Времени мало, это да. А на кого можно переложить это дело? На Ленку? Ага, ей бы с малым справиться. В смысле, с ним она справляется, но ни на что другое, кроме как стирки-уборки-готовки ее уже не хватает. Жаль девку, молодая, а уже погрязла в бытовухе. Это я все зайчиком скачу, то мячик пинаю, то фанатов песнями развлекаю. А с другой стороны, ей вроде бы самой нравится быть втянутой в решение ежедневных семейных задач.
Так, а кто у нас в родственниках из мужиков… Отец Ленки и мой отчим, если не считать еще и мужа Катерины. Но тот молодой, рано ему такую ответственность на себя взваливать. Григорий Петрович на серьезной должности, Валерий Ильич пацанов тренирует, вот когда им еще моей типографией заниматься? Ладно бы кто-то из них только-только на пенсию вышел, еще и здоровья вагон, как говорится, и времени свободного навалом.
От мыслей о бизнесе меня отвлекла моя любимая.
— Ежик, я так не хочу, чтобы ты уезжал в эту свою Англию, — ластилась она ко мне, пока Леха неуклюже ползал по полу.
— Ну, контракт в принципе еще не подписан, но, думается, это дело одного, максимум двух месяцев, — вздохнул я. — Во всяком случае, все будет ясно по окончании чемпионата мира. Но я тоже по тебе очень сильно соскучился. Не представляю, как я там буду без тебя с пацаном, хоть с собой вас забирай.
— А что, можно? — оживилась жена.
— Я закину удочку Ряшенцеву, коль уж через него все это дело проворачивалось, но ничего обещать не буду.
Да уж, это в будущем наши Аршавины и Погребняки своих жен и детей в Англию вывозили, а в СССР подобных прецедентов еще не было. Разве что семьи дипломатов и сотрудников торговых представительств, но уж никак не футболистов или хоккеистов, возможно, по той простой причине, что за пределами страны практически никто не играл. Сейчас-то, может быть, в связи с меняющейся внутренней и внешней политикой оно как-то попроще будет в этом вопросе, так что поговорить с руководством Федерации футбола все же не мешало бы.
— Все, я на Песчаную!
Решительно поднявшись, накинул пиджак, во внутренний карман сунул кошелек, натянул свои английские ботинки, чмокнул жену в щеку и отправился на встречу со сборниками.
Практически все были мне знакомы. Если с кем-то не играл в сборной, то уж в чемпионате Советского Союза пересекались по-любому.
Но вот кого я видел действительно впервые — это Эдуарда Стрельцова. Крепкий, кряжистый, со взглядом исподлобья, такой конкретный мужик. Но когда улыбался — словно солнце проглядывало из-за туч. А улыбнулся он, как только увидел меня в раздевалке, где я примеривал выданную мне амуницию.
— Мальцев! Говорят, ты поспособствовал моему возращению в 'Торпедо'? Держи краба!
В общем, как-то мы с ним сдружились. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Да и Банишевский, чей дебют в 'Нефтчи' я еще застал игроком 'Динамо', и с которым планировал конкурировать за позицию правого нападающего, оказался компанейским парнем. Хотя на тренировке — на двухсторонке мы оказались в разных командах — он ни себя не щадил, ни соперника. Нередко смещался в центр атаки, а однажды умудрился оказаться на моем фланге, где мы сошлись в весьма жестком стыке. Морозов тут же сделал ему замечание:
— Толя, поломаешь к черту Егора, как он хромой на фестивале выступать будет! Я уж не говорю про сборную.
— Хорошо, Николай Петрович, буду аккуратнее.
Впрочем, аккуратности Банишевскому хватило минут на пять от силы, потом он принялся за старое. Вот уж действительно 'бычок', вылитый Руни советского образца. А в раздевалке Толя извиняющимся тоном сказал:
— Ты это, Егор, я тебя там не сильно поломал?
— Пока на своих двоих передвигаюсь, — улыбнулся я, снимая щитки. — Ничего, тяжело в учении — легко в бою, как говаривал фельдмаршал Суворов. Ты вот с французами так, как сегодня. Они техничнее нас, а мы их характером и мощью задавим.
Тут в самом деле не поспоришь, французские футболисты в технике наших игроков превосходили, разве что я мог с ними конкурировать на равных без ложной скромности. Зато в физической мощи с советской сборной мало еще какая могла поспорить. Ну если не брать в расчет немцев или англичан, те тоже зачастую предпочитали силовую манеру игры.
Ну а 30-го мая я встречал в 'Шереметьево' своих ребят: Диану, Люка, Джона и Юджина. Звал я и Эндрю, но наш босс является также продюсером и 'The Rolling Stones', с которыми вынужден был отправиться в тур по Америке. Понятно, у нас-то один концерт, а 'роллингов' 12, хотя Олдхэм говорил, что мечтает побывать в СССР, который для западного обывателя все еще являлся Terra Incognita. Ну да какие его годы, думаю, еще побывает.
Все, кроме Джона, который три комплекта барабанных палочек держал при себе, сдали в багаж свои инструменты, а Диана так даже две гитары — неизменный 'Fender Stratocaster' и полуакустическую 'Martin', которую, оказывается, прикупила всего пару недель назад.
Я в очередной раз похвалил себя за догадливость, что додумался прихватить из Лондона свой 'Gibson Les Paul Custom', мою черную красавицу. Сейчас она дома, жаль только, что специальной подставки нет, поэтому в чехле хранится в шкафу.
— Добро пожаловать в СССР! — на английском приветствовал я своих музыкантов после прохождения ими таможенного досмотра.
Те осматривались с таким видом, будто попали на другую планету, в надежде увидеть зеленых человечков.
— Господа, — подключился товарищ из Минкульта, также владевший английским, но на менее достойном уровне. — Господа, прошу пройти в автобус, он доставит вас в отель.
Я, будучи джентльменом, подхватил у Дианы одну из гитар, и вместе со всеми занял место в специально выделенном автобусе. По пути мы, наконец, получили возможность поболтать. Я объяснил ребятам, что у них есть пять часов, чтобы поспать, если не выспались, пообедать, а в 6 вечера за ними приедет этот же автобус, который отвезет их в ДК 'Красный Октябрь' на улице Вишневой. Черри-стрит, короче говоря. А название Дома культуры у англичан вызвало удивление. Пришлось объяснять, что 'Red October' напоминает о возникновении Советского Союза, именно 25 октября по старому стилю крейсер 'Аврора' дал исторический залп, возвещавший о начале новой эры.
— Я хочу посмотреть на крейсер! — заявил Джон.
— Он на вечной стоянке в Ленинграде, — осадил я барабанщика. — Может, когда-нибудь туда и попадете.
Музыкантов разместили в номерах, которые вполне удовлетворяли их амбициям. Точнее сказать, они малость охренели от уровня гостиницы 'Москва', потому что до этого им никогда не доводилось останавливаться в столь приличных апартаментах. Кстати, в этом же отеле завтра размесятся и 'битлы', только этажом выше, где номера еще презентабельнее, уровня 'люкс'.
