К сожалению, здесь микрофонов еще не было, поэтому моя информация ограничилась только тем, что встреча была короткой, а вылетел интриган с нее как ошпаренный. Скоре всего это означало полную неудачу его поползновений, но могло быть и результатом игры на публику, дабы показать, что ничего у него, бедного, не получилось… Ну, на то и есть плотное наблюдение, чтобы прояснять такие моменты.
Естественно, с Гошей мы связывались каждый день, так что он был вполне в курсе происходящего. И у императора появилась интересная мысль, во исполнение которой он направил опальному Сергею письмо, где в завуалированных выражениях предлагал считать, что на вечернем послекоронационном приеме погорячились оба, и больше к этому не возвращаться. Я же послал Елизавете записку, где в вежливых выражениях набивался в гости. Так что в один прекрасный августовский вечер я пешочком прошелся по Нескучному саду от пруда до дома, где в будущей Москве располагался президиум Академии Наук. И здесь он же тут образуется, думал я, место хорошее, а Сергей все равно будет жить либо в Питере, либо у себя в Ильинском.
Елизавета встретила меня у дверей и в процессе провожания до мужа успела поблагодарить – оказывается, мои снадобья не только помогли против нервов, но и свели на нет постоянные боли в позвоночнике, которыми Сергей давно страдал. Ну, ничего удивительного, седативное лекарство и должно производить примерно такой эффект, кивнул я.
Великий князь встретил меня в своем кабинете – стоял, всем своим видом показывая, что никакого канцлера к нему не зашло, а вовсе даже имеется пустое место… Я же, наоборот, демонстрировал, что собеседник мне симпатичен – ну, разумеется, не беспредельно, а так, слегка. Специально для подчеркивания этого я был не канцлерском, а в авиационном генеральском мундире.
Хозяин не спешил начать беседу, так что пришлось проявить инициативу самому.
– Есть у меня к вам предложение, – сообщил я. – Но позвольте зайти несколько издалека. Вспомните, пожалуйста, что вы думали вечером после коронации, когда поняли, что император возложил решение вашего вопроса на мои плечи?
Елизавета покраснела. Ну, я примерно так себе это и представлял – небось простились друг с другом и слопали по таблетке, после чего легли спать, не надеясь проснуться… Однако получился облом-с.
– Но должен сразу признаться в двух вещах, – продолжил я. – Во-первых, использованный образ действий не является для меня ни единственным, ни даже предпочтительным. А во-вторых, и вы далеко не единственный великий князь…
Собеседник совершено не понимал, к чему я клоню, так что пришлось пуститься в детализацию:
– В России существует немало людей, стоящих над законом – а именно великие князья. И раз над законом, то получается, что в случае чего призвать их к порядку может только император. Ну делать больше его величеству нечего, кроме как разбираться во внутрисемейных дрязгах! А у величества, говорю вам приватно, есть такая черта – если предстоит какая-то неприятная работа, то взять да и спихнуть ее на канцлера… Вот он и спихнул. И ведь я честно рассказал, как представляю себе решение этой задачи! Даже бланк типового некролога показал. Так единственное, что потребовал государь – это перед вписыванием туда очередного имени поставить в известность его.
– Это бесчестно, – негромко бросил Сергей, – то, что вы сейчас говорите. Я не верю, что государь мог пойти на такое.
– Не верите или не хотите верить? Вы уж поточнее выражайте свои мысли, пожалуйста… Но продолжаю – мне это тоже не очень импонирует. Нет, есть, конечно, и редкие сволочи, вроде вашего недавнего гостя, но есть и такие, которые идут против государственных интересов по недостатку у кого опыта, у кого мозгов, у кого денег, но выдающегося вреда пока не наносят… Так вот, мне хотелось бы свалить с себя обязанность разбираться еще и с ними. Уточняю, именно на вас свалить. Подайте его величеству проект создания Высочайшего Арбитража – органа для разбирательства внутри императорской фамилии. Тогда по большинству фигур император будет обращаться именно к вам, а ко мне – только в исключительных случаях. Но даже тут за вами остается право требовать высочайшего решения – вы излагаете императору свои доводы, я – свои, и как он решит, так и будет. Обещаю, что такой проект я полностью поддержу. На этом разрешите откланяться, а на прощание подкину-ка я вам почву для размышлений… Вы случайно не обращали внимания, что все ближайшие соратники нового государя отличаются завидным здоровьем? Так что подумайте, где тут причина, а где следствие.
Мое сидение в Москве объяснялось тем, что в нашей истории именно этот город стал колыбелью первой русской революции. Ну я и решил немного постоять у той колыбельки, чтобы не пропустить момент появления младенчика…
Свободное время я использовал для творчества. Еще в первой своей речи Гоша обещал привлечь лучших представителей народа к управлению государством, и пора было начинать демонстрировать нерушимость слова его величества. С местным самоуправлением у нас уже был георгиевский опыт, так что теперь мэр Георгиевска и по совместительству председатель Российской Рабоче-Крестьянской партии по моей просьбе писал соответствующий документ. Кстати, партии были уже две недели как официально разрешены – естественно, не имеющие целью насильственное свержение существующего строя. На данный момент зарегистрировались две – та самая рабоче-крестьянская и гучковский «Союз Пятого Августа». Гучков, кстати, успел не только создать партию, но и учинил газету «Голос Москвы», в первом номере которой разливался соловьем про необходимость парламента, во главе которого явно видел себя.
…И чего это кадеты никак не могут сорганизоваться, помочь, что ли, – думал я, читая его откровения.
Разумеется, никакой думы мы с Гошей создавать не собирались. Но собрать Всероссийский Собор, который якобы выработает основные направления реформ государственности, предполагалось в ближайшее же время. Ну и помочь ему в работе, понятно…
Помню, как я еще в том мире прочитал про подобное сборище при Екатерине. Значит, они собрались… Через некоторое время императрица вынуждена была писать указ о том, что во время заседаний депутатам запрещено покидать свои места, во избежание мордобоя. Думаете, помогло? Через две недели пришлось распоряжаться еще и о рассаживании этих депутатов таким образом, чтобы ни один не мог доплюнуть до оппонента! Так что я просто собирался возродить богатые традиции русского парламентаризма и не пожалеть пленки на фиксацию каждого мгновения этого процесса. А потом, после показа во всех кинотеатрах страны многосерийного боевика «Заседание Собора номер…» Гоша со скорбью в голосе признается, что считать это парламентом он никак не может, так что давайте попробуем вместо такого собора в будущем году организовать другой, поприличней…
