А выглядит публика — уже сильно отличаясь от того, что тринадцать лет назад, когда частой одеждой была военная форма (пусть уже без погон), а обувью, кирзовые сапоги. Но и «стиляжного» не заметно — в этом мире стиляги успеха не имели, мелькнув где‑то, с репутацией придурков. На мой взгляд, правильно — вот не понимаю я на мужиках сплошь попугайских расцветок, это девушкам к лицу, внимание привлекать. Но что в глаза бросается, в отличие от того, уже бесконечно далекого «параллельного мира» — помните песню Розенбаума, «шуршат плащи болония, доставки загранплавания»? Куртки и плащи из дружеской Италии тут уже лет десять известны, и давно народ заметил, что и душно в них, и не греют совсем — но женщины, особенно молодые и красивые, оценили яркие цвета, и свободный покрой (особенно после фильмов, где героини в плащах фасона «аня лазарева»), и с охотой набрасывают такие накидки поверх платьев, обычно нараспашку и с боков не застегивая, чтоб продувалось и развевалось — когда ветрено, девушки на бабочек становятся похожи, разноцветные крылья трепещут за спиной… вспоминаю уже такой далекий летний день, Ленинские горы над Москвой — рекой, гроза, и как у Ани Лазаревой плащ унесло, я после по кустам искал! А после бежали мы на автобус, Аня в обнимку со своим Адмиралом, Юрка с итальяночкой — и только я один как перст…
Ну вот, афиша кинотеатра — знакомый портрет. Лючия Смоленцева — а ведь на вид, и сорока ей не дашь! Первый раз в большой роли снялась в пятьдесят первом… вот интересно, насколько режиссерам было приятно работать с той, кто должна была оценивать их продукт с идеологической точки зрения, а при необходимости подключала «тяжелую артиллерию» в лице своей подруги из ЦК? Хотя фильмы, надо отметить, выходили вполне на уровне — даже боевики, что исторические, про русбой — мордобой с татаро — монголами, шведами, поляками, французами и еще черт знает с кем, что про романтику революции и Гражданской, что про Отечественную. В пятьдесят четвертом она снялась в «Накануне», классика по Тургеневу… хотя и там сначала «товарищ Люся» желала подраться и пострелять, хотели сделать из фильма сериал, как там героиня в Болгарии уже одна, без Инсарова, турок бьет и погибает геройски, но что‑то не сложилось. А затем она плотно с Ефремовым завязалась — экранизации «Лезвия бритвы», «На краю Ойкумены», «Чаша отравы», и конечно, «Андромеда»! На афише новое что‑то — «Таис Афинская»? Интересно — на прежних фильмах, всем известно было, что Смоленцева даже целоваться перед камерой соглашается с крайней неохотой, а на более откровенные сцены приходилось дублершу приглашать, снимая со спины — мораль католическая, что только с мужем можно, и никак иначе!
Еще одно отличие советских фильмов (которых я, в прокате, и за границей видел довольно) от иной истории — про революцию и гражданскую, иногда четко наблюдается мотив сглаживания «красно — белых» противоречий перед лицом общего (иностранного) врага, а то и просто бандитов. Чего в жизни не было, насколько историю помню! И прежних, бескомпромиссных картин хватает — но есть и такие, которые показывают беляков не врагами, а искренне заблуждающимися, и по — своему тоже желающих блага Отечеству. Хотя на Дальнем Востоке (лента, снятая явно по мотивам нашего «Поговорим, брат») Дальневосточная республика и была по сути «народным фронтом» а не большевистской диктатурой, а вот японцы там всерьез хотели к себе территорию до Байкала… так что может, и похоже на правду.
Сижу на трибуне Лужников, стадион забит до отказа. Ясное небо над головой, солнце светит, облака быстро бегут, и бьются на ветру разноцветные флаги — трибуны открытые, как и у нас было сначала, крышу над ними сделали лишь в девяносто седьмом. Еще четверть часа до начала, народ громко разговаривает, музыка гремит, что‑то бравурное, спортивные и военные марши. Ну скорей бы начинали!
Горит звезда, над городом Ширазом
Горит звезда, прощальная моя…
Мать моя женщина, это ж наша песня, из иных времен! Только у нас «над городом Кабулом» пели, а здесь на Шираз переделали, где бои были в сорок шестом, во время Иранского конфликта. Локального конфликта, не войны — чтоб силы и ресурсы Советской страны от восстановления разрушенного в войну прошедшую не оттягивать. Тогда у нас три дивизии там было, один мотострелковый корпус, они на себе весь конфликт и вытянули, по существу, ну еще воинство Барзани конечно — очень не хотелось курдам снова под британский сапог. И никто не расскажет о том, что творилось за линией фронта — которой и не было, считай, в тех песках. Родина о вас не вспомнит — потому что она о вас и не слышала! Зато турки с тех пор «советских шайтанов» шибко боялись, ведь в сорок третьем им с нами в бою повезло не встретиться — теперь такой урок получили, что в Израильской войне пятьдесят пятого года лишь словами и обещаниями арабской коалиции помогали, а сами и думать не смели на наших друзей напасть. Но вот никогда прежде я не слышал это здесь — про Кабул помню, наш кэп Большаков под гитару пел, еще в мире том!
А вокруг тем временем что‑то поменялось! Пустого пространства стало намного больше, и оба прежних соседа, слева и справа, тоже куда‑то делись, как по волшебству! Теперь справа от меня сидела женщина, очень красивая — ей было уже не двадцать, но выглядела просто великолепно, еще очень здорово и молодо, как «полковник Рагозина» из какого‑то полицейского сериала про экспертов, что видел я в жизни бесконечно далекой, перед самым провалом сюда (прим. — сериал «След», Первый Канал, 2007–2011, затем Пятый Канал — В. С.). А соседом слева оказался немолодой невысокий и неширокоплечий, но крайне опасный человек, «главный мастер — убивец Советского Союза».
Здраствуйте, Анна Лазарева. Привет, Юрий Смоленцев. И прощай, моя безопасность, хе — хе. С винтовкой, «калашом» или пистолетом я бы еще посмотрел, чья возьмет — но в рукопашном бою на ограниченном пространстве Брюс завяжет меня морским узлом за две с половиной секунды. И конечно же, тут еще их люди рядом есть.
— А ты гнида, Валечка. Или герр Филипп Швенгер, по липовому паспорту, как тебя сейчас называть? Или просто, «Скунс», профессиональный наемный убийца и специалист по деликатным делам, входящий в первую десятку таковых, по негласному мировому рейтингу?
Разговор начала Лазарева. Смоленцев только безучастно глядел чуть в сторону. Ну — это он так пусть новичков сопливых разводит. Я‑то знаю, что он сечет любое мое движение и готов ко всему. А вот Анечка явно переборщила.
— Э, нет, почтенная миссис Лазарева, гнида — не я. Гнида — та тварь, которую я без вашего августейшего разрешения завалил. И скажите мне спасибо — вам теперь с той гнидой дел не иметь. Не замажетесь.
