Олег Измеров - Ответ Империи

В сквере тихо играла музыка. Что-то приятное, чуть в стиле ретро, чуть с элементами "русского шансона", но без пошлости, чуть с влиянием дворовых песен семидесятых, но без надрыва, обычного для певцов на лавочке у подъезда. "Я вновь и вновь ловлю глазами твой силуэт на остановке, шепчу усталыми губами слова, что я сказать пытался…" По голосу артист напоминал Саруханова. Вечная тема.

И вообще это был очень приличный сквер, чуть затронутый золотой осенью. Аккуратные новые скамейки из квадратного стального профиля и деревянных реечек, пропитанных современным защитным лаком, дорожки, устланные бетонными шестигранниками, уже опаленная ночными холодами листва на излете бабьего лета, мамаши и бабушки с колясками, детвора, блестящие цилиндры урн из нержавейки и литые чугунные фонари под старину. Ветер трепал кроны деревьев, гнал по светло-голубому предзакатному небу пухлые космы облаков и кружил в стремительном танце по дорожкам и газонам то окрашенные лимонной желтизной, то наполовину побуревшие, усталые от жизни листья. На одной из скамеек с краю расположилась чугунная скульптура летчика, в человеческий рост, в довоенной форме и пилотке, с букетиком цветов в руке. Летчик смотрел на часы, а та, которую он ждал, все не шла.

В общем, несмотря на порывы ветра, который явно желал хулиганским образом сдувать с головы прохожих легкие кепки и прочие головные уборы, все было очень хорошо и пристойно и дышало светлой грустью ранней осени. За исключением одного — мгновенье назад на этом месте был гипермаркет и асфальт автостоянки. И еще как-то сразу потеплело. Было на улице градусов пять-семь, а сейчас теплынь, наверное, под двадцать. И ветер был потише, хоть и неприятный, пронизывающий, а этот вот-вот крыши срывать начнет. Яблоки в садах, что собрать не успели, точно попадают.

Он стоял посреди аллеи с двумя пакетами и пытался собраться с мыслями. "Я, Еремин Виктор Сергеевич, попал сюда случайно… Хотя почему случайно?"

Это было три недели назад.

На мобильник ему позвонила какая-то женщина, представилась Марией Сергеевной, менеджером по каким-то там опытам, от которых человеку кажется, будто он попал в другое время. Говорила, что он, Виктор, случайно стал участником этих опытов, и за это ему положена компенсация. Он вежливо объяснил ей, что это какая-то ошибка, и видений странных у него не бывает. Тем более, если вам ни с того ни с сего предлагают деньги, то это почти всегда означает, что у вас еще и свои отнимут.

А полчаса назад ему звякнул какой-то мужик по поводу той же непонятной Марии Сергеевны, говорил недомолвками и предложил встретиться в гипермаркете — еще назвал этот гипермаркет по-старому универсамом. Мужика в гипермаркете Виктор так и не нашел, а вместо этого очутился в сквере, неожиданно появившемся на месте гипермаркета.

Ни испуга, ни отчаяния Виктор на этот раз не чувствовал. Было удивление. И тут же он задал себе вопрос, который показался ему самым естественным: а может, это действительно бред, или какие-то психические опыты? Даже несмотря на то, что уже хотелось есть, а во сне обычно есть не хочется. Кстати, он так и не узнал, кто такая Мария Сергеевна, менеджер по работе с пациентами, то-бишь, участниками опытов. Просто инстинктивно пошел в отказ и все.

Может, надо было сразу сказать — да, было? Дважды, в пятьдесят восьмой и в тридцать восьмой? Может, это действительно какие-то опыты над людьми? А если они таким способом шизиков ищут, сказать: да вы что, какие путешествия во времени, пошутил, конечно. Обратно ж компенсацией соблазнили. А, черт их знает, что правильно, что нет…

"Ладно, пусть это опыты", подумал он. "Но зачем ставить их в гипермаркете? Или они не знают, где я буду? И как быть с появлением в нашей реальности людей оттуда — Ковальчука, Ступина, Альтеншлоссера? Ну, Ступин тут же исчез, но Альтеншлоссер-то где-то шляется? А, черт, здесь-то я его найти не смогу."

"Ладно, пусть это не опыты", подумал он через минуту. "Скажем так: все это конкретные глюки. Включая пришельцев в нашу реальность, Марию Сергеевну и звонившего мужика. Да, звонок! Можно проверить."

Он достал "Самсунг" и посмотрел журнал звонков. Был входящий по незнакомому ему номеру в указанное время. Дальнейшее следствие заходило в тупик — мобильник не находил оператора. Виктор чертыхнулся и нашел в меню "Выключить".

Когда он перекладывал один из пакетов обратно в правую руку, то внезапно почувствовал какое-то беспокоящее ощущение на коже тыльной стороны правой ладони; чуть-чуть саднило. Он приблизил руку к глазам и увидел возле основания большого пальца короткую, не более сантиметра, неглубокую, тонкую и прямую царапину, как от бритвы; кровь почти не показалась. Царапина была свежей, и Виктор точно помнил, что до супермаркета ее не было, но когда и обо что он мог порезаться, он вспомнить не мог, хотя прекрасно помнил весь свой маршрут возле прилавков. И вообще чем-то она была ему даже знакома, но когда и где он видел что-либо подобное, он тоже не помнил.

Виктор уже давно перерыл Интернет, но так ничего и не нашел, кроме попаданческой литературы, дюжины необъясненных случаев, до бесконечности перетираемых желтой прессой, шатких, а то и вовсе лженаучных гипотез. Более-менее здравым объяснением подобных вещей была истерия или помрачение сознания. Допустим, у человека наступит затмение ума, а через пару часов отходняк, вот он и думает, что перенесся на час вперед. Часть происшествий под это вполне подходила. Но в его случае никакого сдвига во времени в нашей реальности не было: когда вышел, тогда и зашел. Это же отсекало и версию с глюками в период помрачения.

Развивая эту теорию, Виктор даже предположил, что глюки могут развиваться где-то в подсознании, а потом их человек в один момент вроде как вспомнит, и все действие будет отмечено как бы задним числом. Объяснение казалось логичным и вроде даже устраивало. Однако было одно "но".

Если другие реальности — игра воображения, думал Виктор, то они должны быть такими, какими мы их можем себе представить. А то, во что он попадал — почему-то другое: история идет не такими вариантами, которые мы привыкли себе представлять, даже в случае пресловутого "а если…", люди действуют не совсем по такой логике, даже исторические лица. Они ведут себя не так, как нарисованные нами образы. И есть вещи, которые вообще кажутся нам нелогичными.

Ну, хорошо, допустим, ему чего-то недоговаривали или же он что-то там не увидел. Но что можно утаить от человека в мире, который скроило его же воображение?

И, наоборот, с точки зрения рукотворного мира, живая реальность должна видеться лишенной логики. Положим, полвека назад у признанных гениев фантастики герой, сидя за столом, сосредоточенно копирует чертеж двухфазной кислородной установки средней мощности. Но тогда наш реальный двадцать первый век, в котором тот же герой в той же ситуации небрежно нажмет F5, чтобы скинуть файлы на флешку, будет с точки зрения этого рукотворного мира как раз нелогичен. Для жителя шестидесятых f5 — это пешка…

— Да! Ты уже взял билеты? Когда? Ну я перезвоню.

Мимо Виктора прошла девушка, судя по всему, с мобилой; с какой, Виктор не успел разглядеть, поскольку юное создание в черной короткой блестящей куртке и с волосами, выкрашенными в фиолетовый цвет, закончив разговор, на ходу засунуло аппарат в сумочку.

"Надо будет местную симку взять. Да, версия третья и последняя: оно есть и неизвестно ученым. Тогда я наверняка здесь не случайно. Сто пудов, замануха с этой бабой и звонком, в точку перехода. Отсюда вопросы: кто, куда и зачем. Ковальчук из пятьдесят восьмого говорил, типа, засылают в исключительных случаях, мир исправить. И что я должен здесь исправлять? И если это не Ковальчук? Да, с симкой: местной-то валюты, как и документов, опять нет. Вот уроды: посылают без денег, документов, рации, явки, логинов и паролей, вот как хочешь, так и крутись. Может, сдать хотят? Может, надо прямо в органы бежать и — добровольно? Не-е, нафиг, нафиг. В здешней Полпинке небось уже целые палаты попаданцев. Вместе с эльфами и вампирами на одних процедурах. Время, время, народ романы Ле Гуин читает в "Технике-молодежи", Спилберга смотрит на VHS. Даже мобила недалеко ушла. Короче, Склифософский: сначала обстановочку изучим, а там… а сначала обстановочку изучим."