Капитан убедился, что гонявшийся за Самюэлем наёмник будет долго вытаптывать поле без результата, и обыскал своего пленника. Затем привычно связал ему руки и перекинул через седло его же коня. После этого оттащил упавшего наёмника за придорожные кусты, обыскал его, изъяв кошелёк и пару ножей, кроме меча. Конь того убежал вперёд, ловить его времени не было. Затем провёл под уздцы своего мерина и коня, нагруженного Леоном в сторону развлекавшегося Самюэля, продолжая вытаптывать ячменное поле. Заметив своего нанимателя в связанном виде, раненый в руку наёмник прекратил преследовать парня и устремился на Лосева с недвусмысленными намерениями, размахивая мечом. Капитан только этого и ждал, пройдя вперёд перед лошадьми, обнажил саблю.
Возможно, наёмник редко сражался конным, может, у него помутилось в голове от потери крови, но, он направил коня прямо на графа, пытаясь стоптать или напугать. Привыкший к обращению с лошадьми за годы в этом мире, Сергей громко крикнул и взмахнул руками, пугая животное. Мерин противника резко остановился, бросая седока вперёд, в считанные секунды капитан подскочил к нему и ударил наёмника рукоятью сабли по опустившейся к шее коня голове. Одновременно успел перехватить узду, успокаивая животное. Наёмник рухнул под копыта своей лошади. Сыщики быстро связали его, обыскав, и перекинули через седло его же мерина. Затем в темпе, опасаясь появления свидетелей, отвели всех четырёх коней в ближайшую рощу, в полуверсте от дороги.
Когда пленников небрежно скинули на землю, Леон застонал, очнувшись, отлично, наступило время допроса. Пока Лосев беседовал со своим врагом, Самюэль перевязал раненого, обыскал перемётные сумы коней и багаж пленников. У наёмника действительно оказался разобранный арбалет в мешке, запрещённый, между прочим, католической церковью. Больше ничего интересного у пленников не оказалось. Зато "купец", узнавший свою неудавшуюся жертву, "пел" не хуже соловья, выкладывая подробности организации покушения. И чем больше узнавал капитан подробностей об именах своих заказчиков, тем хуже становилось на душе. Его надежда кавалерийским наскоком решить все проблемы не увенчалась успехом.
После часового подробного допроса Леона, действительно оказавшимся купцом из Нанта, правда, известного в узких кругах любителя оказывать тайные услуги господам из высшего общества, обрисовалась следующая картина. Заказ на устранение графа Васакса пришёл к нему от управляющего замком барона Ла Круа. Напуганный купец подробно описал внешность и одежду этого черноволосого толстяка, с поразительно синими глазами, при взгляде в которые, по его выражению, пробирают мурашки. Этот толстячок с нежным голосом так напугал Леона, что даже сейчас, вспоминая их встречу, он вздрагивал и трясся от ужаса. Толстяк передал небольшую сумму в качестве аванса, подробно расписал, как устроить засаду в Лондоне, где нанять убийц и в каком количестве. Затем приставил к Леону двух венецианских арбалетчиков, с которыми запретил расставаться, велел вернуться и сообщить об исполнении заказа.
Так Леон и поступил, рассмотрев, после выстрелов арбалетчиков, как один болт вонзился в горло наёмника, а другой, чётко ушёл в сердце графа Васакса, на груди которого расплылось кровавое пятно. Буквально через секунду после этих выстрелов все трое поспешили покинуть засаду, бегом отправившись в порт, откуда и отплыли тем же вечером. Никаких сомнений у всех троих исполнителей в смерти объекта заказа не возникло, тем страшнее оказалась встреча с убитым три дня назад графом. Глядя на испуганного купца, Лосев прикинул, с какой целью могли вызывать того для отчёта, расплатиться с ним могли и в Нанте. Плюс подозрительные венецианцы-арбалетчики, с лёгкостью рубившие концы. Скорее всего, эти арбалетчики после доклада о выполнении заказа, прикончат Леона, и, возможно, последуют за ним. Интересно, как отреагирует на это сам купец?
– Леон, а ты не думал, зачем тебя вызвали для доклада в замок Ла Круа? – сыщик с жалостью взглянул на грязное лицо собеседника, – расплатиться с тобой могли в Нанте, в замке тебя ждёт, скорее всего, расправа. Как говорится, мёртвые молчат, и платить им не надо. Подумай об этом.
После этого настала очередь допроса арбалетчика, уже оклемавшегося, его Самюэль отвёл подальше в рощу. Капитан поменялся местами с помощником и приступил к разговору. Генуэзец оказался плохим собеседником, отвечая лишь на безобидные вопросы, и наглухо замолкая, когда разговор заходил о деле. Попытки силового давления показали, что характер у наёмника есть, и пытки ничего не дадут. Более того, имея дело с волевыми людьми, применение силы может навести на ложный след, выдать желаемое за действительное, нежели дать правдивый результат. Придётся применять метод Селезнёва, с разочарованием определился капитан и велел Самюэлю выбирать место для ночлега, разжигать костёр и готовить ужин. Дело затянется надолго.
Методом Селезнёва капитан называл процедуру допроса с применением наблюдения за тончайшими нюансами поведения допрашиваемого. Сыщик, задавая невинные, порой откровенно глупые вопросы, просто разговаривая с подозреваемым преступником, на протяжении нескольких часов, подмечал непроизвольные реакции его организма. Не только изменение тембра голоса, выражение лица, структуру речи, даже расположение рук и поза собеседника принималась во внимание. Всё это, конечно, шло на подсознательном уровне сыщика, просто отмечавшего, когда злодей лжёт, когда говорит правду, когда вопрос его пугает, когда безразличен. Опытные специалисты после пяти-семи часов разговора узнавали необходимую информацию, не задавая прямых вопросов, анализируя молчание или лживые ответы. Одним из лучших специалистов такого допроса в уголовном розыске Прикамского ГРОВД был как раз некто Селезнёв, у которого и научился Лосев подобной тактике. Метод довольно рискованный, сложный, но, в провинциальной практике оставался единственным средством получения необходимой информации.
Так и сейчас, радуясь тёплой сухой погоде, капитан усаживался надолго и с комфортом, если можно назвать жужжание мошкары и гудение комаров таким словом. Он развязал собеседнику руки, дал ему напиться и неспешно смаковал родниковую воду из своей фляги. Пора приступать.
– Представляешь, на моей родине, через каждое лье бьёт родник с чистейшей прозрачной водой, мы даже фляги с водой не берём, когда на охоту отправляемся. Помню, был случай, – и сыщик разразился подробным рассказом о случае на охоте, действительно, произошедшем в Прикамье, долго со вкусом перечислял другие воспоминания, затем лениво спросил, – а у тебя дома родники есть?
