– А почему я должен идти в комиссионку?
– Ну, те, кто берет такие, часто ходят в комиссионки. Сюда пойдет в основном отечественное под унипорт – привод гибких дисков, сетевая карта, лазерный дисковод, радиомодем, даже мышь и клавиатура для унипорта есть. К нему у нас выпускают много чего, правда, все это дороже обычного. Они же в основном для армии и ГО идут, часть на гражданку, с того и дорогие…
«Интересно, куда будет глядеть полкласса на ее уроках? Можно не угадывать с трех раз…»
– Вы что-то спросили?
– Вика… Викки, а вы будете младшие классы вести?
– Нет, старшие. Когда уже пойдет системное программирование и сетевая архитектура, а что?
– Да так, просто трудно, наверное, проблемы взросления… А такого же, но подешевле у вас нет?
– Дешевле – компуляторы. Например, «Юниор» за триста пять…
Объяснить, что такое загадочный компулятор, Викки не успела: из искусственных джунглей заведения выскочил парень в типичном киношно-хакерском прикиде – джинсы, клетчатая рубашка и кожаная жилетка.
– Телефон! Лешкин телефон у тебя? Звони скорее!
– Что ему звонить, он во Мглине. Он и на «кукурузнике» не доберется. Миш, а что случилось? А то у меня покупатель.
– Случилось. У Штольца дековский компьютер сдох.
– У какого Штольца? Из Гончарова? Извините, пожалуйста, одну минуту, – обернулась она к Виктору.
– Да ничего, я все понимаю, – ответил Виктор Сергеевич. Разговор его заинтересовал, пожалуй, даже больше, чем сама Вика.
– Какое Гончарово? Герхард Штольц, телекорреспондент «Ди Эрсте». Сейчас по телефону нашей звонили, ноут не запускается, сейчас сюда едут.
– Сюда?
– Ну да. А потом напишут – русские так и не смогли починить какой-то ноутбук!
– Не, ну а что, больше некому в Брянске?
– Да какая разница! Все одно напишут! Ты же знаешь этот скандал, когда их фирмы за взятки свой хайтек через Внешторг пихали? Они ж теперь за все вцепятся! Нет, дернуло меня уйти с «Электроаппарата»…
– Слушайте, что у них там с ноутом-то? – не выдержал Виктор. – Винды девяносто пятые или девяносто восьмые? И что глючит? Железо, ось, что?
– Да по телефону что там… Главное, была бы фря или полуось, а по мастдаю у нас никто не ковырялся… А у вас есть знакомые? Им можно позвонить?
– Позвоним, – хмыкнул Виктор, – больного надо живьем посмотреть. А что у вас так? Девяносто восьмой год вроде. Пора изучить.
– А на чем, на пиратках? Да я лучше валютой пойду спекулировать. Меньше дадут.
В зал заскочил парень лет тридцати пяти, в костюме с галстуком – похоже, это был здешний манагер.
– Ну что? Узнали? Михаил! Виктория! Они сейчас с Полиной Геннадьевной у входа!
– Да вот тут гражданин вроде со связями, обещал гуру по мастдаю, – ответил Михаил, на всякий случай вынимая из чехла свой пейджер.
– Это вы? Здравствуйте. Кондратьев Иван Анатольевич, технический директор.
– Очень приятно. Еремин Виктор Сергеевич. Пока никому звонить не надо, надо посмотреть. Может, он у них вообще накрылся.
Стеклянная дверь растворилась, и в нее вошел седоватый мужчина в замшевой куртке и с плоской темно-коричневой кожаной сумкой в руке, разговаривавший по пути с дамой лет сорока в новом темном демисезонном пальто. За ним шествовал рыжий заросший здоровяк в очках и нес на плече здоровую бетакамовскую камеру, хищно уставившуюся в пространство блендой объектива и микрофоном, чем-то похожим на глушитель пистолета. И вообще у этой камеры был вид какой-то приблуды из фильма про роботов.
«Дама – это, надо полагать, и есть Полина Геннадьевна, какая-то шишка, седой чувак – Штольц, а это его оператор. Ноут, сто пудов, в сумке. Хотят снимать. А это в мои планы не входит…»
– Простите, Викки… можно куда-нибудь пакеты пока пристроить у вас? А то неудобно.
– Можно в холодильник. И плащ давайте, я повешу.
Вошедшая троица на пару секунд остановилась у вешалки. Дама сняла пальто; ее слегка крупную, но стройную фигуру, словно кистью художника, обрисовывал строгий и элегантный комплект из синего шелкового крепа, состоявший из прямой юбки и жакета на «молнии», лаконично отделанного желтым кантом. Овальное лицо окаймляли длинные прямые каштановые волосы с золотистым оттенком, спадавшие на плечи, а слегка подведенные тонкие брови под высоким открытым лбом создавали выражение строгости. Внешность мужика Виктора как-то меньше интересовала, хотя деловое общение предстояло вести именно с ним. Иван, подойдя, что-то шепнул Полине Геннадьевне, та улыбнулась и подвела процессию к Виктору.
– А это наш внештатный консультант по европейской технике, он поможет провести диагностику. Герхард Штольц, Виктор Еремин.
– Добрый вечер, – с улыбкой произнес Штольц по-русски и без акцента, – компьютеры у вас не только удел молодых?
– Гутен абенд, – ответил Виктор, – в информационном обществе не должно быть неравенства.
– О да, – подтвердил Штольц, – в наших восточных землях это очень актуальная тема. Однако вот с чем мы к вам пришли.
Из сумки на столе появился изящный, хоть и немножко толстоватый по нынешним временам пластмассовый прямоугольничек приятного табачного цвета с белыми буквами «Digital» на маленьких красных кирпичиках, выложенных в ряд посреди крышки.
«Стильно, – вздохнул Виктор. – А ведь когда-то это основной конкурент был для IBM. PDP-11 в Союзе копировали. Вечная память бренду».
Правильный пацанский ноут, подумал Виктор. Пень MMX, четыре гига винт, тридцать два оперативка, почти четырнадцать дюймов экран, сидюк, даже реальный тачпад вместо шарика – почти все, что надо для того, чтобы писать романы и шариться по инету. Вот разве что USB нет. Но у них там, при капитализме, под него почти ничего еще не сделали… Ого! Даже NT4 стоит, судя по наклейке, не какая-то там «девяносто восьмая» для чайников.
– У вас хороший выбор, герр Штольц.
– Мне его посоветовал наш компутерфахперсонал. Кстати, у нас неплохо устраиваются эксперты из СССР.
– Я не планирую выезда. Да, и одно условие: абсолютно никаких съемок.
– Почему?
– Гешефтсгехаймнис. Секрет фирмы.
– О, это серьезно. – Герхард сделал знак рукой оператору, и тот опустил камеру.
Виктор подключил блок питания – загорелся глазок светодиода – и неторопливо открыл крышку. Из офисной акустики как раз к месту зазвучал ремикс темы X-files.
Собственно, ковыряться пришлось недолго. Автор опускает описание самой процедуры не из слабого представления об оной, а потому что даже компьютерщики в ней ничего шибко нового и интересного не найдут. Дело в том, что в абсолютном большинстве фильмов про кулхацкеров зрителю просто морочат голову. Вся эта интимная жизнь IP-пакетов, вымученная рендером в 3D-Max, все эти корявые кореловские схемки сетей, на фоне которых вплывает огромная, как блокирующий троянский порнобаннер, надпись «ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ», куда пишут слово «ПАРОЛЬ», все эти progress bars, показывающие каждое почесывание ядра системы, удаления файлов и перевод миллиардов в центральный банк Катманду, все эти байки о хакерских антивирусах (делать им нечего, хакерам, окромя как базы пополнять) – все это муть, а описание того, что делал Виктор, можно найти на десятке форумов.
