бегут на большую материнскую землю, где их никто не ждёт, где они никому не нужны. На этой земле в самом расцвете разгул преступности и коррупции. Многие предприятия захватываются «эффективными» собственниками, которые их пускают с молотка, распродают на металлолом, разгоняют рабочие коллективы и банкротят. Суть таких действий проста - купить за бесценок, мгновенно всю прибыль выжать и выбросить. Муж семейства умирает от ран, которые получил, спасая семью. Жена устраивается на низкоквалифицированную работу, где платят копейки. Сын идёт в рэкетиры, то есть в бандиты. Дочь пытается заработать деньги, выступая в ресторане.
- Ну и чем всё закончится? – Заинтересовалась учительница.
- На тридцати планетах появляются свои царьки, которые начинают воевать друг с другом. И Империю тридцати планет поглощает другая подобная Империя.
- Не напечатают, слишком мрачный финал, - буркнул писатель. – Пусть после болтуна-реформатора, которого сметет народ, придёт к власти толковый и порядочный человек и из империи создаст Республику.
- Да, не нужно плохого финала, - согласилась Виктория Тихоновна.
- Пусть будет так, - сказал я, посмотрев на часы. – Это же фантастика. Только обязательно болтун-реформатор должен проповедовать всем об ускорении, гласности и перестройке. Да и ещё он должен будет выиграть постановочные липовые выборы со слоганом «Голосуй или проиграешь». Пока всё.
В чём сила команд, которые побеждают чаще других, у которых множество наград и регалий? «В правде», - как бы высказался киношный герой Данила Богров. Нет! В вере! Такие сверхуспешные спортивные коллективы до самой финальной сирены знают, что смогут переломить неудачную игру и вырвать свою победу. Именно вера помогает не дёргаться, когда что-то пошло не так, когда кто-то ошибся или промахнулся. И достигается такая железная и упёртая вера в свои силы, когда команда «выгрызает» победы в тяжелейших матчах, как мы это сделали три дня назад с ЦСКА. Поэтому сегодня, 26 ноября, пред заключительным третьим периодом игры с московским «Спартаком» при ничейном счёте 1 : 1, никакой паники в раздевалке не было. Кстати у Москвы отличился Мартынюк, а у нас удачно хлопнул от синей линии по воротам Виктора Зингера защитник Саша Куликов.
- А, вы чего такие расслабленные? – Сева Бобров взял в руки черенок от сломанной клюшки. – Вы ещё мне тут картишки разложите. – Главный тренер глянул на пятёрку Свистухина и его парни своевременно сбросил игральную колоду вместе с козырями под лавку. – Все чай попили? – Спросил Бобров и со всего маха грохнул деревянным обломком об стол, где остались ещё две чьи-то кружки. Точнее уже не остались.
- Кто пол мыть будет, Михалыч? – Поинтересовался я, кивнув на разлитый чайный напиток. – У нас в Советском союзе слуг нет.
- А врачи у нас в стране Советов есть? – Зло глянул на меня наш легендарный наставник. – Тогда вызывай неотложку, я сейчас вам покажу, что такое настоящий русский хоккей! Я сейчас сам на лёд выйду, пасовать будете только на меня!
На этих словах обломок клюшки выпал из рук Боброва, а сам он покачнулся и схватился за сердце. Первым подхватил тело главного тренера я, так как был ближе всех, и тут же ему на ухо шепнул:
- Михалыч, тебе на самом деле плохо, или ты притворяешься?
- Куда на моей машине ездил вчера, мерзавец? – Шепнул он тихо мне и тяжело вздохнул для всех остальных. – Режим спортивный с девками нарушал?
- Тамара Михайловна, - обратился я к нашему командному врачу. – Валерьяночки плесните капель тридцать товарищу Боброву. Мужики! – Гаркнул я команде. – Если сейчас «Спартак» не дожмём, как потом будем смотреть в глаза грядущих поколений? Они же нам предъявят за то, что не уберегли легенду советского спорта! Михалыч, ложись пока тут, - я помог Севе прилечь на массажный стол. - За машину свою не беспокойся, я её сегодня снова на заправку свожу. А мы сейчас покажем Москве, где у нас рыба зимует. Пошли на лёд!
К лежащему главному тренеру с прискорбным видом подошёл Коля Свистухин и, сняв с головы каску, сказал:
- Михалыч, я тебе клянусь, мы больше в карты играть в перерывах не будем, выздоравливай, - затем нападающий хотел добавить что-то ещё, но помявшись, передумал и вместе со всеми пошагал в сторону ревущего стадиона.
Бобров хотел было вскочить, и двинутся за нами, но врач команды Тамара Иоффе уже что-то прозрачное в своём шприце развела и Всеволода Михайловича не пустила.
- Только попробуй мою машину сегодня взять! – Крикнул он мне вслед слишком громко для больного человека.
Где у нас зимует рыба, раки и прочие животные мы стали показывать «Спартаку» с первых минут третьего периода. Сначала из убойной позиции попал в штангу Леша Мишин, затем мою передачу на пустой угол не смог замкнуть Сашка Скворцов. Но с каждой атакой у ворот красно-белых полыхал самый настоящий пожар. Наконец, и я с «пионерами» организовал самую настоящую осаду. Против нас терпели в обороне московские нападающие: Мартынюк, Шадрин и Климов, и защитники: Казачкин и Кузьмин. Три раза я залезал на пятак, где «бил» спартаковских защитников оптом и в розницу, и подставлял под прострел свою длинную клюшку, но шайба как заколдованная не шла.
- Куда на машине моей ездил? – Огорошил меня на скамейке запасных уже выздоровевший Сева Бобров.
- Колёса целы, фары тоже, царапин нет, водку не пьянствовал, девочек не катал, - выдал я полный отчёт.
- Если сейчас не забьёшь, не поверю, - прорычал главный тренер.
«Не забьёшь, не забьёшь, - ворчал я, про себя вставая на точку вбрасывания в левом кругу зоны атаки. – Как будто шайбы по заказу могут залетать. Если не идёт сегодня то, что я сразу и вру?»
- Готовы? – Спросил меня и спартаковца Владимира Шадрина киевский судья в поле Осипчук и, не дожидаясь ответа, бросил шайбу на лёд.
- Кулик переводи! – Рявкнул я, защитнику выиграв вбрасывание у Шадрина, который от досады двинул мне кулаком в бок.
«Любому обидно, если за игру ни разу не выцарапать на точке шайбу своей команде, но зачем же так реагировать?» – подумал я, улыбнувшись Володе, и дал ему плечом в корпус. В следующую секунду моя за сто килограммов туша влезла в самое пекло перед воротами Зингера, откуда Казачкин и Кузьмин обречённо принялись меня выталкивать. А тем временем шайба уже проследовал вдоль борта
