уж вижу и чую, что это не самогон! — оскорблённо ответил полицейский
— Вот! А как выяснить, что это? Придётся всё самому проверить. Есть там алкоголь или нет его? Без помощи полиции никак!
— Да, без нас никак.
— Надо провести воспитательную беседу, но для начала следственный эксперимент. Пьём? А то оно испарится и всё исследование насмарку.
И они выпили, синхронно, до дна, стоя лихо, как гусары. Тайлер с мутным прошлым и городовой, который действует на территории отца наркомафии и, к гадалке не ходи, не в курсе этого.
— Не понятно. Надо повторить. Контрольный замер! — решительно скомандовал Жожогин.
Тайлер шустро налил, они сели.
— Меня Иван зовут, кстати, — повторно представился Тайлер, которого по паспорту звали Джон, но по тому, который я купил специально для проживания в сельской местности он действительно был Иван Анатольевич Шустрыгин.
— А я Пётр Андреевич!
— За знакомство.
И они снова выпили.
— Кончилось! Но есть ещё бутылка.
— Это хорошо! — довольно констатировал Жожогин.
— Но штопора нет.
— Куда вы без помощи полиции, — снисходительно вздохнул Жожогин и убрав в полевую сумку бланк протокола, достал оттуда потёртый штопор.
Вот ведь хрень какая!
Я тихонько сходил и проверил ворота, что там не прячутся наёмники Вьюрковского. Что за день сегодня? У меня на душной кухне пьют в странном ритуале детектив и полицейский. Ещё и комары эти!
Я шлёпнул себя по шее, раздавив вредное насекомое. За окном уныло выли собаки. Вряд ли участковый скоро уйдёт от нас. Конечно, на завтра нет заказов, но как по мне, так это не повод назюзюкиваться.
Ладно, Тайлер молодец, городового отвлёк, у графа все только на него и смотрели, зря я кипячусь. Расследование идёт.
Активировал Шило, перенёсся на Изнанку. Тут, в этой зоне, могли быть твари, могли в принципе и не быть. Но тут точно не было комаров.
В кармане книжка, тут по-прежнему светло, я залез на высохший остов мёртвого дерева, которое тут росло, устроился между ветвей и стал читать.
Итак, до начала взлёта нужно убедится в наличии и уровне топлива, при необходимости сделать расчёт расхода и понять, что топлива хватит и на обратный путь.
Логично, твою мать!
Проверить колёса, они должны быть накачены, очищены от грязи и сорняков.
Написано для дебилов, то есть отлично, как раз на мой уровень подготовки.
Утром, поскольку заказов не было, я оделся как приличный человек, а не бомж, нашедший костюм на мусорке, причесался и, прыгнув в грузовик и поехал в город.
Жить сразу в городе, конечно, удобнее, чёрт побери. И это ещё пробок нет в этом мире.
Заехал в офис, подписал у Чена второстепенные документы, перебросился несколькими фразами.
— Скажи, Чен, а если бы я захотел полетать на самолёте, как считаешь, можно мне такое провернуть?
— Ну, — он задумался, — я всю жизнь живу в Кустовом, авиации у нас нет. В общине говорят, что видели, как Кротовский летал на каком-то очень шустром самолётике или чём-то таком, скорее всего ему его дал император, может даже лично.
— Кротовский мне свой ковёр-самолёт не даст.
— Военной авиации у нас нет, аэродрома тоже. Иногда богатеи прилетают, улетают. Ты хочешь наладить контрабанду посредством авиации? Смело, смело. Но такие расстояния и быстро преодолевать можно только ради компактных ценных грузов.
— Прилёт самолёта будет виден, он вообще очень «палевная» штука, заметная. Пастухи увидят, казаки, путешественники и так далее. Но мысль интересная.
— А ты что имеешь в виду?
— Надо к Юбе сгонять, пообщаться, а это далеко.
— Ты же ездил к нему куда-то недалеко, несколько часов пути.
— Это он сам приезжал и стоял лагерем у южных озёр, кстати делал он это без разрешения городских властей или местного лорда. А сейчас откочевал обратно в свои земли.
— А ты хоть точный адрес знаешь его? Ну, допустим, ты наймёшь пилота с летательным аппаратом, куда лететь?
— Южный Алы Тау. Блин, более точных координат у меня нет.
— Ну вот.
— Ладно, буду думать. Как там Мин?
— Выздоравливает.
— Хвала предку. Поеду по Мещерякову, займусь им.
…
Для начала я направился в суд. Это ключевая точка во многих вопросах. Показал удостоверение, прошёл в канцелярию.
— Мария Семёновна, здравствуйте, как проходит Ваш день?
— Жарко сегодня, Аркадий, — посетовала грузная тётка из канцелярии. — Поможете открыть окошко? Кто-то его гвоздём прижал.
Ей всё время было жарко, практически в любую погоду и, тем не менее, для неё это была вечнозеленая тема и почва для борьбы с коллегой, звали её Галина Ивановна, которой «дуло», «сквозняк» и вообще холодно, когда Мария Семёновна открывала форточку. Так они и боролись за контроль над здоровенной форточкой.
Вялотекущая борьба вышла на новую стадию, но сейчас Мария Семёновна собиралась взять реванш, воспользовавшись отсутствием своего противника и подтянув меня в качестве союзника.
Учитывая, что помогает мне именно эта сторона форточного конфликта, я конечно же был намерен ей посодействовать.
— А Вы не посмотрите, есть ли иски или требования к моему клиенту, Мещерякову? Банкиры его штурмуют.
— Почту надо получать, мы всем всегда направляем уведомления.
— Ой, я Вас умоляю, — я дошёл до окна. — Вы же знаете этих клиентов, почту игнорируют, как страус, голову в песок, а потом «кукареку», помогите, оно само!
— Дааа… — протянула она.
Контур форточки был заблокирован двумя загнутыми гвоздями, забитыми грубо и неумело, так что я одними только пальцами (уж доставать нож в здании суда было бы перебором) сначала разогнул, потом вынул и выбросил гвозди.
Форточка приветливо распахнулась.
— Как Вашего Мещерякова зовут?
— Александр Дмитриевич.
— Есть заявление о выдаче исполнительного листа от РосЕвроБанка.
— Можно посмотреть?
— Уже отдала помощнице.
— А в чьём производстве дело?
— У Головиной.
— А есть дата назначенного рассмотрения, а то клиент опять прошляпит, а мне бегай, пытайся задним числом что-то поменять?
— Сейчас запишу.
Дверь отворилась, в проеме возникла фигура сухонькой и всегда сердитой (в отличие от веселой Марии Семёновны).
— Ой, Маша, тут сквозняк, торнадо, холодно как в склепе.
— Ну, Галя, ну привыкай.
— К чему привыкай?
— К могильному холоду, ты же жаловалась на селезёнку? Кстати, тебе всё время холодно, у меня есть знакомый доктор, ты сходи пусть он тебя посмотрит,
