— С добрым утром!
Она тоже улыбнулась.
— Ты уверен?
— В чем? — не понял я. — Что–то я туго нынче соображаю.
— В том, что сейчас утро.
— А–а. Нет. Да и неважно. Ты здесь оставалась? — задал я совершенно идиотский вопрос. Сам такие вопросы ненавижу.
— Ну да… Да, вижу, ты туго соображаешь. Понимаю. Это пройдет.
— Надеюсь. Хотя и не уверен. А что, все было так плохо, что надо было меня оттуда вытаскивать? — я вспомнил вчерашний эксперимент.
— Думаю, еще пару минут, и вытащить тебя мы бы не смогли. Ну ты нас и напугал. У меня еще таких случаев не было. Чтобы я кого–то вот так спасала.
— Спасибо, — мне почему–то не верилось, что я чуть не остался там. Непонятно где.
— А теперь рассказывай, что случилось, — видно было, что ей не терпится узнать.
— Ну–у, началось так же, как и у Пашки — отрубились все органы чувств… — Я рассказал, что произошло, не особо вдаваясь в подробности. — А когда я уже собирался посмотреть, что там такое, в этой дыре, вы меня и вытащили.
— Да–а, очень похоже на то, как люди описывают свою смерть, — озадаченно проговорила Саша.
— Ага, внешне, может, и похоже, но я почему–то уверен, что ничего общего с этим нет. Смотри: то, что никаких внешних раздражителей — это работа шлема. Твои покойнички, что, тоже в виртуальных шлемах коньки отбрасывали?
— Никакие они не мои, — возмутилась Сашка. — Ну–у, допустим. А свет это дурацкий?
— Насчет этого не знаю, но первое, что приходит в голову — дыра в конфигурации изолирующего поля. Что характерно, я воспринимал ее внизу… Ну да, внизу ведь пусто, шлем же не замкнутый. А мощности не хватило, чтобы создать полностью замкнутую сферу. Поэтому и дыра. Здорово, надо будет поиграться с конфигурацией поля.
— Я тебе поиграюсь! Только с того света, можно сказать, вытащили, а туда же. Будешь неделю восстанавливаться, понял? — Для большей убедительности Сашка села и ткнула пальцем мне в грудь.
Я взял ее руку в свои:
— Милая Саша, — начал я вкрадчиво, — с каких это пор ты стала решать за меня? Я…
— С тех самых пор, как здесь работаю, — отрезала она и убрала руку. — И если ты считаешь, что лучше меня разбираешься в медицине, то и работай вместо меня. А я отсюда ухожу.
— Эй, погоди, — я испугался. — Я же не говорил, что опять полезу в этот шлем. Я просто тихонько попрограммирую… Извини. И я совсем не хочу, чтобы ты уходила.
— Ладно, уболтал, — ее голос заметно потеплел. — Встать можешь?
Я попробовал. При помощи Саши это получилось.
— Странно, ты быстро восстанавливаешься. Обычно больные после такого состояния лежат неделями, — она рассуждала вслух. — Но, с другой стороны, это было вызвано внешним воздействием, и когда его сняли… Нет, если ресурсы организма истощились, они не могут просто так восстановиться обратно… Надо хотя бы хорошо питаться для этого… Получается, ты откуда–то берешь энергию. Интересно, как?
— Я? Ничего я не беру. Какую энергию? — Я удивился.
— Не знаю, но так обычно не бывает. Надо над этим подумать. Пошли есть, раз встал.
Я действительно мог уже вполне сносно ходить. Правда, колени дрожали, да и по лестнице пришлось идти, держась за перила двумя руками, так как на этот раз Сашка не стала мне помогать. Меня это немного уязвило, но, похоже, она решила провести надо мной какой–то эксперимент по оценке скорости моего восстановления. Ох уж эти исследователи, всегда от них простые люди страдают. Было у меня желание казаться более слабым, чем на самом деле, сымитировав приступ слабости, чтобы посмотреть на ее реакцию, но я себе этого не позволил. А так иногда хочется почувствовать на себе заботу симпатичной девушки…
Оказалось, что на улице вовсю светило солнце и было тепло — чудесный весенний денек. Хорошо. В столовке только что кончился обед для работников института — когда мы вошли, последние люди уже выходили. Есть я особо не хотел, однако, когда мы взяли по обеду, подмел все и даже сходил за добавкой.
После работы наступило такое ленивое состояние, что не хотелось ничего делать.
— А давай сходим на берег, позагораем? — предложил я Сашке.
— Это в +14? Не упаримся часом?
— Ну, это я условно. Просто поваляемся на солнышке. Если у тебя других планов нет, конечно.
— Да уж теперь нет. Скоро Паша приедет, да остальные. Надо будет сидеть, следить. Пошли. Все равно делать нечего.
— Погоди минутку.
Я поднялся к себе в комнату, где ночевал уже несколько дней. Босс постарался. Общага и столовка располагались в одном здании, так что это не заняло много времени. Это было что–то вроде общежития квартирного типа — длинный коридор от лестничной площадки, а в нем двери в комнаты. Небольшая комната пять на три метра, в ней кровать, стол, два стула, шкаф. А кроме нее маленький закуток с душем и туалетом, каких не бывает в обычных общагах. Сюда я привез много разного барахла, надеясь покататься на велосипеде по окрестностям. Среди этого барахла был туристический коврик, который просто необходим, когда охота поваляться на солнышке. Правда, только один. Подумав, я взял еще и спальник. Сложил все это в свой велосипедный рюкзак.
Когда я исследовал окрестности, то нашел чудесное место — опушка соснового бора на берегу водохранилища, к тому же расположенная так, что днем была хорошо освещена солнцем, а от ветра защищенная кустами подлеска. Минут десять пешком.
Среди сосен на теплом сухом мхе я положил коврик, сверху расстелил спальник.
— Располагайся. Будем принимать солнечные ванны, — сказал и завалился на спальник.
Саша присела рядом.
— Здорово тут. Спокойно, тепло.
— Ага, и комары не кусают. Летом будет теплее, зато не так спокойно. Комары, мухи, дети, собаки, тещи и все такое.
Я лежал на спине и смотрел на небо в обрамлении сосен, колышущихся на легком ветру.
— Вот скажи мне, давно ты вот так сидела, когда не надо никуда торопиться и можно просто ни о чем не думать?
— Не помню уже. Как–то все не до этого. Может, когда в школе в поход ходили? Но тогда тоже не до красот природы было, я раньше на это внимания не обращала. Так что можно сказать, что и никогда. Надо же. Это же так просто — выбраться за город, да или просто в парк подальше от оживленных мест и просто посидеть. Только вот не получается ни о чем не думать.
— У меня тоже. Но можно просто попробовать не обращать на мысли внимания.
— Пробую, не получается. А ты о чем думаешь?
— Ну так, в общих чертах…, — пауза. И через некоторое время: — О тебе.
Я замолчал. Саша тоже. Потом посмотрела на меня странно так, отвернулась и, глядя куда–то вдаль, задумчиво спросила:
