— Гм. Опять этот «Летучий Голландец». Но ведь это же, большие деньги…
— Еще бóльшие деньги стране придется тратить, когда противник выставит против нас свои реактивные авиачасти, против которых нашим ВВС придется держать двое большее количество самолетов. И все это, как вы понимаете, в постоянной суете, при необоснованном расходе моторесурса, огромном расходе горючего и частых потерях от внезапных авиаударов.
— Но за это время мы бы, помимо разовой экономии, выпустили бы тысячи обычных самолетов…
— Каких самолетов? Отстающих от противника по скорости на двести километров? И, кстати, учтите, что лихорадочные работы по сокращению отставания нашей авиации, начатые во время ведения боевых действий, дешевыми быть не могут по определению. Так когда нам лучше экономией заниматься, товарищ Давыдов, сейчас или во время боевых действий?
— Так что же у нас с вами получается? Выходит – и то и это придется делать?! Хорошая же у нас выйдет экономия!
Берия заметил поднятую слева от него руку профессора Стечкина.
— Говорите, Борис Сергеевич.
— Коллеги, к сожалению, все это так. Озвученные сегодня варианты лишь дополняют, но никак не заменяют друг друга. Кстати, вот такая отработка принципиальных узлов реактивного самолета на разных опытных аппаратах в дальнейшем позволит собирать из отдельных узлов прототипы. И, как следствие, экономия может оказаться весьма существенной.
— То есть, как дети строят разные башни из одних и тех же кубиков, так и вы хотите, не проектировать самолеты, а компоновать их из готовых частей?
— Совершенно верно, коллега. И хотя вы правы в том, что нормальный самолет новой схемы должен быть от начала до конца спроектирован под конкретные требования, двигатель и оснастку. Но в качестве временной меры, использование обсуждаемого метода позволит нашей стране выиграть лет пять. А пять лет в такой гонке дорого стоят…
— Но ведь это же безграмотно!
Комбриг Филин скорее ворвался, чем вошел в дискуссию, вызвав гримасы неудовольствия на лицах ученых.
— Да поймите же вы!!! Ведь к тому времени как наши противники только-только смогут выставить первые боевые реактивные эскадрильи, у нас уже будет опыт применения соединений боевой реактивной авиации. Да и новые уже полностью нашей разработки аппараты появятся. НИИ ВВС будет отстаивать закупку «Фоккера»!
Давыдов уловил недовольный взгляд своего «патрона», мелькнувший за стеклами очков, и забрал «бразды правления дискуссией» себе.
— Товарищи наши споры затянулись, а результата пока нет. Предлагаю подводить итоги. Кто готов? Георгий Федорович, прошу вас.
— Благодарю, товарищ Давыдов. Уважаемые коллеги! Здесь звучало множество разных точек зрения, и все они имеют право на существование. Между тем, как здесь уже совершенно справедливо говорилось, наша страна стоит на пороге большой войны. Это означает, что у нас, инженеров и научных работников, есть в запасе всего год, может быть два. После начала большой войны все силы и средства государства будут тратиться на выпуск серийной продукции и модификацию образцов техники, появившихся накануне. Это не означает, что мы с вами должны брать за основу кое-как спроектированную технику, и побыстрее ее внедрять в массовое производство. Такие «тяп-ляп-самолеты» превратятся в гробы для наших пилотов. Но нельзя нам и слишком долго растекаться мыслию по древу. Стратегически верное решение проектировщикам и промышленности нужно уже вчера. Если у страны нет пяти спокойных лет, то значит, наш с вами подход должен быть гибким. Сохраняя нацеленность на решение фундаментальных научных проблем, и на глубокую проработку первых реактивных прототипов, нам все же необходимо ускорить и практическую часть работ. В первую очередь, необходимо уже сейчас дать летчикам реактивные «летающие парты», на которых они получат опыт. В качестве такой конструкции мне понравился проект СТО, показанный товарищами Бартини и Дрязговым, созданный на основе пушечного ИП-1. Он отличается дешевизной и достаточным набором качеств будущей реактивной техники. Эту конструкцию нужно немедленно ставить на поток, тем более что берутся за основу готовые самолеты, подвергаемые лишь переделке. Не менее важной является одновременная с этим отработка элементов боевых самолетов на разных, в том числе мотореактивных, и уже полностью реактивных аппаратах. Такими элементами конструкции являются, как трехопорное шасси с носовой стойкой, так и кабина с катапультируемым креслом пилота и многое другое. Для отработки этих элементов годится множество конструкций. ФД-23, конечно, хорош… В первую очередь, удачным попаданием своих параметров в рамки ТТТ к боевому реактивному истребителю, а во вторую тем, что его не нужно строить заново, ведь этой конструкции уже два года. Но и без «Фоккера» уже можно начинать работы по установке прототипов реактивных моторов на бомбардировщиках и опытных машинах.
— А вы готовы сейчас озвучить наиболее сбалансированный план опытного производства реактивной техники.
— План опытного производства? Извольте. Излагаю вам мнение ХАИ. Во-первых, уже упомянутые учебные мотореактивные аппараты. Во-вторых, основной упор необходимо сделать на турбореактивные двигатели «Кальмар», имеющие высокий уровень готовности и способные вскоре разогнать нашу авиацию до скоростей порядка 800 км/ч. Для этого необходимо в течение трех-четырех месяцев решить наиболее острые проблемы, и выпускать его уже малой серией в десять-двадцать единиц в месяц, продолжая дорабатывать по модульному принципу. У нас как раз появились принципиальные решения выявленных ранее проблем, что дает надежду получить первые пока не ресурсные летные экземпляры уже к октябрю этого года. Именно эти моторы необходимо начать ставить на самолеты. На «Горыне» они уже своё отлетали, теперь на очереди Р-6, СБ, ДБ-3 и упомянутые коллегами двухвостки. Из малых аппаратов, для установки таких моторов годится ХАИ-2 бис. Эту конструкцию мы планируем получить из того же ИП-1, и тоже к октябрю. Шасси можем унифицировать с аппаратом Бартини. В-третьих, что касается прямоточных двигателей Меркулова, то для них, как и для «пульсара» Бориса Сергеевича есть более эффективное применение. Товарищ Дрязгов показывал нам свои эскизы больших крылатых ракет авиационного базирования. Делегация ХАИ считает это направление чрезвычайно перспективным, и предлагает развернуть этот проект в «Программу воздушных торпед и управляемых реактивных бомб». У страны есть готовые носители такого оружия, например ДБ-А. И хотя более скоростной ТБ-7 и превосходит ДБ-А по скорости, но последний более отработан в серии, и более прост. Установка на нем дополнительных ускорителей «Тюльпан», и некоторое улучшение аэродинамики позволит еще больше поднять его характеристики. Вооруженный парой таких крылатых ракет с 600 килограммами взрывчатки каждая, он мог бы решать задачи в районах, прикрытых сильной ПВО, не входя в ее зону действия. А целями для такого оружия могли бы стать крупные заводы и морские верфи государств-противников в будущей войне. Остальные планы мы сможем озвучить через полгода, когда начальные результаты будут получены.
