— Это снова общий подарок для всех нас. Ну что ж, товарищи, старший лейтенант Колун как всегда сверкнул своими талантами, а теперь уже наша с вами работа во всем этом разобраться. Но перед этим я предлагаю в подаренную нам бочку меда добавить нашу местную ложку дегтя. Кто зачитает обобщенный список отказов испытываемой техники? Прошу вас, товарищ Козлов.
— По объекту «Кальмар-2» только за июль произошло девятнадцать больших отказов. В самом начале было три случая разрушения подшипников качения, которые нам пришлось заменять подшипниками скольжения. Эту проблему нам нужно в Москве озвучивать, так как решение найдено лишь временное. Пять аварий были связаны с работой топливной системы. При повторном включении было три самопроизвольных возгорания топливной смеси в перегретых камерах сгорания. Одиннадцать раз зафиксирован отрыв лопаток турбины в замке крепления. Было повреждение кольцевой камеры сгорания деталями ступени компрессора. Ну и срыв двигателя на стенде, когда пожар в испытательном боксе тушили. И еще неделю назад на «Горыне» оторвавшейся лопаткой турбины был тяжело ранен инженер Вяземский.
— Кстати, как его здоровье?
— Врачи говорят, что руку ему спасут, но к работе приступит не раньше чем через полгода.
— Да-а, нелегко реактивные тайны в наши руки даются. В Подмосковье у «Горына -2» тоже ведь авария случилась. И как мы видим, монгольские подарки товарища Колуна прибыли к нам как раз вовремя. Глеб Евгеньевич! А что это вы там втихаря уже листаете!? А? Расскажите-ка нам, думаю, всем это будет интересно.
— Да вот, наткнулся у Павла на описание отказа «Тюльпана», связанного со стрельбой реактивными снарядами. Колун пишет, что при скольжении на крыло во время ракетного залпа, попадание пороховых газов ракет в воздухозаборники МКД вызывает прекращение горения и отказ ускорителей. Еще он предполагает, что сходную картину покажет стрельба из авиапушек, у которых стволы расположены рядом со срезом воздухозаборника ТРД или ВРДК. А для решения этой гипотетической проблемы предлагает свои идеи в отдельном разделе «Варианты размещение вооружения на Р-аппаратах».
— Ну, предполагать-то можно всякое. Фантазией его, конечно, Бог не обделил… Хотя и в логике старшему лейтенанту не откажешь. Гм. Кстати, коллеги, а ведь все его «предвидения», еще ни разу вроде бы «вхолостую не выстрелили». А? Ну если спорить тут не о чем, то полученное исследование, думаю, мы можем спокойно зачесть студенту Колуну как отлично выполненное курсовое задание.
Спорить с ректором действительно никто не стал, хотя ряд дилетантских суждений летчика уже давно комом стоял в горле научной братии. Реальными доказательствами правоты той или иной стороны научной дискуссии могли бы стать только успешные испытания, но до них еще было очень далеко. И поэтому ученым оставалось уповать на расчеты и продувки…
***
В помещении дежурного по штабу ВВС было довольно шумно. Несколько старших командиров явно ждали вызова к командующему, и между делом чесали языками. Один лишь вернувшийся из поездки по авиачастям майор Алешин, спокойно сидел, прислонившись спиной к стене. А вот мысли майора становились все менее спокойными. И хотя единственный источник тревоги – полковник Гусев пока что намертво застрял на Хамар-Даба, но цель майора была все так же далека. И досада от задержки все чаще донимала уроженца города Риги.
«Время идет, я уже могу спокойно докладывать вражескому командующему о промежуточных результатах проверки. Вот только разрешения на посещение секретной авиабазы мне таки и не дают. Опять ждать? Терпение, Франц, еще капельку терпения».
Видимо самовнушение майора обладало некими ему самому неизвестными волшебными свойствами, потому что буквально через четверть часа он стал свидетелем телефонной беседы, которая решительно поменяла ситуацию. Дежурный еще несколько раз довольно громко переспросил своего телефонного собеседника. А майор, наконец, почувствовал, что уже почти поймал удачу за хвост. Было настоящим везением услышать этот телефонный разговор. И теперь ему осталось лишь эффективно использовать его. Крутившийся тут же в приемной старший лейтенант госбезопасности улыбнулся ему как старому знакомому и отошел по своим делам. Майор тряхнул головой, отгоняя свои страхи, и поспешил на доклад к командующему ВВС.
«И все-таки это удача! Выдержка и терпение всегда приводят к успеху. Ну а сейчас, Франц, нам с тобой предстоит поучаствовать в любительской театральной постановке. Упустить такой случай я не имею права. Рейх мне этого просто не простит. А, значит, мы будем играть негодование».
— Товарищ комбриг, разрешите доложить.
— Докладывайте, майор, что случилось? Как результаты вашей поездки?
— Все вопросы по отдельности не стоили бы вашего внимания, но в сумме они дают неприглядную картину. Сначала взгляните вот на эти объяснительные, а потом я бы хотел доложить вам о наиболее вопиющем факте.
— Я сам решу что сначала, а что потом! Докладывайте о вашем факте.
— Этот факт скорее не мой, а особого авиаполка. Вам уже доложили о вынужденной посадке секретного истребителя?
— Какая еще посадка! Что случилось?!!!
— Во время перелета из Тамцаг-Булака на аэродром особого авиаполка, пилот решил потренироваться в стрельбе и разрывными пулями отстрелил лопасть винта. Вероятно, неправильно был настроен синхронизатор. Потом этот герой посадил машину, не выпуская шасси, на брюхо, и возможно, что-то еще повредил. Ну и в довершение картины этот деятель при посадке прокусил себе язык. После этого он не придумал ничего лучше, чем по полевому телефону ближайшей монгольской части открытым текстом обо всем, об этом сообщать дежурному ВВС. Кроме меня эту информацию только здесь в штабе ВВС могли слышать еще с десяток командиров и сотрудников штаба. Я считаю это вопиющим нарушением режима секретности.
— Дежурный! Бегом вызвать ко мне майора Горелкина! Я ему покажу удельное княжество. Он у меня узнает, что такое дисциплина в ВВС!
— Товарищ комбриг, я считаю, что любая задержка в этом деле недопустима и прошу направить меня с группой охраны для эвакуации самолета. Ждать майора Горелкина и его людей нельзя. Вражеские диверсанты могут воспользоваться этой оплошностью для захвата секретной техники.
По гримасе на лице легко читалось, что командующий ВВС и без того недовольный излишней самостоятельностью Горелкина, был взбешен, но и в какой-то степени и обрадован новым фактом. Решение этой проблемы в обход НКВД моментально стало для комбрига навязчивой идеей. Смушкевичу так сильно хотелось макнуть Горелкина и особистов в ими же сделанную лужу, что он, не раздумывая, отдал майору приказ возглавить операцию по возвращению на авиабазу секретного истребителя и доложить ему лично о результате.
