глядя на Ирэн спросил Якоб
— Я попробую, — неуверенно ответила Ирэн, пока, не понимая, что за план у Морозова, она же видела, что там не пройти. Но он же как-то прошёл?
Оказывается, у Морозова был план, что он взбирается и втягивает Ирэн. Но у них ничего не получилось, у Ирэн соскальзывали руки, а у Морозова рабочая была только одна рука. Между тем стемнело.
— Ты подождёшь меня? — спросил Морозов, решив пойти один и провести помощь
Ирэн кивнула, но при этом смотрела так, что он понял, что не сможет оставить её здесь одну. Такая безысходность была в этих глазах, что он понял, она останется, но ей будет очень плохо.
— Пойдём утром, —сказал он
И услышал вздох облегчения.
Якоб помог Ирэн сесть удобнее, завернул в плащ.
Разжёг костёр. Да-да, спички в латунной коробке не промокли и уже скоро, весело потрескивая сырыми ветками, в центре небольшой полянки горел костёр.
Ирэн снова закашлялась. Тогда Якоб, смущаясь и опуская глаза предложил просушить платье, хотя бы немного.
Уже скоро Ирэн сидела у костра, завёрнутая в плащ, под которым оставалась только нижняя сорочка, а её платье и рейтузы сушились над костром на ветках.
Хотелось есть и попить чего-нибудь горячего, но увы, это было недоступно.
Зато Морозов, увидев, что она продолжает покашливать и ёжится, ни говоря ни слова, просто сел рядом и обнял её.
Пригревшись, Ирэн наконец-то смогла позволить себе прикрыть глаза и немного поспать. Рядом был Якоб и она чувствовала себя в безопасности.
А утром Якоб не смог её разбудить.
Ирэн вся горела. Якоб осторожно поцеловал её в горячий лоб и положил на землю, подложив ей под голову свою куртку.
Платье Ирэн почти просохло, но как одеть её, Якоб себе не представлял.
Буря и гроза закончились, ощутимо потеплело, и на небе всходило солнце. Якоб решил пойти, снова попробовать взобраться на завал, и привести помощь.
Но когда он подошёл к завалу с него уже спускались Али, Давид и с ними ещё двое солдат.
Увидев Якоба, Али воздел руки к небу и что-то пробормотал. Потом обнял своего почти что брата.
А Якоб подумал, что сегодня ночью все боги получили много молитв.
Давид, хотя и не поднимал руки вверх, тоже обнял Якоба, и радостно сказал:
— Я рад, что ты жив. А как Ирэн Леонидовна, ты нашёл её? Что с твоей рукой?
Морозо коротко рассказал про Ирэн, про охранника, про то, кто его нанял.
Спросил Давида:
— Ты знаешь семью Леониди?
Давид помрачнел и кивнул, глухо сказал:
— Дочь главы рода Леониди прочили мне в невесты. Не думал, что они пойдут на такое. Где этот шакал?
— Я не мог оставить его в живых, прости, Давид, — сказал Морозов
Дадиани кивнул, принимая.
Давид сказал, что они с той стороны начали разбирать завал. Работа идёт медленно, много камней и они почти что слеплены грязью, но у горцев есть способы делать это быстро. Возможно, что уже к вечеру будет узкий проход, через который можно будет пронести Ирэн.
— Я не смог её разбудить, — сказал Морозов, — она вся горит, она не может ждать до вечера.
Тогда решили сделать носилки и попытаться перетащить Ирэн на руках. План был хорошо, но Морозов не мог пустить их к ней, пока она не одета.
— Надо привести служанок, — сказал он, — пошлите ребят кого покрепче, Ирэн Леонидовну надо одеть, мы не можем нести её просто завёрнутой в одеяло.
Давид пошёл отдавать распоряжение. Али-Мирза задумчиво посмотрел на Морозова:
— Ты женишься на дохтар ханум?
— Я бы хоть сейчас, — сказал Морозов, — но захочет ли она?
Потом увидел удивлённый взгляд Али и понял, что подумал друг:
— Нет, Али ты всё не так понял, у неё платье было мокрое, она его сушила, а потом заснула и теперь нужен кто-то чтобы помочь одеть.
После того как горцы привели служанок, раскрасневшихся от страха и от того, как близко им пришлось прижиматься к мужчинам, дело завертелось.
Девушки споро одели Ирэн и даже сами переложили её на носилки. Якоб сам закрепил её так, чтобы даже, если носилки перевернутся, она бы не выпала оттуда. Поднимать их собирались в виде люльки.
Двое крепких горца залезли наверх и скинули оттуда верёвки. Внизу Якоб сам привязал оба конца к носилкам, ещё раз всё проверив. Ещё двое полезли наверх чтобы подстраховать.
Морозову хотелось быть одновременно и там, и здесь. Он практически не дышал, пока не услышал условный сигнал, что спуск тоже прошёл без благополучно.
К тому времени как разобрали проход в завале и прошли на ту сторону, начало темнеть. Но на той стороне их ждали радостные новости.
Княгиня Дадиани приготовила свой чудодейственный отвар, которым уже поила Ирэн после «мистического сеанса». Жар у Ирэн спал, и она пришла в себя.
* * *
Горное княжество. Монастырь Гареджа.
Забела стоял и смотрел на развалины монастыря. Получается, что он зря проделал этот путь? Куда теперь? Сколько ещё он сможет прожить в небольшом охотничьем домике на скале? Либо он не уследит, и она бросится со скалы вниз, либо она устроит пожар и на этот раз, и он может сгореть в этом огне.
Он так рассчитывал, что здешние монахини ей помогут, а он сможет вернуться в Москов.
Забела стал обходить развалины и попытался пройти к одной из сохранившихся башен. Когда он зашёл внутрь, то увидел, явные следы того, что здесь кто-то живёт. В дальнем от входа углу из камней была собрана самодельная печка, рядом стояла кровать, сколоченная из обломков.
Вдруг из-за спины раздался голос:
— Кто ты? И зачем пришёл в эту обитель скорби?
Забела обернулся, позади него стояла монахиня, на ней было монашеское одеяние, ряса, подвязанная верёвкой, ноги её были босы. В руках она держала корзинку, в которой лежали какие-то овощи или грибы
— Я приехал в монастырь, — сказал Забела
Монахиня тяжело вздохнула, прошла мимо графа, присела на кровать и принялась разжигать печь
Забела, поняв, что его не выгоняют, тоже подошёл ближе к монахине:
— Что случилось?
— Видишь? Нет больше монастыря. Месяц назад напали ширванцы, всех моих сестёр убили, а детей увели с собой, —снова тяжело вздохнув сказала монахиня
— Детей? — удивлённо переспросил Забела
— Да, — кивнула монахиня, —здесь при монастыре
