Глава 4
«Новаторы»
Справив себе через Варлама документы, мастерски сработанные умельцами преступного мира, друзья теперь могли легализоваться и перебраться в гостиницу. В дорогие им путь был заказан, так как что ни говори, но с деньгами у них было не очень. Хотя после оплаты услуг мастера по подделке документов у них все еще оставалась приличная сумма, деньги имели очень плохую привычку – они быстро заканчивались, хотя друзья и старались не шиковать.
Заодно Антон сменил и публику, так как в «Боцмане» появляться им было не с руки, а с заработком на жизнь у них пока не наладилось. В связи с этим пришлось сменить и гардероб: все же встречают по одежке. Многого они себе позволить не могли, но самым необходимым закупились.
Тут, надо признать, произошло знаменательное событие. Когда дело дошло до носков, то выяснилось, что здешние носки нужно было носить с подтяжками, крепившимися выше икр, иначе они просто спадали: что поделать, резиновых манжет пока еще не было. Это встретило протест со стороны Гаврилова, который наотрез отказался надевать на себя подобное, предпочтя носить сапоги с портянками. Моряк, с призрением бросавший сухопутным оскорбительное «сапог», предпочел обуться именно в сапоги. Чудны дела твои, Господи. Удивило и то, что Семен весьма виртуозно управлялся с портянками, чем немало удивил друзей.
– А чего вы хотели? Я же деревенский, опять же на охоту хаживал, а там без сапог никак. А сапоги – они портянки любят, в носках ногам хана.
Это-то и определило стиль в одежде Семена, который теперь походил на купца, но на средненького такого купчишку, так как одежда все же была не столь уж и дорогой.
Больше Антон в экстремальные игры не ввязывался, хотя предложения и поступали. Он решил, что это будет лишним. Появлялся он на бильярде не чаще трех раз в неделю, выигрывая за этот срок по сто рублей. Приходилось иногда уходить и с проигрышем, чтобы не возбуждать излишнего любопытства. Этого вполне хватало и на гостиницу, и на то, чтобы питаться в ресторанчике из недорогих, и чтобы поддерживать в порядке свой гардероб, и чтобы откладывать. Но постоянно жить на эти средства было глупо.
Одновременно Песчанин почитывал историческую литературу, из которой понял, что если это и параллельный мир, то его история весьма схожа с историей их мира, так что Антон был склонен думать, что их все же занесло в прошлое.
Шел одна тысяча восемьсот девяносто восьмой год, а значит, друзей отбросило назад ровно на сто лет. Именно в этот год Россия заняла Порт-Артур, и вот уже три года японская военщина готовилась к активным боевым действиям на Дальнем Востоке. Японская политика становилась все более агрессивной, но до того момента, когда эти низкорослые улыбчивые и любезные азиаты покажут свой волчий оскал, было еще сравнительно далеко. Пока же они усиленно наращивали свою военную мощь.
Общение в более респектабельных кругах имело положительное влияние на друзей, а вернее, на их финансовое положение. Однако ограничиваться только игрой было попросту глупо и недальновидно. Об этом-то однажды вечером и заявил Антон, когда они сидели в гостиной своего номера.
– Мы здесь уже месяц. Живем в принципе неплохо, но устраивать свою жизнь, имея за спиной только бильярд, глупо. Нужно определяться с дальнейшим бытием.
– Ага. А что мы умеем-то? – тяжко вздохнул Гаврилов. – Мне можно только в наемники куда, потому что только и могу, что воевать. Мог бы и мотористом, но что-то мне подсказывает, что паровая машина очень сильно отличается от дизеля, а дизелей здесь нет.
– Вот только не вешать носа. У нас есть мозги и знания, которых здесь нет. Ничего страшного, если мы у кого-нибудь украдем пальму первенства. Изобретут другое: непознанного в избытке даже в наше время, – убежденно заявил Антон.
– И что ты предлагаешь «изобрести»? – ухмыльнувшись, поинтересовался Сергей, но весь его вид говорил о том, что идея у него не вызывает отторжения.
– Что-нибудь такое, чего тут нет и что у нас с руками оторвут, – твердо заявил Антон.
– Мне на ум не приходит ничего оригинального, – вздохнул Звонарев. – Я ведь радиоэлектронщик, ну еще штурман.
– А я и вовсе артиллерист, ну еще командир корабля, но это ни при чем. – Дело в том, что первые полгода в училище Антон учился с Сергеем в одной роте и на одну специальность, но он всегда хотел командовать кораблем, а из штурманов в командиры кораблей выбивались куда реже, чем из артиллеристов. Поэтому когда через полгода появилась возможность сменить специальность, он перевелся в другую роту, но с Сергеем они сдружились с первых дней, так что, несмотря на разные специальности и подразделения, дружить они продолжали крепко, нередко помогая друг другу по смежным предметам.
– Ха. А может, вам штурманами на корабли? А что? Варлам вам какие угодно документы выправит за отдельную плату, – весело заметил Гаврилов. – А я к вам на подхвате, начну матросом – а там, глядишь, и в боцманы выйду.
– Очень смешно. Да чтобы в этом времени быть штурманом, нужно иметь большие навыки в кораблевождении, а я после училища вообще по специальности ни дня не служил – вон взводным на завод засунули, и радуйся. Антон – тот да. Да и то… Он больше артиллерист и командир, и если сумеет выполнить работу штурмана, то привык работать с навигационными приборами, которых сейчас и в помине нет, а с теми, что есть, он знаком, как и я, можно сказать, в теории.
– Сережа, да ты гений! – возбужденно заявил Антон, уставившись на Звонарева загоревшимся взглядом.
– В смысле?
– Девиация!
– Что девиация? Погоди-погоди. Ты предлагаешь…
– А что нам мешает? Мы оба изучали этот предмет, принципиальную схему знаем, всякие частности отработаем и доведем изделие до ума. Устроить лабораторию нам вполне по силам, денег хватит.
– А ведь может получиться.
– Эй, умники. А мне объяснить ничего не хотите? – возмутился ничего не понимающий Гаврилов.
– Семен, ты знаешь, что значит девиация?
– Не такой уж я и тупой, командир.
– А как с нею бороться?
– Шутишь? А гирокомпас на что!
– А вот нету сейчас гирокомпасов. Не изобрели еще.
– Это как это нету? А как же они по морям ходят?
– А вот так и ходят. Каждый раз выверяют компасы, учитывают огрехи, ошибаются, и иногда эти ошибки оборачиваются боком.
– Весело. Так они озолотят того, кто им этот самый гирокомпас изобретет.
– Вот об этом и речь.
Ни кульмана, ни каких-либо иных чертежных принадлежностей у друзей не было, были только записные книжки да перьевые ручки, но это их не остановило. Так что они тут же принялись за работу. Разумеется, ни о каких точных чертежах и расчетах сейчас речь идти не могла, но все же в общих чертах они могли набросать кое-что уже и сейчас.
