вельможа. — Её советник и воспитатель. Его легко опознать: шрам у него на виске.
— А-га… — задумчиво протянула Катути, прищурившись.
— Зовут этого человека Мена. Имя царевны, наверное, ты знаешь — Агниппа. Если увидишь вдруг кого похожего, скажи.
— А подумай ты… — восхищённо протянула женщина. — Страсти такие делаются на свете, а мы тут в глуши и не знаем ничего! Ой, спасибо, надоумил, господин мой! Век не забуду! Это ж столько золота за них обещают… Сколько ж я вешу, интересно? Это ж можно и дом новый, и от податей откупиться, и лошадку, и корову, и птиц, и поле прикупить… Можно…
— Да, — перебил её военный, тая усмешку в мягком голосе. — Да, Катути. Можно и дом… в Ниуте купить. С прислугой.
— Эвона хватил, господин мой, с прислугой! — отмахнулась крестьянка. — Чем я их кормить-то стану?.. Почитай, на городской дом все денежки и уйдут. Нет, мне б чего попроще, попривычнее. В деревне домик справный, хозяйство… И сыну, глядишь, непутёвому, на жизнь останется.
— Дело твоё, Катути, — улыбнулся мужчина. — Останется и на дом, и на корову, и от податей откупиться… пожизненно. Так, значит, не видела ты этих людей?
Катути в негодовании даже глазами сверкнула.
— Шутить изволишь, господин мой? Если бы я видела, разве ж не сказала б за такую-то награду?! Расспросить, что ли, моих постояльцев-то? — пробурчала она себе под нос. — Только так, чтобы они сами не догадались… Ведь это и дом, и корову, и…
— Ну, значит, не видела, — нетерпеливо прервал её собеседник. — Что ж, очень жаль. Прощай!
Он насмешливо взглянул на белую, как мрамор, Агниппу и пустил коня в галоп.
Катути, прищурившись, проводила его долгим взглядом из-под ладони и, резко развернувшись, почти бегом кинулась к Агниппе. Схватив её руку жёсткими холодными пальцами, она резко развернула девушку к себе.
Агниппа невольно вскрикнула и отшатнулась.
— Слышал ты?.. — с горящими глазами выпалила хозяйка. — Ты слышал? Столько золота, сколько сам весишь! Многим такие деньги и во сне не пригрезятся! Что молчишь? Понимаешь?
Царевна осторожно выдохнула и попыталась высвободиться из цепкой хватки.
— Да. Это очень много, — мягко ответила она, едва сдерживая дрожь в голосе.
— А попадись они таким вот бедным людям, как я, думаешь, многие поразмыслят, выдать али нет? Вот мне бы они попались, как думаешь? Смогла ли бы я корову, скажем, купить? Себе на достойное погребение что оставить да сыну на жизнь, чтобы людям не стыдно было в глаза глядеть?
От страха Агниппа не знала, что сказать. Не заплакать! Только бы не заплакать! Что подумает эта крестьянка?
— Да… — презирая себя за то, что голос срывается, пролепетала беглянка. — На такие деньги многое можно… купить!
И Катути отпустила её.
Она положила сухонькую ладошку на плечо девушки и ласково глянула в глаза.
— Вот и думай наперёд, госпожа моя. Эх, сердце доброе да чистое, вот и меряешь всех по себе… Сама по жёрдочке ходишь, а туда же — бедную тётю спасать! — Катути невесело покачала головой. — Видела, как этот коршун глянул на тебя? Видела?.. Опасный он человек, девочка.
— Я… — начала было ошеломлённая царевна.
— А ты и не говори ничего. Времени мало. Знаешь, куда он поскакал? Так я тебе скажу. За стражей. За своими людьми. Бежать вам надо, да поскорее! И лошади вам тут не помогут.
— Но…
— Молчи, девочка, молчи! Вот что, дам я вам лодку. До самого моря на ней справно доберётесь, и никаким шпионам глаза мозолить не будете!
— А как же ты, Катути?.. — еле смогла вымолвить девушка. — Они же накажут тебя!
— За что, помилуй светлый Гор? — лукаво ухмыльнулась женщина. — За то, что я путешественникам лодку отдала в обмен на двух прекрасных коней?.. Так сделка выгодная, что ж тут подозрительного? А дурочкой я исправно умею прикидываться!
— Но они заберут их!
— Коней-то? — хмыкнула Катути. — Конечно, заберут. Не волнуйся, госпожа моя! Не о том ты думаешь, не во гнев будь тебе сказано, о пресветлая. Всё, хватит!
Она снова схватила царевну за руку и потащила к дому.
Сын Катути, всё ещё дуясь, сидел за столом и за обе щёки уплетал остатки завтрака. Мена, стараясь скрыть волнение, мерил шагами комнату из угла в угол. Завидев Агниппу, советник непроизвольно двинулся ей навстречу, но замер, завидев её встревоженное лицо.
— Что?.. — начал было он, но Катути не дала ему закончить. Она подошла к сыну и положила ладонь ему на плечо.
— Послушай, выводи-ка лодку да свези наших гостей до моря.
— Чего-о?.. — протянул сын, поднимаясь с табурета и уставившись на мать. — Ещё что придумаешь? Эка хватила, до моря!
— А ну, не дерзи матери! — упёрла руки в бока Катути. — Делай что сказано!
— А с какой радости?
Женщина вздохнула.
— Послушай, — мягче сказала она. — Клянусь богами, в конце пути эти люди дадут тебе денег на вино, и, Исида свидетельница, это вино я не отниму у тебя!
Верзила хмыкнул, пытаясь скрыть довольную улыбку.
— Ну… Раз Исидой клянёшься… Пойду отвязывать.
— Я помогу, — живо поднялся Мена, которого крестьянка не осмелилась просить.
Мужчины вышли.
Агниппа со слезами на глазах взглянула на свою спасительницу.
— Как я могу отблагодарить тебя?.. — прошептала она.
— Не ты меня, а я тебя должна благодарить, моя госпожа, — серьёзно ответила женщина. — Если бы не ты, этот негодяй угнал бы нас с сыном в рабство.
— Нет… — покачала головой Агниппа. — Ты бедная, простая женщина, ничего не знаешь о нас. Тебе рассказали про ужасный заговор. Выдай ты нас, царица озолотила бы тебя… А ты рискуешь…
— Э-э, госпожа моя, — невесело улыбнулась Катути. — Над царями боги есть, и не всё в мире на золото меряется. Нешто я не понимаю, что все эти россказни о заговоре — выдумки от начала до конца? Невинное дитя и старик, который души в нём не чает! И заговорщики?.. Ох, вразуми твоих брата с сестрой светлый Гор… Нельзя так наветам верить! А я не могла поступить иначе, моя госпожа. Не могла
