Йориком отправились в будущее. Сколько там было всего интересного! С этого момента моя жизнь обрела новые краски, новый смысл. Жаль, что я не могу вернуться туда обратно. Но зато это успешно делаешь ты. Ты совершаешь туда периодические вылазки и привозишь нам оттуда множество всяких диковинок, которые наполняют нашу жизнь радостью и делают ее простой и легкой. Мы питаемся вкусной едой, моемся в ванне. Благодаря пластиковым окнам, в замке теперь тепло и не сквозит. Даже крестьяне подобрели, хотя Мерлин строго настрого запретил передавать им что-либо из новшеств. Но изменилась не только наша жизнь. Изменились и мы сами. Лично я стал смотреть на мир по-другому. И первое, на что у меня открылись глаза – моя благоверная. Я сразу понял, как я ее ненавижу и как она ненавидит меня. Но это еще пол-беды. Она категорически отказалась принимать ниспосланные нам дары. «Видите ли все, что мы делаем не богоугодно» – говорила она. А вонять, как свинья богоугодно? Ты помнишь ее рожу? Она же страшнее дьявола. Говорил ей, отправляйся в будущее, сделаешь пластическую операцию, вернешься красавицей. Нет. Видите ли, она хочет быть такой, какой ее создал бог.
– Из-за этого ты ее выгнал?
– Из-за этого. И еще из-за того, что несмотря на эту свою религиозную личину, она чересчур часто прикладывалась к бутылке и изменяла мне направо и налево. Это я, кстати, узнал, повесив скрытую камеру в ее покои. Сначала я не сильно расстраивался. Брак наш был династическим, с невестой я познакомился только на свадьбе. В общем, о любви было нечего и говорить. Да и я уже будучи в браке, жил далеко не праведной жизнью. В общем, сначала меня все это даже забавляло. Но потом, когда очередь дошла до Христофорушки… Это было уже чересчур. Мне бы подать на развод и отправить ее в монастырь, но ты же знаешь, она из знатной семьи. Ее папаша мне бы этого не простил. В общем, мы с ней договорились: она живет в дальнем замке, я не мешаю ей, а она не мешает мне.
Тут раздались торопливые шаги и в зал вбежал Христофорушка. Одет он был, как и вчера вечером, в белое ночное платье и колпак с кисточкой.
– Христофорушка, хорошо, что ты все-таки зашел. Позавтракай с нами.
– Простите, герцог, но я завтракал уже три раза – в два, в четыре и в шесть часов утра. А вот от кофе не откажусь.
– Молоко, сахар?
– Как обычно.
– Черный кофе моему другу – приказал герцог Жаку.
Тот отошел к кухонному столику, стоявшему в углу, и поставил чашку под краник кофейного аппарата.
– Вижу, друг мой, вы плохо спите в последнее время.
– Что вы, ваша светлость, полная чушь. В последнее время я вообще не сплю. Всё думы думаю. А вдруг, кристалл перестанет работать? Откуда я тогда буду доставать этот чудесный напиток?
– У тебя столько запасов, что хватит, наверное, на всю жизнь.
– Чудесные вещи с ними творятся. Чем больше я запасаюсь, тем быстрее они исчезают. Прямо голову ломаю, не могу понять, в чем дело.
– Не переживай, мы тебя в обиду не дадим.
– Я знаю, но все-таки хочется подстраховаться на всякий случай. Где, вы говорите, произрастает это чудное растение?
– В далекой Магеллании. Ее еще не открыли.
– Жаль. Подумать только. Где-то есть страна, где произрастают в огромных количествах зерна столь любимого мною напитка, а я не могу попасть туда.
Тем временем Жак подал большую кружку кофе. Христофорушка сначала потянул носом, вдыхая аромат, а затем осушил кружку одним глотком.
– Ладно – сказал он, вскакивая из-за стола – надо размяться. Пойду погуляю в лес.
– Осторожнее, там полно волков – крикнул ему вслед Йорик.
– После кофе они мне не страшны. В прошлый раз на меня напало штук десять. Одного придушил, остальные разбежались. Думаю, надо было догнать. Может в следующий раз.
Последние слова доносились уже откуда-то из глубины коридора.
– Может успокоим его, скажем, что на самом деле кофе произрастает в Африке? – предложил Йорик.
– Нельзя. Он непременно туда отправится, а там сарацины, всякие болезни. Жалко его, не выживет. А океан хоть как-то его сдерживает.
– Что мы будем делать с Христофорушкой? – спросил оруженосец.
Герцог задумался.
– Епископу его показывать нельзя. Пожалуй, запрем его на вечер в темнице.
– Он опять будет брыкаться и кусаться.
– А мы ему туда поставим кофе-машину.
– Может, дадим ему сначала прибраться в замке, накрыть на стол?
– У нас в замке итак все блестит. Он ведь убирается круглосуточно. А к столу его нельзя и близко подпускать. У него такие странные вкусы… Епископ решит, что мы решили его отравить. Лучше сходи в трактир и попроси трактирщика, чтобы он прислал свою команду.
– Хорошо, так и сделаю.
Визит Христофорушки успокоил компанию. Все принялись молча и неспешно потреблять пищу. Молчание нарушил Мерлин:
– Кстати, господа, когда я шел сюда из своих покоев, мне на глаза попался какой-то странный субъект. Он бродил по коридорам и, как-будто что-то высматривал. Это наш новый гость?
Йорику вдруг припомнился странник, с которым он беседовал во дворе.
– Я тоже его видел. Кажется, его звали Нострадамус. Он случайно зашел в наш замок. Но я не приглашал его внутрь.
– Уж не агент ли он нового епископа? – встревожился Йорик.
– Не волнуйся – ответил герцог – даже если это так, что бы он ни сказал своему хозяину, его слово ничего не будет стоить по сравнению с моим благородным словом. Так что в худшем случае – гореть ему на костре на рыночной площади. Впрочем, я сегодня добрый. Я просто познакомлю его задницу с деревянной палкой. Уверен, они подружатся.
Герцог рассмеялся. Потом, отсмеявшись, продолжил уже серьезно:
– Ладно. Заканчиваем завтрак, отдохнем с часок, и принимаемся за дело. Нам предстоит большая работа. Надо встретить епископа, как подобает.
Из трапезной Йорик вышел в приподнятом настроении. Он уже почти добрался до дверей своей комнаты, когда лицом к лицу встретился с Люси. На руках она держала Йорика младшего. Лицо ее раскраснелось от усталости, но тем не менее было веселым и ласковым. Он нежно улыбнулся ей, она улыбнулась ему в ответ.
– Почему ты не взяла с собой коляску?
– Мы гуляли по городу, а, ты знаешь, герцог запретил выносить из замка чудесные предметы.
– Но ведь коляска – вовсе не чудесный предмет из будущего. Я сам ее сделал для тебя из дерева, кожи и слоновой кости – она не должна вызывать удивления у
