— Почту за честь, Ваше Императорское Высочество.
* ** * **
— Так как, папа́? Ты удивлён?
— Чрезвычайно.
— А я говорил — другого такого днём с огнём не найти.
— Да-а, мальчишка одарённый и на жизнь смотрит не так, как другие.
— Вот именно! Его взгляд порой выхватывает то, что мы просто не замечаем.
— Да-да... Как понимаю, общения с ним ты оставлять не желаешь?
— Он прекрасный собеседник и многое знает, с таким общаться и приятно, и познавательно.
— Что ж, тогда я попрошу тебя ввести Александра в круг своих знакомых. Приглядись к нему получше. Хотелось бы знать, как он ведёт себя в повседневной жизни. Посмотри, как сложатся его отношения с девицами и молодыми людьми других фамилий. Познакомь с офицерами своего полка, а также с дамами. Понимаешь, о чём я?
— Не станет ли Александр болтать лишнее о грядущих войнах? Не развяжут ли ему язык вино и дамы?
— Правильно. Ты, насколько мне известно, в последнее время часто посещаешь салон баронессы Кошелевой, своди и его туда.
— О-о, папа́, баронесса очень опасна для юношей, увлекающихся поэзией. Боюсь, она может разбить его сердце.
— Кто знает, кто знает, этот мальчик весьма расчётлив. И кстати, если он тебе станет высказывать ещё какие-нибудь мысли об изменениях во внешней политике европейских стран, ты уж не забудь мне об этом сообщить.
— Хорошо, папа́.
— Ну что же, а я, пожалуй, с Путиловым поговорю. Слишком грандиозные планы у них с Александром намечены. Смогут ли справиться?
* ** * **
Вернулись мы домой, довольные донельзя: своего добились, наладили тесные контакты со второй семьёй в империи, да ещё и развлеклись знатно. Всегда бы так день заканчивался. За вечерним чаем рассказали о встрече с великими Светлане с Вяземским, а заодно и заехавшей в гости мамуле графа. "Бабушка" у нас слегка переволновалась, не утерпела до завтра, захотела поскорее узнать, как там у сыночка дела с женитьбой разрешились. Ну, мы, разумеется, не стали секретничать и сообщили всем радостные новости, в результате получили кучу поздравлений и наставлений. А дальше сразу же пошло обсуждение даты свадебного торжества.
И тут дамы меня здорово ошарашили: по их мнению, подготовка к приличной свадьбе займёт как минимум два месяца, а если "бабулю" послушать, так лучше на неё и все три потратить. Ёлы-палы, да что можно готовить столько времени?! Десять платьев шить, что ли? Не-ет, блин, платья и украшения — дело, конечно, важное, но главной причиной большого срока подготовки к свадебным торжествам в современном обществе всё же является созыв всех родственников и знакомых (а то не дай бог кто обидится). Тут ведь пока приглашения разошлёшь, пока люди подготовятся, пока до столицы доберутся, уйма времени уйдёт. Да ещё церковных праздников пройдёт куча, а во время них бракосочетания проводить нельзя.
Ох, мама-мия, сколько ж нам ещё нового предстоит узнать! И о современном свадебном обряде, и о численности клана Ростовцевых. Слава богу, в этом плане у нас хоть с родственниками Софы проблем не наблюдается. Точнее, она и сама не знает, остался ли кто-нибудь из них в живых, а если и остался, то где они сейчас живут-обитают, одному Богу ведомо. Как родители её в барский дом на воспитание отдали, так с тех пор никто из семьи родной кровинушкой и не интересовался, даже весточки ей никакой не присылали. Такие уж нравы у современного крестьянства: пристроили дитя на тёплое место, и раз оно сыто, то и бог с ним. Оставшихся оглоедов хватает.
Долго господа и дамы судили да рядили и в итоге пришли к компромиссу, удовлетворившему всех: свадьбы состоятся в начале апреля. Да-да, именно свадьбы, потому что Светлана с Вяземским свою решили устраивать за неделю до бракосочетания Софы с Ростовцевым. По некоторым сведениям, у поручика дело с отставкой должно в понедельник сладиться, так что он уже почти свободный человек, вот и хочется ребятам на Софьиной свадьбе уже дворянской семьёй быть.
Ох, чую, знатно мы погуляем весной!
49Очень рады вас видеть. (фр.)
50Какой очаровательный ребёнок! (фр.)
51Прелесть. (фр.)
52Песня "Лесной олень". Слова Ю. Энтина, музыка Е. Крылатова (прим. автора).
53нигилизм (от лат. nihil — ничто) — философия, отрицающая общепринятые ценности, идеалы, нормы нравственности и культуры. Была распространена среди городской молодёжи конца девятнадцатого века, особенно среди студенчества (прим. автора).
В воскресенье утром к нам заехал Либерман Яков Петрович, мой "биржевой заяц", и предложил встретиться — хоть сейчас! — с кредитором, заинтересовавшимся моей четырёхэтажкой. Разумеется, я сразу согласился. После стольких дней бестолковых поисков наконец-то появляется человек, готовый дать мне кредит на длительный срок, а я дома сижу. Э-э, нет! Надо ковать железо, пока горячо. Важных встреч в ближайшее время не предвиделось, поэтому я предупредил Софу, что убегаю по делам, и мы, поймав "ваньку"45, помчались в гости на Большую Садовую, сорок шесть. По дороге я постарался прояснить, с кем же мне придётся договариваться. Оказалось, с малоизвестным питерским ростовщиком, простым российским евреем Розенбергом Антоном Ивановичем.
Я уже довольно хорошо освоился в общении с разнообразной питерской публикой и понимаю: если, представляя человека, называют лишь его имя и фамилию, то вас хотят познакомить с иностранцем, например Отто Уизинг, Франческо Каталано или Хаим Бунцельман. Причём зачастую с иностранцем, совершенно не желающим вливаться в российское общество (другие в столице встречаются редко). Эти господа почти всегда говорят только на своём языке (некоторые, прожив в России более десяти лет, по-русски вообще ни бельмеса не понимают). Они живут обособленно, общаются в основном со своими соотечественниками, ходят в свои клубы, в свои пивные и на простых русских смотрят исключительно как на людей второго сорта и объект обогащения. Заработав у нас "состояние, достойное существования", они непременно возвращаются на родину, и дальнейшая жизнь Российской империи их не интересует вовсе.
А вот если, представляя человека с нерусскими именем и фамилией, добавляют отчество, то говорят об уже обрусевших иностранцах — людях, пожелавших связать свою
