Неожиданно личный адъютант Николая Александровича приблизился к императору и что-то тихо сообщил тому на ухо, не обращая внимания на княгиню.
— Милая, — с улыбкой сказал император Анне, выслушав послание. — Вы не могли бы нас оставить на время.
Фаворитка бросила ненавидящий взгляд на адъютанта и обиженно надула губки, однако, стояла на месте.
— Пошла вон, дура, — продолжая улыбаться, подтвердил свою просьбу Николай Александрович. — Пока я вконец не осерчал.
— Герцог Антон Мальборо! — громко проговорил камердинер. — Привез верительные грамоты от Саксонского короля!
— Антон Мальборо?! — саркастично переспросил император.
Герцог сделал вид, что сарказма не заметил и, поклонившись, протянул бумаги. Как посол он обязан был понимать язык русичей, и император знал об этом. Николай Александрович грамоты принял, нарочито небрежно развернул, стал читать…
По протоколу император должен поприветствовать посла после принятия грамот и сказать несколько напутственных слов. Например: добро пожаловать, надеюсь на благотворное сотрудничество. Но молчание императора затягивалось. Однако герцог Мальборо не проявил беспокойства, а терпеливо ждал, когда Николай Александрович изволит чтение закончить.
— Как так получилось, что сын уроженки русичей стал саксонским послом на земле её предков? — неожиданно спросил император, отдавая грамоты министру иностранных дел.
Герцог едва заметно вздрогнул. Осведомленность и прямота императора заставили Мальборо занервничать. О том, что мать герцога была из русичей, знал только саксонский король и несколько лиц в МИДе Саксонии, включая министра.
— Наверное, мой кузен — король Георг Саксонский решил, что потомок русичей лучше разберется в загадках души моего народа? — усмехнулся Николай Александрович. — Разве не так?
— Вам лучше знать, — поклонился герцог.
— Ладно, — император снисходительно улыбнулся. — Как там поживает мой кузен? Не хворает?
— Король хорошо себя чувствует…
Герцог запнулся. Продолжать разговор далее — было нарушением всех правил посольского этикета. Только отвечать на вопросы императора, если тот захочет. А в Саксонии срочно ожидали от Антона депешу по поводу дальнейших действий императора русичей по отношению к Рокан-баши.
Император молчал, но и не давал повода заканчивать аудиенцию. Николай Александрович смотрел мимо посла, теребя белые лайковые перчатки. Наконец, снял одну и призывно ей махнул кому-то за спину посла.
— Говорите, герцог, — разрешил император. — Что там хочет знать мой кузен Георг?
— Ваше величество, — приободрился Антон. — Саксонский король обеспокоен вашим отношением к Рокан-баши.
— И чем это король обеспокоен?! Конкретнее, герцог.
— По договоренности с вашим отцом…
— Стоп! — император принял от подошедшего лакея с подносом высокий стакан с квасом, двумя глотками осушил. — Граф, оставьте нас…
Министр иностранных дел империи граф Толстой поклонился и быстро отошел. Пустой стакан звякнул о поднос и, подчиняясь властному жесту руки Николая Александровича, лакей двинулся вслед за графом.
Император и посол остались одни на широком изумрудном газоне Императорского парка.
— Вот что, герцог! — жестко, но тихо сказал Николай Александрович. — То, о чем договаривались мой отец, да покоится с миром его душа, и Жорик Саксонский — я не знаю. Никаких документов о той договоренности просто нет. И впредь, очень прошу, не напоминайте мне о каких-то там договоренностях, если они не изложены на бумаге по всем правилам.
Мальборо на шаг отошел, испуганный столь резким высказыванием. Король Георг лично просил Антона напомнить императору русичей про договоры саксонцев с его отцом — Александром. А тут, чуть ли не главный аргумент в переговорах превратился в пыль.
— Что-то еще, посол?! — сверкнул глазами император.
Мальборо собрался с духом. Император русичей, хоть и молод — всего-то двадцать пять лет, но обладал некой скрытой магией. Скорее не магией, а ярким талантом — чувствовать людей. Страх, растерянность, добродушие, измену, ложь, тупость и ум — Николай Александрович определял в собеседнике мгновенно. И тут же начинал им манипулировать. И то, как сейчас говорил император с Антоном, было манипуляцией. Герцогу показалось, что, несмотря на свой полувековой возраст, он по сравнению с императором выглядит мальчишкой, который по неосторожности разбил из рогатки дорогой витраж. И не покажешь перед главой империи свою обиду. Что потом докладывать королю?! Мол, обиделся на слова императора?!
— Прошу прощения, ваше величество, — запинаясь, выговорил Мальборо. — Король Георг хотел спросить — за что вы так жестоко обошлись с Рокан-баши? Напали на его город, отобрали золото… султан — стратегический партнер Саксонии.
— Султан обнаглел. Может быть, ему кто-то и разрешал поживиться на моих землях, но всему есть разумный предел. Я взял только то, что мне принадлежит — своё золото и свои земли. Отношения же Саксонского короля и султана меня не интересуют. Может быть, они друг другу задницы подставляют…
Посол вздрогнул.
— Я так понимаю, что вы хотите озвучить предложение от моего кузена? — император засмотрелся на маячившую неподалеку фигурку фаворитки. Княгиня Анна прогуливалась с зонтиком от солнца около входа во дворец.
— Что бы вы хотели от короля Георга дабы не продолжать свою экспансию на юг? — Герцог тоже посмотрел на стройную фигуру княгини.
— От Жорика мне ничего не надо, — тихо рассмеялся император. — Мы знаем, что он всего лишь пешка на доске, где играют транснациональные компании и зависит от тех, кто кормит его подачками в казну. Я желаю услышать реальное предложение от реальных игроков. В противном случае мне ничто и никто не помешает вывести свою эскадру к берегам Индостана. И сорокафутовые ядра полетят с такого расстояния… в общем, герцог, через неделю я даю бал. Жду вас в качестве почетного гостя…
Мальборо учтиво склонился.
— Благодарю… но, насколько мне известно — фрегат «Императрица Анна» потоплен…
Брови императора в удивлении выгнулись вверх.
— У вас неверные сведения. Ваши шпионы весьма обленились. Сегодня ночью фрегат, пополнив запасы и команду, вышел в море. А еще… — император склонил голову к уху посла, — на борт подняли орудия неизвестной конструкции. И по слухам они бьют аж на две мили и с великой точностью…
Николай Александрович выпрямился, и под лучами солнца блеснула на груди звезда ордена Андрея Первозданного.
— Так что вы, герцог, подумайте… посоветуйтесь… Пока мои фрегаты стоят в доках, но спустить их на воду — полдня… А вам потом гадать — и что за монстры спрятаны за пушечными портами на нижней палубе… «Императрица Анна» давеча семь галионов пустил на дно… А у генерала Мамонтова три корпуса гренадер под началом, да на границе стоят… думайте… думайте… и бал никто не отменял!
Герцог Мальборо вернулся в посольство в крайне расстроенных чувствах. Приказав принести чаю, закрылся в своем кабинете. Нервно раздумывал — блефует император или нет? Ведь русичи такие выдумщики! И первый лорд Адмиралтейства неделю назад доложил королю Георгу, что фрегат «Императрица Анна» потоплен! Прямо перед отъездом герцога в империю докладывал.
— Эскадра галионов Метрополии одержала викторию в баталии! — тихо передразнил первого лорда герцог. — Значит врал! Зачем?!
Мальборо позвонил в колокольчик.
— Позовите морского атташе, — приказал он появившемуся в дверях посольскому приказчику. — Это срочно!
Принесли чай. Герцог не притронулся к бокалу, а встал у окна, резким жестом руки отослав лакея.
Морской атташе при посольстве Саксонии зашёл к послу через полчаса, слизывая с зубов раздавленные чёрные икринки. От атташе зело разило водкой и чем-то сладким. Капитанская фуражка на голове была повернута козырьком набок.
— Что за срочность, герцог? — капитан-адмирал Метрополии сжал губы, чтобы не хвастать отрыжкой.
Мальборо надменно развернулся и смерил атташе презрительным взглядом, но отчитывать не стал. Бесполезно.
