Ознакомительная версия.
Вот и сегодня, они только проводили взглядами блестящий лаком «опель-адмирал» и, увидев, что он заезжает в ворота особняка, моментально утратили к нему всякий интерес.
Въехав в ворота, автомобиль описал полукруг, объезжая клумбу, на которой, по случаю зимы расстилался белоснежный покров, и остановился прямо у ступеней лестницы.
Предупрежденный звонком, у распахнутой двери уже ожидал новый хозяин дома — ему уже успели доложить о визите важного гостя. Привратник хорошо знал — чья эта машина…
— Эрвин, друг мой, вы — прямо как с неба свалились! Не ожидал вас сегодня… — встречавший был благообразным пожилым мужчиной. Называя его профессором, соседи и не подозревали, насколько близко к истине оказывались их суждения. Иоахим фон Хойдлер, действительно, иногда читал лекции в ряде высших учебных заведений, где каждый студент считал своим долгом на них попасть. Обладавший колоссальной эрудицией и громадным научным багажом, профессор умел в нескольких предложениях раскрывать суть самых заковыристых проблем. Немало серьезных научных учреждений сочло бы за честь пригласить его к себе. Фон Хойдлеру не раз предлагали кафедру в Оксфорде, Йеле — да и в любом другом университете его встретили бы с распростертыми объятиями. Но — профессор выбрал Германию. И этот его патриотический шаг не остался незамеченным…
И сегодняшний визит высокого гостя являлся очередным подтверждением этому.
Ибо навестил особняк не кто иной, как начальник «Абвера-2», полковник Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт — персона более, чем значимая…
— Что поделать, Иоахим — дела! Увы, но эта война отнимает у нас столько времени и сил… — полковник не лукавил, с профессором его связывала давняя дружба и он не имел никаких оснований для того, чтобы придумывать какие-то иные объяснения.
— Кофе?
— Да хорошо бы и рюмочку коньяку…
— И вы ещё спрашиваете?! — искренне удивился хозяин дома, хорошо знавший вкусы своего гостя. — Лоренц, прошу вас…
Худощавый ассистент, тенью следовавший за профессором, кивнул и бесшумно исчез.
Оставив в прихожей шинель, фон Лахузен проследовал в каминный зал, где для него уже успели пододвинуть поближе к огню тяжелое удобное кресло.
Усевшись в него, полковник протянул к пламени руки.
— Хорошо! В вашем присутствии, мой друг, как-то забываешь обо всём, что творится за стенами этого уютного дома.
— Так приезжайте чаще, Эрвин! — искренне ответил профессор. — Уж вас-то я всегда рад видеть!
— Взаимно, Иоахим! Не поверите, но я, приезжая к вам, как-то отдыхаю душой!
— Отчего же? — пожал плечами фон Хойдлер. — Чего тогда стоили бы все мои научные изыскания, не умей я устраивать своим друзьям такие маленькие приятные мелочи? Всякая наука, без практического применения — деградирует…
— Кстати… вот именно о практическом применении я и хотел с вами поговорить!
Разговор прервался на некоторое время — принесли кофе и коньяк. Уж чего-чего, а это в гостеприимном доме всегда было самого отменного качества! С сожалением отставив в сторону пустую чашку, гость удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Блаженно прикрыл глаза и некоторое время просидел, собираясь с мыслями.
— Так вот, друг мой… Говоря откровенно, даже как-то теряюсь… не знаю, с чего и начинать?
— Наверное, с того, что ваша служба столкнулась с такими явлениями, истинные масштабы которых, постичь пока никто не в состоянии…
Полковник покачал головой и налил себе ещё коньяку.
— И в самом деле, Иоахим, не знай я вас столько времени, можно было бы задать себе бог весть какие вопросы. Например — про вашу потрясающую осведомленность в наших делах! Вы же не касались этой темы вообще никогда!
— А что же вы хотели, Эрвин? Обращаясь к «колдуну» — так, кажется, прозвали меня некоторые недалекие болтуны, надо быть готовым ко всякого рода неожиданностям! — улыбнулся одними губами профессор.
— Ну, уж я-то не относился к их числу! — фыркнул полковник. — И мы никогда не разделяли мнения этих досужих болтунов!
— И всё же?
— Проблема, действительно, имеет место быть! Да, мой друг… здесь вы абсолютно правы.
— Как и всегда, между прочим! — наклонил голову в знак согласия со словами гостя фон Хойдлер. — Хотите, я припомню некоторые мои слова, сказанные ещё пару лет назад?
— Э-э-э?
— «Наша школа, хоть и является в настоящий момент одной из наиболее эффективных, не должна, тем не менее, затормозить в своем неуклонном развитии, в соответствии с реалиями окружающей обстановки». Так? Именно этими словами я намекнул вашему руководству на грядущие проблемы и сложности. Ещё два года назад! Впрочем, не думаю, что только эти вопросы привели вас сегодня в мой дом…
— И здесь я вынужден признать вашу правоту! — развел руками полковник.
Он чуть прикусил губу, собираясь с мыслями. А сидевший напротив него хозяин дома, неуловимым движением свел пальцы рук, сложив из них какую-то сложную фигуру. Чуть сдвинул руки в сторону, снова изменил положение пальцев…
— Да! — словно очнувшись ото сна, энергично встряхнул головою фон Лахузен. — Пожалуй, вы правы и здесь…
Он снова плеснул себе коньяку.
— Дело в том, Иоахим, что в последнее время, произошли некоторые события, при тщательном анализе которых, возникает мысль о том, что все мы стали участниками какой-то грандиозной игры…
Полковник протянул руки и открыл свой портфель, стоявший около кресла.
— Вот, мой друг, просмотрите эти записи. Помимо официальных бумаг, здесь присутствуют также и мои заметки, которые я делал по ходу развития событий. Внешне — все абсолютно логично и объяснимо, но складывая вместе все кусочки этой мозаики, я не раз убеждался в том, что некоторые её фрагменты совершенно не вписываются в общую картину.
Некоторое время спустя. Москва. Управление «В» НКВД СССР
— Присаживайтесь, Александр Иванович! — протянул руку в сторону кресла полковник Чернов. — Мы тут, с Петром Федоровичем, голову ломаем над одной задачкой…
Поздоровавшись с Благовым, Гальченко опустился в кресло по другую сторону стола.
— Для начала, — Чернов протянул ему тонкую папку, — ознакомьтесь… А я пока чаю попрошу нам всем организовать. Чует мое сердце, что на ужин мы нынче опоздаем.
«Совершенно секретно»
Агентурное сообщение
«В личной беседе источник пожаловался на предстоящие трудности, связанные с внезапной командировкой своего шефа в Россию. Дословно это выглядело следующим образом: „Там даже дорог нормальных нет! И машина профессора дважды застревала на этих немыслимых ухабах, которые называют дорогой только по незнанию! И мы катаемся в это проклятое место постоянно! Хорошо ему, сиди себе в теплом салоне, а толкать машину должны мы!“
Ознакомительная версия.
