— Не одна, как видишь, и Катрин тут. А это наши друзья. Но не представлять же их тебе через щель в двери.
Женевьева исчезла, а дверь распахнула служанка, и мы вошли, сопровождаемые задумчивым взглядом Паскаля де Менжа. Пришлось минут десять подождать в гостиной, пока Женевьева появится перед нами. Уютная гостиная. Пейзажи и натюрморты по стенам. Удобные кресла вместо стульев и несколько кушеток по стенам. Большой стол у окна.
— Ну, что ж, представьте мне своих спутников, — обращаясь к Луизе и Катрин, промолвила хозяйка дома, улыбаясь и располагаясь в кресле среди нас. — Очень приятно, господа. Правда, я не ожидала столь раннего визита и несколько удивлена. Вы уже завтракали? Да? Я тоже успела. Может быть, тогда кофе? Нет? Так что это за радостная новость для меня, которую вы принесли? В Лувре планируется бал по случаю возвращения короля в Париж?
— Нет, гораздо более приятная и полезная для тебя новость, — ответила Катрин. — Ты ведь, конечно, знаешь о побоище во дворце де Тревиля.
— Слышала, но какое это имеет отношение ко мне и в чём тут для меня радость? — пожала плечами Женевьева.
— Радость в том, что почти все заговорщики убиты, а те, которым удалось уцелеть, исчезли из города.
— Ну и что? Мне-то от чего радоваться?
— Какая ты непонятливая, Женевьева, — вступила в разговор Луиза. — Ришелье ведет следствие. У него нет и не будет арестантов или прямых свидетелей, которые могли бы указать на твою приятельницу Жермену ле Гран как заговорщицу или пособницу заговорщиков. А через нее не доберутся до тебя и твоего Паскаля. Сама знаешь, какой кардинал подозрительный и въедливый!
Женевьева побледнела. Похоже, что участие Жермены в заговоре для нашей хозяйки и в самом деле новость. И вроде бы в словах Луизы не усомнилась или почти не усомнилась. Наверное, поняла, что Луиза такими вещами шутить не будет.
— Почему вы думаете, что Жермена заговорщица?
— Нам и думать не нужно. Мы знаем, и при этом давно. Нас не интересует, как и насколько и ты влипла в заговор Генриха Лотарингского…
— Генриха Лотарингского? — с ужасом прошептала Женевьева.
— Да, и нам даже не интересно, насколько заговорщикам удалось втянуть в свои дела твоего Паскаля. Нам нужно одно. Чтобы ты оказалась в стороне и никакой связи между тобой и провалившимся заговором не было. Вряд ли интерес заговорщиков был именно в тебе. Обычно тут интерес во влиятельных личностях. Лейтенант стражи может показаться мятежникам очень полезным.
— Очень полезным… — упавшим голосом пробормотала хозяйка дома. — Паскаль, Жермена… Как это? Вы уверены? Луиза, этого не может быть! Паскаль никогда… И Жермена видела его у меня всего раз или два. Откуда вы можете знать о заговорщиках? Хотя королева…
— Женевьева, успокойся и подумай хорошенько. С чего бы это Жермена стала набиваться тебе в подруги? Притом наверняка с недавних пор. Будь она твоей старой приятельницей, то мы с Катрин так же давно встретили бы ее в твоем доме.
— Месяц назад или немного больше мы встретились, выходя из церкви. Она сказала, что видела меня во дворце, когда бывала там с отцом. Разговорились, и я пригласила ее заходить ко мне на чашку кофе и поболтать. Но Паскаль… Она не просила с ним познакомить. Это произошло случайно. Потом как-то интересовалась, насколько долго он пропадает на дежурствах. Вот и всё.
— А большего и не нужно. Жермена с ним познакомилась. Встретиться с ним не здесь, как бы случайно и без тебя очень просто.
— Это ужасно! Заговор, Жермена, кардинал и мы с Паскалем. Я ошарашена. Что же нам, то есть мне, теперь делать?
— Делать в основном будем мы, Женевьева. Мы тоже обстоятельствами впутаны в эту историю. Если ищейки Ришелье доберутся до Жермены, то доберутся и до тебя. Начнут выяснять, с кем у тебя приятельские отношения. Узнают, что мы с Катрин часто у тебя бываем. Сама, наверное, не раз слышала, что может произойти с тем, кто попадает хотя бы лишь под подозрение у кардинала.
— Конечно, слышала.
— Тогда слышала, и какую сильную «любовь» он ко мне питает. Он использует любой повод, чтобы напакостить мне. Так что мы с Катрин не меньше тебя заинтересованы в том, чтобы Жермена ле Гран исчезла бы куда-нибудь бесследно. Когда ты ее последний раз видела?
— А ведь и правда. Она не заглядывала уже дня три или четыре.
— Понятно. Заговор провалился, а вместе с ним исчез и интерес к тебе.
— А Мишель, о котором рассказывала Катрин?
— Ну, вот — наконец-то и до тебя начинает доходить. Не было никакого Мишеля.
— Ох, значит…
— Значит, значит. Всё что-нибудь да значит. Собирайся. Нам нужно срочно поговорить с Жерменой. Ты введешь нас к ней в дом.
Пока Женевьева собиралась, мы коротко обменялись мнениями относительно грядущего визита.
— А мы не наткнемся там на ищеек кардинала? — с опаской предположила Катрин. — Если нас там увидят, то ужас что будет.
— Вряд ли, — попытался я ее успокоить. — На Жермену можно выйти только через фальшивую карету Катрин. Нужно опросить уйму народа по всему Парижу, чтобы наткнуться на того, кто видел ее у дома Граммонов. А этому всё время будет мешать настоящая карета Катрин. Попробуй разбери, какую и где видели.
— Однако осторожность не помешает, — заметил Пьер. — Я пойду туда прямо сейчас и присмотрюсь к окрестностям. Вы сразу к дому Граммонов не подъезжайте. Остановитесь поодаль. Я подойду.
— Верно, — поддержала его Луиза, — осторожность не помешает.
Пьер ушел. Через несколько минут появилась Женевьева и вопросительно уставилась на опустевшее кресло.
— Пьер пошел вперед, — пояснила ей Луиза. — Посмотрит, не следят ли за домом Граммонов.
Погрузились в карету Женевьевы. Подъезжая к дому Граммонов, прихватили Пьера, не обнаружившего вокруг ничего подозрительного. Жермена — женщина весьма приятной наружности — была дома, и, казалось бы, ничуть не удивилась такой вдруг нагрянувшей компании. Словно ждала кого-то и с нашим приездом всё так же продолжала ждать. Достаточно приветливо, хотя и сдержанно поздоровалась со всеми, отослала впустившего нас мажордома, предложила нам сесть и вопросительно глянула на Женевьеву.
— Жермена, — тихо произнесла та, — эти господа хотят с тобой поговорить.
— О чём.
— О герцоге Генрихе Лотарингском, гостившем до недавнего времени в вашем доме. А также о вашем и нашем будущем, вытекающем из вашего гостеприимства таким людям, — начал я.
Жермена глубоко вздохнула, словно всхлипнула.
— Говорите, господин де Бурже. Правда, я не понимаю связи между вашим будущим и моим гостеприимством в отношении кого бы то ни было.
