Владимир Свержин - Сын погибели

— Идите, но будьте начеку, — перебил его Гаврас, обращаясь к страже. — А ты говори.

— Я рисковал утонуть, тут меня чуть было не подняли на копья…

— Опусти рассказ о странствиях, — потребовал архонт.

— Весь рассказ? И ту его часть, где повествуется, как василевс Иоанн велел задержать у себя вашего сына?

— Повтори, что ты сказал! — Гаврас с неожиданной быстротой подскочил к мокрому до нитки пирату.

— Мы вышли из Генуи вместе. Севаста Никотея… О нет, госпожа императрица велела передать вам заверения в родственной любви и преданности общему вашему делу…

— Об этом позже! Что с Симеоном?

— Когда мы пришли в Константинополь, турмарх отправился во дворец василевса — доложить о выполнении порученного ему дела. Однако из дворца уже не вернулся. Люди Иоанна ворвались на корабль и забрали его вещи — даже старые ремешки для сандалий. В столице на борт взошел другой человек… Ничем не примечательный и очень молчаливый, — Майорано сделал паузу, — пока трезвый.

— Ты напоил его? Что он сказал? Ну же!

— Да, напоил, — подтвердил ди Гуеско. — Скучно было плыть вдвоем, но словно в одиночку…

— Что ж ты тянешь? Тебе нужно золото? Я дам тебе золото!

Дон Анджело покачал головой:

— Мне хорошо платят. Я здесь не за этим. Так вот, мой неприметный спутник рассказал, что и самого турмарха, и его людей император велел взять под стражу. А теперь он желает, чтобы и вы присоединились к герцогу Сантодоро в заключении.

— Что ты говоришь?!

— Я лишь повторяю. Этот человечек вез послание, в котором Иоанн Комнин требует вашего прибытия в Константинополь. На подходе к гавани я, рискуя жизнью, бросился в воду, спеша упредить вас. У меня нет сомнений — очень скоро вслед за мной придут люди из Бюро Варваров.

Яростный огонь сверкал в глазах Григория Гавраса.

— Доспехи, меч! — крикнул он.

— Будет лучше, — посоветовал Майорано, — если до поры до времени в Константинополе не узнают о ваших планах. Начался сезон штормов… Вряд ли найдется капитан, желающий идти через бушующее море ради скорейшего исполнения приказа василевса, — если, конечно, в своем уме. Впрочем, — он поглядел на волны, — может, император и собирается попросту утопить вас… якобы случайно. Как бы то ни было, все-таки лучше, если вы явитесь в Константинополь с вооруженным отрядом — под видом исполнения распоряжения василевса. Никотея тоже планирует нанести подобный визит дяде. Это куда практичнее, чем осаждать Вечный город, войска ей пригодятся в других местах — в ромейской империи и сарацинских землях много крепостей.

— Девочка, как всегда, сообразительна, — злобно усмехнулся Гаврас. — А как же Симеон?

— Его держат заложником, и покуда ему ничего не угрожает. А дальше все будет зависеть от стремительности вашей атаки и, конечно, от храбрости.

На дворцовой галерее показался давешний слуга:

— К вам отец Гервасий с солдатами.

— Много солдат?

— Четверо.

— Хорошо, — чуть помедлив, кивнул архонт, — пусть войдет. Но вели страже не отходить далеко.

Слуга поклонился и исчез.

— А ты покуда скройся за колонной, — распорядился Гаврас, глядя на ди Гуеско.

Отец Гервасий предстал пред архонтом, как обычно, потупив очи долу и перебирая четки узловатыми пальцами.

— Что привело тебя сюда, почтеннейший отче? — вновь принимая отрешенный вид, спросил повелитель Херсонеса.

— В порт прибыл корабль…

— Да, я знаю. Генуэзский.

— На нем приплыл человек с указом василевса.

— На генуэзском корабле? Согласись, это странно. Он мог и вовсе не заходить в Херсонес, а сразу идти в Солдайю.

— Это не моего ума дело, — парировал монах. — Человек доставил императорский указ. Вот он. — Отец Гервасий достал из-за пазухи опечатанный деревянный тубус.

— Может быть, ты знаешь, что в нем? — ломая печать, спросил архонт.

— Дословно нет, — шелестя четками, заверил глава местного Бюро Варваров, — но гонец передал на словах, что василевс желает видеть вас в Константинополе. И как можно скорее.

— Ты же знаешь, Гервасий, мой недуг пока не позволяет отправляться в столь дальнее путешествие.

— Такова воля императора.

— К тому же море… Ты погляди на эти волны. В ближайшую неделю погода не улучшится.

— Такова воля императора, — заученно повторил Гервасий, и взгляд его стал оловянным, ничего не выражающим, точно лик василевса на монете.

— Да пойми же, я вовсе не собираюсь перечить государю, но неужели ты думаешь, что мудрейший Иоанн Комнин решил пустить меня на дно?

— Такова воля императора, — с нажимом произнес отец Гервасий. — И еще, — ледяным тоном добавил он. — Когда судно входило в гавань, с его борта прыгнул какой-то негодяй, доплыл до берега и скрылся. Его ищут повсюду, но… — монах указал на лужу в том месте, где недавно стоял капитан папской гвардии. От лужи в обе стороны шли следы, — у меня есть основания полагать, что этот негодяй скрывается здесь.

— Отчего же скрывается? — Майорано одним прыжком очутился рядом с отцом Гервасием. — Я здесь!

В его руке мелькнул кинжал. Удар, резкий поворот, глаза монаха расширились от ужаса, рот открылся в последнем крике, но крика не прозвучало. Захрипев, глава Бюро Варваров рухнул на камень, заливая мрамор кровью.

— Я же говорил, крысиное отродье, что не прощаю врагов. Не следует ловить «Шершня»! Сдохни, падаль!

— Убивайте! Убивайте их! — уже не таясь, кричал Гаврас. — И да пребудет с нами святой Федор Стратилат!

Послушная архонту стража кинулась исполнять приказ.

— Прекрасно! — любуясь расправой, пробормотал Мултазим Иблис. — Здесь все сложилось как нельзя лучше. Теперь обсохнуть, переодеться и к Мстиславу.

Молочно-белая взвесь затягивала ущелье непроницаемым туманом. Солнечный луч, уткнувшись в гранитную толщу, отступал, потеряв надежду осветить бегущую меж отвесных скал реку. Вдалеке слышался грохот — должно быть, за пару миль от входа в теснину вниз срывался водопад, но об этом оставалось лишь догадываться.

Всадники ехали шагом, постоянно оглядываясь и держа руки на оружии.

— Есть авторитетное мнение, — словно между прочим заметил Лис, — шо где-то тут Конан Дойл пытался замочить Шерлока Холмса.

— В этом месте легко замочить что угодно — туман как губка. Его можно держать в руках и выжимать воду. — Камдил выставил руку перед собой, проверяя, видны ли пальцы.