни с сего спросил Леха.
— Нет, — просто ответил Иллур, и наклонившись к Лехе, добавил, — Но не советую тебе, Аллэксей, испытывать доблесть Оритии или ее подруг. Мне не хотелось бы потерять кровного брата так рано.
Леха инстинктивно кивнул, а сам подумал: «Да что он меня, за слабака, что ли держит. Меня, морпеха, который запросто может разбросать одной левой десяток крепких мужиков, а не то что пятерых, пусть даже до зубов вооруженных баб! Я же в деле себя уже не раз показал. Сам мудрый Фарзой меня хвалил. Обидно даже. Надо будет пообщаться с одной из этих баб поближе. Закадрить как-нибудь при случае, да показать на что способен Леха Ларин. Бабенки-то знатные, да и я не промах. Авось, чего и выйдет».
Он хитро ухмыльнулся, но вслух ничего не сказал, решил не волновать царя. Вдруг еще запретит вообще к амазонкам подходить.
Леха провел в гостях у Иллура довольно долгое время, и утренняя трапеза закончилась к обеду. Потом к царю заглянул Арчой с докладом, а Леха ушел к себе в юрту, задержавшись по дороге, чтобы проверить боеготовность своих людей, оставленных под начало Инисмея, Гнура и Уркуна. Люди не скучали, находясь на конях и при оружии. И хотя битвы не предвиделось, напряжение в кольце блокады не спадало. По сути, Иллур добровольно сделал себя и свое войско заложниками воли сарматского царя и его смазливой помощницы. Но Леха не стал забивать себе голову подобной ерундой, а, добравшись, наконец, до юрты, повалился на ковер и там проспал до вечера. Будущее покажет, и ждать его не долго. Так прошел день, а на утро прибыли гости.
Леха еще спросонья ощутил непонятное шевеление в лагере, а когда, облачившись в доспехи, вышел наружу, то успел увидеть, как с занятых сарматами ближних холмов опять съезжает вереница всадников, только на этот раз боле многочисленная — человек сорок. Да и сарматов, похоже, прибыло. Леха пригляделся получше к холмам, и ему показалось, что теперь окружение стало двойным.
Когда гости приблизились, стало возможным рассмотреть их предводителя. На этот раз впереди ехала не бой-баба Орития с боевыми подругами. Во главе отряда из мощнотелых всадников в дорогой броне, что укрывала и коней, находился крепкий мужик свирепого вида. Грудь его прикрывал пластинчатый панцирь, на поясе висел длинный меч. Мужик ехал вовсе без шлема и Леха увидел, что тот имел длинные волосы, а на лице бороду и усы. Щеку рассекал шрам, тонувший в бороде. Выражение глаз у всадника было как у орла, который готов броситься на добычу. А когда тот поравнялся с юртой начальника конной разведки и скользнул по его лицу взглядом, Лехе захотелось вытянуться по стойке «смирно», — такая от всадника исходила мощная злоба.
Словно услышав его мысли, стоявший неподалеку Арчой сказал вполголоса, но так что Ларин его услышал отчетливо:
— Вот и сам Гатар пожаловал.
Следом за царем сарматов, который к удивлению Лехи не имел на голове ни короны, ни другого знака царской власти, ехала его правая рука, воительница Орития, а рядом с ней четыре амазонки, виденные морпехом вчера. Та, что не выдержала его наглого взгляда и едва не бросилась на него, выхватив меч, тоже была здесь. Леха ее быстро заметил, да и она его одарила взглядом, в котором сверкнул холодный огонь.
— Отлично, — сказал сам себе Леха, выдержав взгляд, — Объект прибыл. При первой же возможности начнем разработку.
Но возможность представилась нескоро.
Гатар с охранниками приблизился к походной юрте Иллура, который на этот раз встречал его на коне и в полном вооружении. Смерив друг друга взглядами и спешившись, они оба вошли внутрь, а у входа встали охранники обоих царей. Справа от входа скифы, слева — сарматы, в числе которых были и амазонки. Часть охранников образовала вокруг юрты кольцо оцепления.
Леха грешным делом надеялся, что Иллур позовет его, как кровного брата, на переговоры, но скифский вождь сегодня вообще не удосужился даже поприветствовать его, а на переговоры не позвал не только начальника разведки, но даже Арчоя, хотя тот был здесь вторым после него самого.
«Ну и хрен с вами, — решил Леха, — в принципе, не мое дело лезть поперек батьки в пекло. Пусть сами разбираются».
Часа два он болтался без дела по лагерю, ожидая пока закончатся переговоры и проверяя без того готовых к бою Инисмея, Гнура и Уркуна. Все их воины находились сейчас в седлах, любовно поглаживая свои луки, на тот случай, если цари вдруг не договорятся. А цари говорили долго. Они не выходили из юрты почти до самого вечера, и если бы не Леха, просидели бы там, наверное, до следующего утра. Но вконец заскучавший от напряжения морпех после легкого, но сытного обеда в своей юрте вновь вышел прогуляться по лагерю. И оказавшись недалеко от юрты Иллура, приблизился к оцеплению, где заметил одну из вчерашних амазонок в полном вооружении, но без щита. Ту самую, которой не понравилось, что ее разглядывали. Рядом с ней стояли охранники-мужчины из сарматов, чуть поодаль скифы. У всех на лицах читалась напряженное ожидание. Никто не знал, чем могут закончиться переговоры, но, такая была у них служба — сдерживаться, пока не прикажут колоть и рубить.
