– Молодец, звезднорожденный!
– Э-э… – сказал я, – спасибо?
Лорд гоблинов снова рассмеялся, издав звук, который остается с тобой навсегда – и будит тебя посреди ночи, заставляя думать, не окружили ли клубки ядовитых змей твою кровать и не собираются ли они вот-вот проскользнуть под одеяло.
Я обернулся. Охота немного растянулась, сохраняя отдаленное подобие прежнего плотного строя, но, когда я посмотрел в их сторону, и всадники, и гончие сделали усилие снова двигаться ближе друг к другу. Я оглянулся по сторонам, но нигде не увидел ни следа Акульей Морды.
Однако я увидел кое-что другое: V-образную рябь, двигавшуюся к нам в воде. И таких «V» было очень много.
– Они идут! – крикнул я Эрлкингу. – Удачной охоты!
– Будь уверен, – отозвался он тем же веселым и одновременно пугающим голосом, и повернул своего коня вправо. Половина всадников и гончих устремилась за ним, вторая же следовала за мной.
Я указал на нашу цель, когда Эрлкинг уже направился к своей.
– Там! – крикнул я. – Что ж, за дело!
«Харлей-тигр» издал свой глубокий рык, и Кэррин погнала ко второй барже. Адские крики неслись из обеих групп Охоты – и приближающиеся в воде существа плавно разделились на два потока, продолжая двигаться вперед. Мы обгоняли врага на пути к баржам.
В этот раз на нашей стороне не было элемента неожиданности. Прошло не больше одной-двух минут с того времени, как Охота дала знать о своем прибытии, но я уже видел фигуры, шевелящиеся на палубе баржи перед нами.
– Оружие! – крикнула Кэррин. – По нам стреляют!
Вот же срань.
Здесь, над водой, у меня не было доступа к достаточно серьезным силам магии, чтобы создать сплошной щит – и отбивать отдельные пули я тоже не мог. К тому времени, как я заметил бы оружейный огонь, пуля уже настигла бы нас. Что означало: нам придется делать это наипростейшим образом, как это делали солдаты во всем мире в течение уже нескольких веков. Вперед, вперед, вперед – и надейся, что тебя не подстрелят.
Кэррин вырвала винтовку из моей руки и закричала:
– Бери на себя мотоцикл!
С миг я пошарил вслепую, но все-таки нашел руль, плотно обхватив бока Кэррин и вытянув руки. Я крутанул ручку газа, а Кэррин подняла «винчестер» к плечу, чуть привстала и, прищурившись, стала смотреть через прицел.
С баржи видны были вспышки, и до моих ушей долетел звук чего-то вроде рассерженной играющей тревогу трубы. Я видел всплески в воде впереди от нас, когда стрелки промахивались, и продолжал гнать прямо вперед.
Когда мы оказались в ста ярдах от баржи, Кэррин начала стрелять.
Старая винтовка грохнула, и от борта баржи полетели искры. Кэррин работала рычажным взводом, не отнимая «винчестер» от плеча, и стреляла снова и снова. Одна из темных фигур на палубе исчезла, а две другие бросились в укрытие. С баржи полилось еще больше огня – панического огня, пули летели во все стороны, но почти ни одна не пронеслась рядом с нами. Какие бы стрелки ни засели на этой посудине, им хотелось заработать пулю не больше чем мне.
На последних нескольких ярдах Кэррин выстрелила еще трижды в быстром, но ровном темпе. Я не мог видеть, попала ли она в кого-то еще, пока мы не услышали грохот с баржи, и человек, державший явно охотничье ружье не появился в поле зрения. Кэррин поливала корму из «винчестера», когда выскочил этот тип с ружьем. Старая винтовка грохнула снова, и стрелок упал, исчезнув из вида.
Мы гнали, и пока что были невредимы, но вражеский огонь делал свое дело. Всадников и гончих Охоты летящие пули рассеяли, и они не нанесли и доли тех повреждений, которые достались первой барже во время первой атаки. Я видел, как все больше и больше людей с оружием появлялось на барже и открывало стрельбу.
Я проверил, на каком расстоянии были Иные.
Мы не сумеем утопить баржу до того, как они до нее доберутся.
– …потопить! – кричала Кэррин.
– Что?
– Нам не надо топить баржу! – крикнула она. – Баржа не может двигаться сама по себе. Нам нужно угробить буксир, который ее таскает!
– Точно! – сказал я и заложил вираж, который снова дугой привел бы нас к барже, но на сей раз спереди, со стороны носа, бака, шмака, или как он там называется, где находилось оснащение для буксировки вместе с буксиром, выглядевшим не намного больше «Жука-Плавунца».
Но при этом я приблизился к Иным, и неизвестно было, кто из нас раньше доберется до цели. Когда я прибавил скорости, Кэррин порылась в отсеках «харлея», потянулась куда-то за моей спиной, и сказала:
– Держи машину ровно!
Потом она встала, и я не мог видеть ни черта, но видел, как она выдернула чеку из мать-ее-ручной-гранаты, и швырнула кувыркающуюся чеку в ночь. «Харлей» прожужжал мимо буксирной сцепки футов, может, на десять раньше Иных, и Кэррин, когда мы пролетали мимо, бросила гранату – без особого усилия. Я слышал, как она разбила стекло, будто камень угодил в окно, и мы уже проскочили баржу, когда раздался чудовищный звук – словно целая библиотека книг разом грохнулась на пол, а от буксира полыхнул яркий белый свет.
Я посмотрел через плечо и увидел, что буксир горит, выпуская клубы густого черного дыма, и клонится на один из бортов. Мёрфи тоже это увидела и издала воинственный улюлюкающий крик, прежде чем сесть на место и сбросить мои ладони с руля, беря управление байком на себя.
– Два сняли! – сказала она. – Остался один!
Я оглянулся. Иные роились возле баржи, и один из них даже вылез из воды, чтобы напасть на одного из едущих позади всадников Охоты – ужасающее существо, все состоящее из гнойников и массы конечностей с немыслимым количеством суставов. Когда оно сделало прыжок, всадник поднял свой призрачный лук и выпустил мелькнувшую темной тенью стрелу. Она вонзилась в Иного и взорвалась янтарно-красным цветом – таким же, как горящие глаза Охотников.
– Поехали, – сказал я Кэррин. – Двигаемся к следующей посудине.
– А надо ли? – спросила она. – Этот чувак… Эрлкинг… похоже, немножко… пошел по схеме «сделай-сам».
И она оказалась права. Как любое из по-настоящему могущественных существ Феерии, Эрлкинг обладал непомерной гордыней – противоречить ему было делом рискованным. Если я превзошел его в чем-то, и Эрлкинг решил, что тем самым я заявил, что не считаю его способным завершить задачу, эта ситуация вернется ко мне бумерангом, рано или поздно. С другой стороны, я уже однажды унизил его, когда на кону стояло многое.
– Если он не хотел таких вызовов с моей стороны, нечего было давать себя подстрелить и позволять мне возглавить Охоту, – сказал я, повернулся, подзывая жестом всадников и гончих, двигавшихся за мной, и крикнул:
– Вперед!
Мой голос прозвучал одновременно как мой собственный – и как воюще-скрежещущий голос Охоты, оба они сплелись, и мои спутники присоединились к крику, сгруппировавшись вокруг «Харлея», когда он гнал над водой к третьей барже.
