Через пару минут поиска взаимопонимания, оба прошлись по другим языкам. Григорий хоть и знал два — один, английский, прилично, другой, испанский скверно, но и это не помогло. Собеседница ни того, ни другого не поняла. Наконец, видно придя к выводу, что надо принять какие-то особые меры, она сделала жест, который Григорий понял как «обождите».
Минуты три спустя, из какой-то норки выкатился маленький робот, и внезапно удлинившимся манипулятором подал Григорию, вполне знакомый наушник. Из тех, которые просто вешаются на ухо.
Девушка на голо-экране на своём примере показала как вешается этот наушник. Григорий, так как было совершенно нечего делать, поступил как просили.
Как только он это сделал, в обоих(!) ушах зажужжало. Наступило мимолётное головокружение и… Следующую фразу, произнесённую на неизвестном ранее Григорию языке, он понял до последней буквы и интонации!
«Вот так техника!» — подумал он и приступил к тому, чего добивался — к добыче детальной информации.
Дальнейший диалог с приятной собеседницей его так увлёк, что он чуть не пропустил сеанс связи. На стандартный «Говорит первый, приём!» брата он чуть не ответил на том языке, на котором только что болтал. Чтобы избавиться от наваждения, Григорий мотнул головой и через некоторое усилие ответил по-русски.
— Привет брат! У меня всё нормально. Нашёл собеседницу. Болтаем. Тут всё хорошо. Новостей очень много и выяснить надо много так что подробно в следующем сеансе.
Василий слегка прибалдел. Он знал привычку брата волочиться за каждой юбкой, но то, что он и тут, в неизвестном мире, где нет людей, найдёт себе именно собеседницу… Походило на анекдот.
А новостей у Григория было действительно очень много.
Практически сразу выяснилось две, поразившие Григория до глубины души, вещи.
Что болтает он не с живым человеком, а с информационной системой планеты.
И что на всей планете ни одного человека не осталось.
Второе его не на шутку встревожило, но инфосистема его тут же «успокоила»: ни война, ни эпидемия, ни что иное убийственное тут не было виной.
— Они ушли. — грустно сообщила «девушка». — Они давно готовились, искали. Потом нашли. И ушли. Все. И теперь мне скучно. Я рада, что хоть вы меня посетили.
— То есть вы хотите сказать, что нам здесь ничего не угрожает?
— Да. Ничего. И я буду рада вас встретить. У нас тут жить хорошо. Всё, что вам нужно я обеспечу. Все мои ресурсы к вашему распоряжению. Хоть большая часть их законсервирована…
В последнем сказанном сквозила некоторая тревога, но как оказалось, создатели системы наделили её не только интеллектом, но и эмоциями. Она реально боялась, что и эти уйдут, а после снова будет так же скучно.
То, что система засекла их обоих, Григорий даже не сомневался.
Впрочем, учитывая обычную военную паранойю, Григорий в свою очередь опасался, что ему эта самая «инфосистема» лжёт. Или по крайней мере, недоговаривает.
Когда он попытался выяснить, куда «ушли» жители, он получил такой ворох данных и философских трудов пополам с лютой физикой, что тут же ему расхотелось разбираться. Правда, он оценил и на этом материале достоинства «переводчика». Тексты тоже свободно читались. Даже математика выглядела знакомой.
Но, как понял Григорий, чтобы реально понимать что там написано, нужно иметь соответствующее образование как минимум.
Как объяснила собеседница (ну вот язык у Григория не поворачивался называть её всю дорогу «инфосистемой»!), устройство, висящее сейчас у Григория на ухе, было эдаким «электронным протезом» для его речевого центра. Формально, с этим устройством он мог разговаривать на любом языке, который там содержался. То есть не было того ограничения, что есть у полиглотов — 10–12 языков, — так как все функции «языковых навыков» и память на языки, брал на себя этот самый «переводчик».
Вот так, с «переводчиком» на ухе, и с ворохом плохо структурированной информации, Григорий и убыл.
На этом его первый серьёзный контакт с, как оказалось, по-настоящему единственным разумным обитателем этого мира, закончился.
* * *
— Вот такие дела! — закончил Григорий свой рассказ. — Что будем делать?
— Ты рассказал, — и я стал бояться. — полез чесать затылок Василий. — Но очень уж вкусный сыр в этой «мышеловке»! Может попробуем, рискнём и покопаемся?
Григорий задумался. Потом тяжко вздохнул и махнул рукой.
— А чёрт с ним со всем! Не в первый раз! Рискнём!.. Но всё равно, что ты думаешь насчёт исчезновения всех жителей?
— Мало данных. — буркнул Василий с мрачной миной. Это обстоятельство и его тоже немало беспокоило. — Но если рассуждать логически… Общемировая система не может быть яро настроена против людей. Люди — её часть. Они её создавали для защиты себя любимых от «происков» окружающей среды и для помощи себе же. Это в идиотском «Терминаторе» не так. Следовательно, если не зарываться, то есть шанс и выяснить что там произошло, и ещё натягать разных ништяков оттуда.
— А не занимаемся ли мы самоуспокоением, потому, что видим перед собой ТАКУЮ добычу? — задал резонный вопрос Григорий.
— Может быть… Но с другой стороны мы можем оказаться в положении человека, который боится собственной тени.
— И то верно!
— Как поступим завтра?
— Завтра, пойдёшь ты сам. А я, так уж и быть — посижу, подежурю на установке.
— Давай!!! — взвился от энтузиазма Василий.
* * *
Как ни странно, но Василий, почему-то не испытывал какого-то страха перед этим миром. То ли авантюристическая натура в нём взыграла, то ли просто потому, что он не любил делать выводы из ничем не обоснованных предположений.
Но шёл он к городу с ожиданием Чудес. И за Чудесами.
Может он рассчитывал получить все ответы, на все вопросы по устройству мира?
Возможно так. Но ещё его толкало вперёд жгучее любопытство. То самое, которое очень знакомо археологам, когда они внезапно находят целый город неизвестной цивилизации. И теперь им предстоит открыть все тайны этого, давно исчезнувшего народа.
По сути, в данном случае, ситуация была аналогичной.
Народ — исчез. Давно.
Остался город. Город неизвестной никому на Земле цивилизации. И вот его-то и спешил почти бегом увидеть и исследовать Василий.
Город он увидел довольно скоро. И даже издаля он производил исключительное впечатление. Кстати совершенно не такое, какое производят на впервые их увидевших, мегаполисы Золотого Миллиарда.
Там, присутствует ощущение давящей тяжести. И некоей неистребимой грязи, под внешне красивой и чистенькой оболочкой.
