впервые прозвучало имя капитана де навио Серхио Рамоса, которое вызвало у всех офицеров удивление, если не сказать больше. На «армаде» великолепно знали, кто и где служит, слишком немногочисленный был испанский флот, и в кают-кампаниях знали всю «подноготную» своих сослуживцев. Но тут же по намекам в телеграммах Серверы стало понятно, что Рамос и совершил главное — вооружил паровые катера торпедными аппаратами собственной конструкции и перетопил или повредил практически все американские броненосцы и броненосные крейсера в коротком ночном бою. Подфартило ему, так подфартило, как никому из адмиралов — один удар и почти достигнута победа в войне. А там можно было сделать выводы по газетным сообщениям, благо телеграф везде протянул свои линии.
Кэптен Королевского Флота, вот кто такой этот «Рамос», хотя с испанскими корнями, но вряд ли «кабальеро». А статусу на «армаде» придавали большое значение — редкие представители незнатного дворянства, а выходцы из простонародья тем более, могли выйти в высокие чины, случай с Серверой, что уже во второй раз стал морским министром и членом «Хунты Обороны» тому подтверждение. Только удачная для них война могла дать таким «толчок наверх», а там с дарованием титулов лишь их дети, но чаще внуки уже считались в офицерской среде «армады» вполне «своими». Замкнутая кастовость, вот что их сплачивало, но ущерб делу наносило немалый, когда достойным и талантливым, но не родовитым, продвижение по службе давалось очень тяжело. И многие служили по два десятилетия и более, чтобы получить не такой и значительный чин теньенте де навио.
Рамос выскочка, пусть и контр-адмирала получил, и еще победы одерживает — но так не зря пишут, что он единственный из живущих офицеров знаменитой «Алабамы», что немало натворила дел в океане под флагом конфедератов. Пират он и есть пират — это характерный для англичан «почерк», вот только в Испании в отличие от Британии таким представителям звания лордов и рыцарей не жалуют, должен быть родовой титул.
Впрочем, Камару это сильно не беспокоило — помогает «армаде» этот Рамос, и хорошо, к советам опытного кэптена всем стоит прислушаться, как и к приказам Паскуаля Серверы. Тем более, к таким, что пользу несомненную приносят. Так в пути перебрали и откалибровали 280 мм и 140 мм снаряды и запальные трубки к ним — открытие буквально всех шокировало. Три четверти боеприпасов оказались бракованными, и даже если удастся отправить во врага один из «порченных» снарядов, и он, о чудо! — попадет в цель, то в борту будет дырка от удара болванкой.
Хорошо, что боекомплект к 320 мм пушкам «Пелайо» сделали французы, там пропорция обратная была. Но вот сами пушки были не Кане, как на малых японских крейсерах, а «гонтория». И, несмотря на то, что были легче, вот только качеством много хуже. Экспедицию к Филиппинам прослужат, и сотню выстрелов дадут, а там нужно думать, чем их заменить, на что-нибудь более пристойное и подходящее. Такими являются только 240 мм пушки Гильена-Шнейдера, но их мало до прискорбия, французы поставили всего полудюжину, и все новые стволы пойдут взамен расстрелянных на броненосцах Практической Эскадры.
Но о том после победы думать надо, а сейчас воевать тем, что есть на кораблях, самых лучших в испанском флоте. Вот только общая неготовность страны к войне, которую на самом деле ожидали уйму лет, сыграла нехорошую шутку с Резервной Эскадрой. Единственный броненосец «Пелайо» находился на ремонте во Франции, когда началась война, и корабль пришлось спешно уводить — 140 мм пушки поставили обратно в каземат, а вот броневые плиты на него установить уже не хватило времени. Так что сейчас батарея относительно скорострельных пушек совершенно не имеет защиты. А с «Императором Карлосом» вообще было бы скверно, если бы не нашлась пара 280 мм орудий «гонтория», которые поставили в невероятной спешке. И то хорошо — «Кристобаль Колон» ушел в Вест-Индию вообще без стволов главного калибра. В министерстве решили «сэкономить», и это чуть ли не вышло боком. Зато только что введенный в строй крейсер «Альфонсо XIII», который находился в постройке долгие десять лет, оказался настолько скверно сделанным, что Камара дипломатично отписал в министерство, что «корабль не сможет выйти в море». К тому же назначенный на него командир, после осмотра корабля, скоропостижно скончался прямо у себя в каюте — написали от нервного потрясения, чтобы с честью похоронили несчастного самоубийцу. Так что крейсер пришлось оставить в Кадисе, и теперь, не успев войти в строй, тот отправится на слом. Потом отозвали все три больших миноносца, отправив их в Вест-Индию, и транспорты.
Так что в поход вышли только два боевых корабля в сопровождении двух вспомогательных крейсеров «Рапидо» и «Патриото», срочно купленных быстроходных лайнеров, на которые приняли десант и припасы. До Суэца шли с проволочками — янки скупили уголь, и подкупили администрацию Канала, и та стала чинить препоны. Однако известие о победе Серверы радикально изменило ситуацию — стали помогать англичане, словно пропихивая эскадру вперед. Так что добрались до Филиппин, и тут нашлись союзники — германская эскадра из двух броненосцев и четырех бронепалубных крейсеров. Так что согласовав общий план действий с контр-адмиралом Дидерихсом, который выдвинул американцам ультиматум, и, выгрузив войска на берег, Камара отправился к Субику, и перехватил тут подошедшие от Гавайев монитор и бронепалубный крейсер под «звездно-полосатыми» флагами. Он теперь имеет прекрасный шанс добиться триумфальной славы!
Первые германские броненосные фрегаты строили на верфях в «туманном Альбионе» — кайзерлихмарине создавался практически с нуля, после объединения Германии. Ведь тогда, после франко-прусской войны, в Германии не было ни настоящих кораблей, ни опытных моряков. зато имелась серьезно развитая промышленность, передовая в Европе, а Круппа недаром считали «пушечным королем»…
— Немцы не те испанцы, которых мы тут одолели, господа! И корабли у них гораздо сильнее! Но победить мы их просто обязаны!
Контр-адмирал Дьюи стоял на мостике как в прошлое сражение, прекрасно понимая, что война для его страны закончилась ошеломляющим поражением, которого в мае никто не ожидал. Но гибель эскадр Симпсона и Шлея вместе со своими командующими настолько потрясла американское общество, что сразу же сказалось на стране. Вроде бы уже сглаженные противоречия между «янки» и «дикси» взорвались новой междоусобицей, более страшной и кошмарной, чем та, что произошла треть века тому назад. И что самое неприятное, так то, что сейчас уже идет прямое и неприкрытое вмешательство сильных европейских держав в этот конфликт, чего не случалось
