Райчел, не обращая на него внимания, раскручивает снова.
Бутылка вертится, вертится и наконец останавливается, указывая прямо на мое колено. Райчел сжимает губы, сдерживая улыбку.
– Снимай очки, Кэл.
Я снимаю, и комната тут же расплывается перед моими глазами. Я усиленно моргаю, но толку от этого нет. Сейчас меня хоть Крейг мог бы поцеловать, я бы все равно ничего не увидел.
– Закрой глаза, – командует Райчел.
Я закрываю и слышу сдавленные смешки мальчишек. Жду.
И вдруг что-то теплое прижимается к моим губам. Я и не знал, что бывают такие мягкие губы. И кажется, что они очень долго касаются моих. Я не возражаю. Мне нравится. А когда Райчел отстраняется, я чувствую, как пульсирует кровь, и стараюсь поскорее сменить позу. Мальчишки покатываются со смеху. Я хочу сказать им, чтобы заткнулись, но опасаюсь привлечь к себе ненужное внимание.
– Детский сад, – фыркает Райчел.
Я снова насаживаю на нос очки и вижу, что она смотрит на меня и щеки у нее слегка порозовели. Она чуть-чуть улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ.
* * *
– Ничего себе, похоже, был поцелуй, – негромко говорит Ниель, прогоняя воспоминания о Райчел.
Ее зеркальные голубые глаза устремляются прямо на меня. Целую минуту мы оба молчим. Наши колени слегка соприкасаются, мы сидим и смотрим друг на друга, не отводя взгляда. Я протягиваю руку и убираю у нее с лица прядь волос, прилипшую к губам. Она коротко вздыхает. И в эту секунду меня одолевает искушение ее поцеловать.
Ниель моргает, словно от вспышки света, и вот уже момент потерян. Я отодвигаюсь и снова держусь за ветку двумя руками.
– Мне понравилось, – говорит Ниель, глубоко вздыхает с закрытыми глазами и приподнимает плечи. Затем резко выдыхает, расслабляется и весело улыбается. – Спасибо, Кэл, что пошел искать со мной глазурное дерево. Мало кто из парней стал бы участвовать в такой затее.
– Должен с тобой согласиться, – киваю я, еще не успев опомниться от того, что только что чуть не произошло.
Смотрю вниз, на переплетение ветвей, и думаю: «А правда, зачем я за ней сюда полез? И как теперь, черт побери, спускаться обратно?»
– Пора, Кэл, а то ты на лекцию опоздаешь.
Ниель завинчивает крышку банки с глазурью и засовывает ее в свой бездонный карман. Становится на ветку ниже – и спускается чуть ли не вприпрыжку. С такой легкостью у нее это выходит. Я вожусь гораздо дольше. Весь внутренне сжимаюсь каждый раз, когда ступаю на следующую ветку – вдруг она сейчас треснет под моим ботинком.
Когда я наконец оказываюсь на земле, Ниель уже собирается переходить улицу.
– До встречи, Кэл.
Меня охватывает уже знакомая тревога – так бывает всякий раз, когда она уходит.
– Ниель! – (Она останавливается посреди улицы и оборачивается ко мне.) – Хочешь, встретимся завтра вечером? У моего соседа по комнате вечеринка в студенческом братстве, в «Дельте».
– Завтра? – Она выдерживает паузу, а потом неопределенно отвечает: – Может быть.
Я не успеваю договориться, где и как мы встретимся, – Ниель уже уходит… только не к кампусу, а совсем в другую сторону. Очень хочется ее догнать, но пора на лекцию.
– Может быть… – бормочу я. – Ну и как это прикажете понимать?
Четвертый класс. Октябрь
Я выхожу из автобуса и иду к дому, поправляя на плечах лямки рюкзака.
– Эй, Николь, – окликает меня Кэл. – А где Райчел?
– У зубного, – негромко отвечаю я. – А Рей где?
– Они с мамой поехали за Лиамом к его отцу.
– А-а, – вздыхаю я.
– Хочешь, зайдем к нам? Папа качели наконец-то повесил.
Я разглаживаю руками свое сиреневое платье.
– Э-э-э… хорошо… но только сначала уроки надо сделать.
– Ладно. Приходи, как освободишься, – отвечает он, поправляет очки на носу и убегает к себе.
Я смотрю вслед бегущему по улице Кэлу. Но, повернув к своему дому, соображаю, что не смогу с ним покачаться на качелях. Райчел-то дома нет, а значит, переодеться мне не во что. А маме очень важно, чтобы я всегда оставалась чистой и опрятной, чтобы мы обе были красивыми на радость папе. Я делаю уроки и пытаюсь придумать выход. Может быть, лучше нам с Кэлом дома во что-нибудь поиграть.
– Мамуля, можно, я пойду к Кэлу, поиграю с ним и с Джул? – спрашиваю я.
Джул, сестренка Кэла, сейчас в детском саду. Мы ее никогда в свои игры не принимаем, потому что она еще маленькая. Но маму легче уговорить, если она будет думать, что Джул тоже играет с нами.
– А миссис Логан тебя приглашала, милая? – откликается мама из кухни.
Я слышу, как захлопывается дверца духовки.
– Кэл приглашал, – говорю я.
– Давай-ка я позвоню, чтобы убедиться, что его мама не возражает.
Я молча жду, пока она звонит маме Кэла. Потом вешает трубку и говорит мне:
– Ну хорошо. Миссис Логан сказала, что ждет тебя в гости. Смотри, веди себя прилично и, пожалуйста, будь дома в половине шестого, поможешь мне накрыть стол к папиному приходу.
– Хорошо, мамуля, – отзываюсь я и распахиваю дверь.
Кэл ждет меня у дома, на подъездной дорожке. Держит руки в карманах и возит кроссовкой по бетону.
– Привет, Николь, – говорит он. – Я знаю, что тебе нельзя пачкать платье, поэтому, если хочешь, можешь переодеться у нас в ванной: я там тебе кое-какую одежду приготовил, чтобы можно было покачаться. Мама говорит, что от этих качелей на одежде черные пятна остаются – тебе ведь это, наверное, не понравится.
Я чувствую, как у меня вспыхивают щеки.
– Ты приготовил мне свою одежду? – Наверное, мне лучше просто уйти домой. Не могу же я мальчишечью одежду надевать!
Кэл пожимает плечами, как будто это самое обычное дело:
– Да какая разница, чья она. Пока одежда на тебе, она твоя.
Секунду я раздумываю над его словами, а потом улыбаюсь. Он поднимает взгляд от земли и тоже улыбается – чуть-чуть.
– Спасибо, Кэл, – говорю я. – Это ты здорово придумал. Я сейчас. – И иду в дом переодеваться.
У Кэла примерно тот же размер, что и у нас с Райчел, так что шорты с футболкой оказываются мне впору. Кроссовки великоваты немного, но ничего, сойдет. Я решаю: и впрямь, какая разница, мальчишечья это одежда или нет. Ну, подумаешь, на груди баскетбольный мяч нарисован. Все равно же видно, что я девочка.
Когда я возвращаюсь, Кэл ничего не говорит о том, как я выгляжу. Мы сразу идем на задний двор, а потом по ковру полевых цветов в лес.
– Ух ты! – восхищаюсь я, когда мы подходим к дереву: таких огромных я до сих пор еще не видела. – Какие здоровенные качели! Тут, наверное, и вшестером усесться можно.
В качестве сиденья выступает гигантская черная покрышка от колеса, привязанная цепями к большому толстому суку высоко над головой, – она почему-то напоминает мне пончик.
– А что, это идея, – говорит Кэл. – Садись, я буду качать.
Я никак не могу вскарабкаться на покрышку – такая она огромная. Должно быть, от самосвала какого-нибудь.
– Давай помогу. – Кэл подходит и сплетает пальцы вместе. – Ставь ногу на мои руки, а я тебя подсажу.
Мне немножко неловко, но я делаю так, как он сказал. Кэл с легкостью подсаживает меня наверх. А я и не знала, что он такой сильный. С виду и не скажешь. Я хватаюсь за цепи, взбираюсь на гигантскую покрышку и сажусь, свесив ноги в дыру посередине.
– Готова? – спрашивает Кэл. Я хватаюсь покрепче и киваю. – Ну ладно, сейчас я тебя раскручу. Если голова совсем закружится, скажи.
Кэл вертит покрышку, и еще раз, и еще – я вижу, как переплетаются цепи у меня над головой. Когда сильнее закрутить уже не хватает сил, он говорит:
– На старт. Внимание. Марш! – И отступает в сторону.
Качели раскручиваются – сначала медленно. И вдруг начинают вращаться быстро-быстро. Все вокруг мелькает размытыми полосами, волосы мои развеваются на ветру. Я смеюсь и не могу перестать, пока качели не останавливаются. Голова идет кругом. Мне по-прежнему еще кажется, что все вокруг быстро-быстро кружится.
Когда мелькание в глазах прекращается, я вижу, что Кэл стоит, смотрит на меня и улыбается, как будто тут есть что-то смешное. Я уже боюсь – вдруг у меня волосы дыбом встали или еще что-нибудь в этом роде.
– Что такое? – спрашиваю я, внезапно смутившись.
– Тебе надо почаще смеяться, Николь. Мне очень нравится твой смех.
Я снова смеюсь. И Кэл тоже хохочет.
– Кого ты там все высматриваешь? – спрашивает Эрик, отрывая меня от привычного занятия: снова и снова вглядываться в лица девушек в комнате.
– Никого, – отвечаю я и, тяжело вздохнув, сдаюсь. Придется положиться на судьбу. От меня все равно в данной ситуации ничего не зависит. Пора бы уже это усвоить.
– Пошли, хлопнем по одной.
Эрик ведет меня по коридору в какую-то комнату. В центре ее стоит старомодное парикмахерское кресло.
В кресло усаживается девушка. Как она ни старается одернуть свою короткую юбку, мне все же видны ее красные трусики, когда она откидывается назад. Чуть ли не все парни наклоняют голову, чтобы разглядеть получше. Похоже, не я один это заметил.
