Купер ухмыльнулся:
– Я бы не рекомендовал.
– А что, если на вас нападет кто-то хорошо подготовленный? Боксер, например, или мастер рукопашного боя?
– Такой, конечно, обладает хорошей подготовкой, но его тело заранее подскажет мне, что он предпримет. И мне не составит труда противостоять.
– Понятно. А если противостоять вам будут, скажем, три хорошо тренированных бойца?
– Они одержат победу. – Купер пожал плечами. – За всеми сразу не уследишь.
Норридж кивнул:
– А что вы скажете, если на вас нападут двадцать не слишком умудренных в драке взрослых мужчин?
Купер непроизвольно сузил глаза…
«Он сказал „всей нашей истории“ и „их силу“. Получается, мозганов он людьми не считает. И проиллюстрировать свой рассказ мог бы десятками различных примеров. Но не случайно в качестве метафоры выбрал поединок».
…и признался:
– Я проиграю.
– Вот именно. Поэтому нам, несомненно, всегда следует опираться на преимущество в численности – не позволять одаренным сближаться друг с другом. Оттого-то мы и обучаем их с младых ногтей не доверять друг другу. Все остальные анормальные должны казаться им жестокими и завистливыми. Поддержка приходит только от нормальных, как и в случае, свидетелем которого вы стали, – от женщины, утешавшей избитого мальчика. Кроме того, мы закладываем в одаренных повиновение и патриотизм. Таким образом мы защищаем человечество. – Норридж обнажил в широченной улыбке весьма ровные, хотя и слегка желтоватые зубы. – Этот метод – единственно возможный, и только он имеет смысл. Надеюсь, вы со мной согласны?
– Разумеется. И разумеется, теперь я вас полностью понимаю.
Понял ли Норридж истинный смысл слов Купера или нет, он тем не менее, приподняв подбородок, продолжал:
– Конечно же, мне следует также упомянуть и наши достижения. Выпускники академии осуществили ошеломляющий прорыв в химии, математике, медицине, микроэлектронике. А те нанотехнологические устройства, о которых я упомянул прежде? Они сконструированы нашими выпускниками. Почти вся новейшая армейская техника разработана ими же. Даже фондовая биржа получила защиту от манипуляций сверходаренных стараниями наших выпускников. И благодаря нашей, и только нашей работе все эти достижения сейчас находятся в распоряжении правительства Соединенных Штатов. Не сомневаюсь также, что вы согласитесь с тем, что нашей нации, нашему народу ни к чему появление еще одного Эрика Эпштейна.
«Какой народ? Какая, к чертям собачьим, нация?!»
В груди Купера клокотал гнев. Порядки, заведенные в академии, оказались значительно хуже тех, которые представлялись ему даже в самых мрачных фантазиях.
Но что же делать? Убить директора, а затем и всех так называемых педагогов? Сровнять с землей стены и взорвать спальные помещения? Повести за собой детей, подобно тому как Моисей повел свой народ из Египта?
Останься он здесь еще хотя бы на минуту, натворил бы непоправимого, поэтому Купер поспешно поднялся. Норридж тоже поднялся и, самодовольно воззрившись на него, изрек:
– Вы удовлетворены, агент Купер?
– Ни в малейшей мере, но тем не менее с меня довольно.
Купер вышел из офиса и зашагал по коридору к выходу, размышляя:
«Так быть не должно.
И Джон Смит был воспитан в академии. Может, не в этой самой, но в точно такой же, где балом правит Норридж или подобный ему администратор, ненавидящий своих учеников и мастерски ими манипулирующий.
Джон Смит был воспитан в академии.
С самых ранних лет Джон Смит объявил войну царящим там порядкам, а затем – и только затем – миру, повинному в создании таких академий».
– Земля-один?
– На месте.
– Земля-два?
– На месте.
– Три?
– Хоть соски от холода и отваливаются, но и я уже в деле, – в обычной своей манере доложила Луиза.
– Воронье гнездо?
– Обе позиции заняты, стопроцентное перекрытие. Готовы к действию.
– Бог?
– С высоты вид изумителен, сын мой. – К звуку голоса явственно примешивался шум мотора. – Господь, как всегда, не подведет.
Улыбнувшись, Купер нажал кнопку на передатчике:
– Да прибудет с вами сила.
– И с тобой да прибудет. А всех неверных да поразим мы молнией с небес.
– Аминь. – Купер отключил связь и взглянул через двойной стеклопакет на место предполагаемой встречи.
Сегодняшний день выдался таким же, как и вчерашний, и какими бывают большинство дней в округе Колумбия в промежутке между ноябрем и мартом. Солнце на небе хоть и присутствовало, но лучи его пробивались будто через стакан чая второй заварки, а резкие порывы ветра колыхали полы пиджаков офисных работников и теребили шарфы женщин-служащих.
«Землей-2» был фургон срочной службы доставки грузов, припаркованный на северо-восточном углу Джи-авеню. Через заднюю дверь фургона агент в штатском, постоянно сверяясь со списком, загружал коробки. В глубине кузова, за коробками, вне зоны видимости снаружи, в страшной тесноте ютились еще четверо агентов. И все же им повезло больше, чем агентам группы «Земля-1». Те прибыли сюда еще в двенадцать ночи и с тех пор находились в припаркованном неподалеку грузовичке безвылазно.
Было одиннадцать тридцать дня. Встреча назначена на полдень. Полдень – время обеда для большинства служащих, и на углу внизу возникнет еще большая суета.
Купер отвернулся от окна. Помещения юридической фирмы Служба справедливости реквизировала на время операции. Бобби Куин, который превратил зал заседаний в центр ее проведения, восседал сейчас за огромным, двадцати футов в длину, полированным столом; перед ним светилось с десяток мониторов.
– Как там наши камеры? – поинтересовался Купер.
– Тикают, что тебе швейцарские часики. Выведал вчера что-нибудь полезное?
– Да, кое-что. Оказывается, Джон Смит стал таким, каким стал, в основном стараниями Департамента анализа и регулирования и особенно благодаря его детищу, академии.
– Эй, полегче. – Куин понизил голос. – Диксон взовьется до небес, если услышит от тебя такое.
– В гробу я видал этого Диксона.
– Конечно, видал, но стоит тебе где-то проколоться, и он с радостью станцует на крышке твоего гроба. Так что будь осторожен. – Куин откинулся на спинку кресла. – Ну и что в этой академии в действительности происходит?
Купер вспомнил, с каким облегчением покидал ее вчера. Вспомнил и плакат в руке женщины с надписью: «Меня лишили сына».
– В академиях детей не обучают, Бобби, – там им мозги промывают.
– Да брось ты…
– Именно промывают мозги. До всех нас доходили время от времени ужасные слухи, но мы от них в негодовании отмахивались. Кто же обращается с детьми подобным образом? – Купер потряс головой. – Оказалось, мы.
– Мы?
– Академии – государственные учреждения. А если быть совсем точным, они детище Департамента анализа и регулирования.
– Но не нашей же Службы справедливости.
– Мы близки к этой системе.
– Близки, но ею не являемся. – В голосе Куина послышались резкие нотки. – И ты не отвечаешь за все, что происходит даже в нашем собственном департаменте.
– Ты прав лишь отчасти. Все мы…
– Ты веришь в то, что Алекс Васкес делала наш мир лучше?
– Что?
– Ты веришь в то, что Алекс Васкес…
– Нет.
– Ты веришь в то, что Джон Смит делает мир лучше?
– Нет.
– Ты веришь в то, что на его совести смерти многих и многих людей?
– Да.
– Смерти невинных людей?
– Да.
– В том числе и детей?
– Да.
– В таком случае давай будем и впредь заниматься своим делом. А чем именно мы занимаемся? Мы ловим плохих людей, которые причиняют вред хорошим. И поймать их стараемся прежде, чем они причинят кому-либо вред. Таковы наши обязанности. Кроме того, – Куин выразительно оглядел стол, – у нас пиво заканчивается. И твоей обязанностью сейчас станет оплатить пивко для всех нас.
Купер непроизвольно хихикнул:
– Ладно, Бобби, подчинюсь неизбежному.
– Ну вот и славно.
– Но знаешь… – Купер поднялся. – Ты хоть и осуждаешь меня за подобное, тоже возлагаешь на себя чрезмерную ответственность. Непонятно только, как в тебе уживается и то и другое разом.
– А я что та луковица, многослойный.
– Считай, что кое в чем ты меня убедил. – Купер похлопал друга по плечу. – Пойду проведаю Васкеса.
– Успокоить его попытаешься? Как знать, может, что из этого и выйдет.
– И спасибо тебе за откровенный разговор.
– Всегда к твоим услугам, босс. – Демонстративно зевнув, Куин закинул ноги на полированную крышку стола.
Купер прошел по коридору вдоль ряда безликих дверей. Ту, что вела в угловой офис, охраняли двое, одетые не в обычную черную униформу, а в деловые костюмы. Несмотря на отсутствие униформы, в руках у них были автоматы. Купер кивнул: охранник отворил дверь офиса.
У окна, опершись обеими руками о стекло, стоял Брайан Васкес. Заслышав звук отворяемой двери, он подпрыгнул и резко повернулся:
