— Прекрасно, — обрадовалась довольная Тоня.
После ухода подруги, я потирала руки, подсчитывая будущую прибыль, как дверь опять скрипнула и в кабинет заглянул смутно знакомый очкарик с прилизанными жирными волосенками и в усыпанным перхотью мятом пиджаке:
— Лидия Степановна, — вкрадчиво протянул он, — я по поводу штатного… на шестой вагоноремонтный участок…
У меня в голове щелкнуло, и я вспомнила его — это же первый человек, который встретился мне в этом мире.
— Помню, помню, — согласилась я, — но мы же вроде как договаривались к понедельнику, если не ошибаюсь?
Мужичок кивнул и покраснел.
— А сегодня только суббота, — осторожно напомнила я. — Вы, никак, перепутали дни?
— Да нет, нет же… — замялся мужичок. — Понимаете, как бы это сказать…
— Так и говорите, — велела я, вставляя новые листы, переложенные фиолетовыми копирками, в печатную машинку.
— Говорят, что вас увольняют… — мужичок вспотел и замялся, — а штатное очень надо. В трех экземплярах.
— Вот как? — удивилась я, пытаясь оттереть пальцы, испачканные копирками. — Кто говорит? И по какому поводу меня увольняют? Любопытно, знаете ли…
— Капитолина Сидоровна говорила, — смутился очкарик. — Я собственно вчера приходил, но вас не было, я испугался, что вас уже уволили, а штатное не напечатано…
— Замечательно, — прокомментировала я и выбросила испачканный носовой платок в корзину для мусора. — Значит, Щука меня решила уволить. Простите, уважаемая Капитолина Сидоровна, конечно же. И даже поделилась этим радостным известием с коллективом. Любопытно, а по какому поводу, не знаете, случаем? Мне она как-то не сообщила. Запамятовала, видимо.
— Меее, — невнятно забормотал вконец оробевший очкарик.
— Ну, в принципе, всё ясно, — усмехнулась я. — Вот что я вам скажу, коллега. Вчера меня не было по причине выходного. Пришлось, знаете ли, взять отгул, чтобы сделать стенгазету к Дню космонавтики.
— Я видел, — облегченно разулыбался товарищ, радуясь, что соскочил с неприятной темы. — Очень интересно.
— Так вот, коллега, — я совершенно не знала его имени-отчества, поэтому пришлось импровизировать и выкручиваться. — Даже если наша достопочтенная Капитолина Сидоровна меня таки уволит, то как минимум она обязана меня ознакомить с приказом под подпись, это — раз, во-вторых, там же еще отработка полагается, если не ошибаюсь, от трех дней до двух недель. Поэтому приходите в понедельник — и будет вам штатное в трех экземплярах. Клянусь КЗОТом!
Когда взопревший очкарик, наконец, удалился, я открыла окно, так как дышать в тесном кабинете от его едкого запаха стало вообще невозможно. Не моется он, что ли? И антиперспирантом не пользуется, уж точно.
В обеденный перерыв мы с Тоней отправились в "Военторг" покупать мне импортные югославские туфли. Невзирая на неудобную обувь (попробуйте походить в туфле без каблука!), настроение у меня было приподнятым. В той, прошлой жизни, я была ужасной шмоточницей. Нет, я не скупала одежду килограммами, просто любила хорошо одеваться. Лидочка фигурой не вышла, видимо поэтому махнула на себя рукой. Я, пока не похудею, с гардеробом решила особо не заморачиваться — у Горшкова вон рубашек полно. Но обувь должна быть качественной и ее нужно много. Красивой и функциональной. Так что югославские туфли — самое то.
Магазин "Военторг", к моему невероятному удивлению, к армейским товарам никакого отношения не имел, да что говорить — там даже из туристического снаряжения кроме каких-то веревок и свертков, больше ничего не было. Зато обувь и одежда продавалась как для взрослых, так и для детей. И даже мыльно-рыльной косметикой там торговали. Видимо, "Военторг" — историческое название, а так — обычный универмаг.
Продавщица оказалась бывшей Тониной соседкой, поэтому разулыбалась нам, как родным. Где-то из-под прилавка были вытащены две коробки с неплохими замшевыми лодочками на невысоком каблучке. Как и говорила Тоня, синего и бордового цвета. Я померяла обе пары, но на толстеньких лидочкиных ножках, эти туфли смотрелись как калоши "прощай молодость".
— А других моделей нет? — с тайной надеждой спросила я.
На меня все уставились, как на идиотку.
— Бери синие, — дернула меня за рукав Тоня. — Под всё подойдут. Скажи ей, Люда!
— А я бы советовала бордовые, — не согласилась продавщица, — такие не часто в продаже бывают, так что будет эксклюзив.
Слово "эксклюзив" она произнесла подчеркнуто, мол, смотрите, какие я слова знаю.
— Точно ничего больше нету? — упавшим голосом повторила я. Хорошее настроение начало стремительно таять. За такие деньги и купить калоши — особо радости не прибавило. Но и ходить без каблука невозможно, так что, видимо, придется брать, что дают.
— Ой, у тебя же размер маленький, — вдруг вспомнила Люда, — подождите, девочки, я сейчас гляну.
Она метнулась куда-то в подсобку, и через пару минут вынесла коробку:
— Вот, единственные остались, — она открыла коробку и вытащила апельсиново-оранжевые замшевые лоферы. — Размер маленький и расцветка слишком яркая. А так они удобные. Хотя цена кусается. Австрийские. Будешь мерять?
— Ага, — я влюбилась в них с первого взгляда. Они замечательно сели, и я решила купить.
— Ну, вот зачем? — всю дорогу шпыняла меня Тоня, — да за такие деньги можно было и синие, и бордовые взять.
Я с улыбкой отмахнулась и украдкой полюбовалась обновкой. Настроение опять поднялось и это было хорошо. Сейчас мне предстояла кровавая разборка со Щукой. И, кажется, я знаю, где взять денег.
Однако разборку пришлось категорически отложить.
Нет, не потому, что я струсила и всё такое, просто так сложились обстоятельства. Но, очевидно, здесь лучше по порядку.
Когда я, окрыленная апельсиновой обновкой, возвратилась в свой унылый кабинет и таки села печатать зачуханному товарищу вожделенное штатное расписание в трех экземплярах, и заодно обдумать приемлемые варианты разговора со Щукой, дверь открылась и вошла Зоя. Сегодня на ней был трикотажный тюрбан чернильного цвета, который оттенял ее неестественную бледность. Плаксивым голосом она протянула:
— Лида, купи билетик?
— В лотерею не играю, — раздраженно отмахнулась я, так как заглядевшись на лофферы, которые мне жутко нравились, сунула обе копирки не той стороной и теперь пол-листа придется перепечатывать. Хорошо хоть сразу заметила.
— Не в лотерею, — сдавленно всхлипнула Зоя, — В Минеральные воды.
Сказать, что я удивилась — это мягко сказано.
— Зоя, а зачем мне в Минеральные воды? — я аккуратно переложила новые листы писчей бумаги копирками уже с правильной стороны и даже проверила ногтем, чтобы убедиться. — Мне и здесь нормально.
— Ну, там же рядом Кисловодск, Ессентуки. Здравницы всесоюзные.
— Ничего не понимаю, — вздохнула я, торопливо отбивая текст. — Путевки у меня нету, а ты вдруг предлагаешь билет на поезд.
В общем, оказалось, что Зоя получила путевку в санаторий Кисловодска на конец мая. А билетов в железнодорожном вокзале на это время уже не было. Тогда Зоя обратилась к какому-то знакомому и попросила его посодействовать. Товарищ не подвел и помог с билетом. Но, дело в том, что одновременно Зоя решила подстраховаться, и ее муж тоже попросил кого-то из влиятельных знакомых поискать билет. И тот тоже помог. В это же время свекровь Зои через какую-то двоюродную сестру приятельницы тоже достала билет. Апогеем этой истории стало то, что внезапно очнулся наш профсоюз и тоже предоставил Зое билет. И вот теперь у Зои целых четыре билета и что с ними делать она не знает. Цена недешевая, а в кассе обратно по той же цене не принимают.
Я, конечно, Зое посочувствовала, но помочь ничем не могла: в Кисловодск мне не нужно, да и денег нет от слова совсем, а тут еще оказалось, что одна из копирок истерлась и часть текста получилась блёклой, почти белой:
— Да что ж за напасть такая! — психанула я, сминая листы. — Опять придется всю эту галиматью перепечатывать!
