Чаще всего компанию нам составляли парни и девушки из числа Толиных друзей. Первые пару дней впечатленные нашим крутым видом, свободно носимыми везде пистолетами и 'прокачанным' УАЗиком, парни начали было выяснять, а как можно попасть к нам на Терской Фронт. Отвечать за жизни этих балбесов перед их родителями мне совершенно не хотелось и однажды, выбрав момент, когда девушек рядом не было, я им просто показал на экранчике фотоаппарата результаты наших с Курсантом 'художеств'. Причем, специально выбрал самые жуткие. А потом от себя добавил, что потери среди наемников-новичков очень велики, и Непримиримые вытворяют с ними почти то же самое, а порой и хуже. Вид после этого просмотра ребятишки имели весьма бледный, походку – макаронную, в наемники им явно расхотелось, зато авторитет и мой, и Толяна взлетел просто до небес.
Кроме того, я умудрился подружиться с дежурным связистом в Управлении, выяснил позывной узла связи в Комендатуре Червленной и с наглой рожей поздними вечерами связывался через ЗАСовскую аппаратуру с дежурящей у себя на узле Настей. Согласен, нарушение. И если б поймали – взгрели по полной. Но ничего поделать не мог – скучал, а потому раз за разом шел на должностной проступок, обдуманно и целенаправленно.
А потом, одной далеко не самой прекрасной ночью, мне приснился яркий и пугающе реалистичный сон. Я, одетый в 'горку' и черную бандану наемника, стою на трибуне перед строевым плацем, а по плацу, печатая шаг, будто на параде, проходит мой Отряд. В парадной сине-серой форме, с оружием, при орденах и медалях. Проходят мимо, держа равнение на трибуну, на которой кроме меня никого нет. Я смотрю на лица давно погибших друзей, а они, четко держа равнение направо, проходят вперед и исчезают. Следом за колонной бойцов ОМОН видна другая – в армейском камуфляже и с шевронами Внутренних Войск, возглавляемая широкоплечим лейтенантом в краповом берете. Идущие за ним солдаты – куда моложе моих товарищей, почти мальчишки, но лица у них суровые и серьезные. Я понимаю, что все они куда-то уходят, причем навсегда, и страшно боюсь остаться один, без их поддержки. А еще не могу понять, почему они уходят.
– Так ведь сегодня сорок дней, Миша, – раздается у меня за спиной тихий и спокойный голос Бати – командира Отряда полковника Львова.
Я резко оборачиваюсь и вижу, что он стоит чуть позади меня. Все такой же: широкоплечий, с пудовыми кулаками и большой, обритой наголо головой на мощной шее. Хотя, нет в нем прежней лишней грузности, Батя явно помолодел и скинул пару десятков лишних килограмм. На нем, так же как и на остальных парадная 'Ночь-91М'[123], на груди – внушительный 'иконостас' наград. На бедре – 'Стечкин' в деревянной лакированной кобуре.
– Сегодня ровно сорок дней, как ты нас похоронил, – продолжает он. – И теперь мы все можем идти. Нас уже давно ждут. А мы просто решили поблагодарить за то, что ты для нас сделал, ну, и попрощаться заодно.
– Товарищ полковник… Алексей Андреевич… А как же я теперь, без вас-то? Может, мне лучше с вами?
– Да ты и раньше со всем сам отлично справлялся. А теперь еще и помощь к тебе скоро придет. Главное – держись и жди. Приказ понял, прапорщик Тюкалов?
– Так точно, товарищ полковник!
– Ну, тогда прощай, Миша. И, знаешь, не стоит тебе за нами спешить. Лучше поживи еще. Удачи!
Львов вскидывает ладонь к обрезу берета в воинском приветствии и исчезает.
В этот раз я просыпаюсь совершенно спокойно. Просто открываю глаза и смотрю в серую предрассветную серость за окном. И пытаюсь понять, что же означают странные слова командира о помощи, которая скоро придет.
Где-то к середине третьей недели нашего пребывания в Ростове погода вдруг резко испортилась. Начались холодные затяжные дожди, температура упала градусов до пяти тепла. В ответ на мою ругань Толя только спокойно заметил, что в этом году с погодой еще повезло, обычно к десятому числу уже такая ерунда начинается. Но на интенсивность занятий погода никак не повлияла, скорее наоборот, парни только злее и резче были.
Двадцатого ноября, где-то к обеду на полигоне, где подчиненный мне взвод, поделенный пополам, 'играл в войнушку': одна группа обороняла дом, вторая, при поддержке старенького БТР-80 из учебной группы, пыталась взять здание штурмом, появились новые, мне ранее незнакомые люди. Приехали на двух новых внедорожниках 'Дон', действительно здорово похожих на тюнингованный ГАЗ-69, остановились поодаль и наблюдали. Когда тренировка закончилась (нападавшие, пусть и с потерями, но уничтожили всех оборонявшихся), я отправил бойцов мыться и переодеваться, а сам направился к приезжим, по дороге внимательно их разглядывая и пытаясь понять, кто они такие. Четверо: крепкие, жилистые, но без лишней массы фигуры. Одеты почти в такие же черные прыжковые костюмы, что и у меня, но без каких-либо знаков различия. Лица открытые, их можно было бы даже назвать приятными… Но уж больно жесткие складки залегли возле губ и глаз. И еще – глаза, в которых буквально плавают льдинки. Жесткие дяденьки. При этом меня не покидает стойкое ощущение, что я их (или похожих) где-то уже видел.
– Очень неплохо, я бы даже сказал – отлично, особенно учитывая, что инструктор – талантливый дилетант-самоучка! – вместо приветствия говорит один из них, видимо старший, когда я подхожу вплотную.
Я, наконец, вспомнил, кого мне эти хлопцы напоминают. Бойцов 'Вымпела', с которыми у нас в Подмосковье проходили совместные тренировки и учения. Этакие 'казаки-разбойники', мы их искали, они от нас прятались, при этом мы еще старались друг друга условно уничтожить. Веселые деньки были!
– Дилетанта-самоучки с точки зрения кого? – улыбаюсь я, уже точно зная, кто такие эти парни, а потом спрашиваю в лоб: – Краснодарский ЦСН?[124] Вы, ребята из 'А' или 'В'?*
– Ну, ты погляди, – старший приехавших смотрит на меня с веселым изумлением. – Не соврал Григорьев – действительно уникум! И в тактике силен, и с головой дружит. И много вас там таких, на Терском Фронте?
– Хватает. Было б мало, так с Непримиримыми давно бы вы воевали, причем на улицах своего Краснодара. Так что, угадал я?
– Угадал. Мы из Краснодарского ЦСН, подразделение 'В'.
Спецназовцы по очереди представляются, жмем друг другу руки.
– И какими судьбами к нам? – интересуюсь я. – Что, полковнику не понравилось, как мы работаем? Решил на вас заменить?
– Нет, – улыбнулся старший, представившийся Андреем. Мы тут по своим делам, тоже в командировку. Вот, приехали в СБ на учет вставать, да от Григорьева о тебе услышали. Причем, много хорошего. Вот, решили заехать, поглядеть.
– Ну, и как?
