Пограничник. Том 2: Смертельный дозор - Артём Март

Булат знал, что люди — очень настойчивые существа. Они не подвели и в этот раз. Преследовали их долго. Однако знал он также и то, что слабый нюх этих существ — их главный недостаток. Куда молодому Радару, которого они пустили по следу, угнаться за Булатом, изнюховшим тут, еще на службе, едва не каждую тропу.

Булат увел Волчицу от погони. Он понимал, что раз уж Волчица одна, пришла она издалека. И теперь, здесь, в этих местах у нее нет никого, кроме Булата. Сейчас они были лишь вдвоем.

Знал он также, что когда-нибудь это закончится. Что Волчица станет враждебной и раздражительной. Что сладкий запах, исходящий от нее, иссякнет. Тогда Булат, без сомнений уйдет. Но сейчас они были вдвоем.

Погоня отстала, когда ночь уже перешагнула свой зенит. Когда усилился дождь и смыл их запах с волчьих троп.

Булат понимал, что люди не смогут и дальше преследовать их в таких условиях. Они не смогли.

Когда люди отстали, Булат с Волчицей нашли себе укрытие. Они переночевали под низким козырьком скалы, росшей над рекой и утопавшей в ней своим хвостом. Вместе слушали они шум реки и ветра. Стихающий гул дождя.

Булат не знал, о чем думала Волчица. Но сам он вспоминал о своем человеке, что погиб, пытаясь догнать и схватить врага. Этот человек, чье имя слышалось Булату лишь набором непонятных, но знакомых звуков, был дорог псу.

Еще когда Булат был щенком, тепло, забота, а еще суровое воспитание этого человека создали у них с Булатом крепкую связь. Булат был готов умереть за этого человека.

Сейчас эта связь оборвалась, и пес чувствовал странную пустоту, которую не мог описать, если бы даже у него была такая возможность.

Когда появилась Волчица, она заполнила эту пустоту собой. Пусть пустота исчезла только временно, но сейчас Булату этого было достаточно.

Утром Волчица ушла на охоту. Булат не двинулся за ней. Он понимал, что в этом сложном деле ей нет равных, и тут Булат уж точно не угонится за Волчицей.

Вместо этого он занялся другим, не менее важным делом — очертил границу их убежища своим запахом, чтобы отогнать врагов. Потом стал сторожить их новый, хоть и временный, но все же «дом».

Когда яркий шар поднялся высоко, Булат почувствовал, что что-то не так. Волчица и раньше уходила надолго, чтобы принести им добычу, но сейчас она задерживалась больше чем обычно.

Тогда Булат отправился на ее поиски. Он быстро отыскал сладкий запах Волчицы. А потом и ее саму.

Истерзанное тело лежало на берегу реки. Булат подбежал, чтобы понюхать, она ли это. Это оказалась она. Пес кратко заскулил, чувствуя, что на ней нет больше сладкого запаха. Теперь она пахнет только кровью и смертью.

Зато там был еще один запах. Нет, это была вонь. Чужая вонь. Вонь существа, многих существ, решившихся напасть на Волчицу.

Булат почуял этот запах и тут же запомнил. Чутье немедленно дало ему понять, что источник запаха находится поблизости. Он взял след и сразу же нашел его источник.

За большим камнем лежал шакал. Кажется, так называли этих уродливых собак люди. Шакал был еще жив, однако сучил одними только передними лапами. Задние бессильно лежали на песке. Булат понял, что перед смертью Волчица перекусила ему хребет. Далеко же он уполз.

Булат подскочил, и, вцепившись шакалу в горло, добил уродливого пса. А потом взял новый след. След тех, кто убил его Волчицу.

* * *

— М-да… Ушел, зараза немецкая, — пробурчал недовольно Стасик, шедший впереди меня старшим наряда, — хитрый этот Булат как черт.

— Любовные дела у него, — ухмыльнулся я. — Думаю, нагуляется, вернется.

— Ага. Плохо ты его знаешь, — скептически заметил Стас.

Следующим утром я был в дозоре. Наш наряд должен был пройти дальний от заставы шестнадцатый участок. Шли в усиленном, вчетвером: я, Алим, Стас и Миша Глушко.

Погода, на удивление, стояла чудесная. Вчерашние тяжелые тучи ушли куда-то на север. Небо прояснилось, и яркое солнце все выше и выше поднималось к своему зениту.

Граница казалась мне сегодня спокойной: безмятежно шумел узкий в этих местах Пяндж, приятно дышалось влажным после ночи воздухом, солнце пригревало лицо.

— Вон, целую волчицу подцепил, — продолжал Стас, — во кобелина.

— И умудрились уйти от группы. Да еще и с собаками. — Запричитал Глушко.

— Дождь пошел. След смыло, — заметил Алим понуро. — Куда там его, этого Булата было найти? Он людей за версту чувствует. А его волчица и подавно. Неопытному Радару за ними было никак не поспеть.

Забавно, что Канджиев шел какой-то настороженный. Какой-то хмурый. Не сказать, что он в принципе был улыбчивым человеком. Скорее, всегда оставался «себе на уме», да только лицо его сегодня казалось темнее, чем обычно. Почему? Сказать мне было сложно. Граница казалась спокойной и безмятежной. Потому и забавно, что он и сейчас хмурился.

Конечно, нарушителям бывает плевать на погоду, но все же. На первый взгляд не было у Алима причин хмуриться. По крайней мере, видимых.

— А ты чего такой смурной? — Спросил я у Канджиева.

Тот повременил отвечать. Глянул почему-то на далекие горы, вздохнул.

— Неспокойно на Границе. Слишком тихо. Как перед бурей.

— Хе, — хмыкнул Глушко. — Неспокойно. Тоже мне. Тебе всегда неспокойно. А тут безмятежно, как после бури. Буря вчера была. Я до нитки вымок в поиске. Полночи по лесу за этой упрямой псиной лазить. А сегодня ничего. Если б каждый наряд был такой, я, может быть, даже и на сверхсрочную остался бы.

Внезапно Алим застыл на месте, прислушался. Все, кто глядел на него, остановились. Только Стас, прошедший чуть вперед, обернулся и недоуменно спросил:

— Народ, чего стали?

— Тш-ш-ш-ш… — Протянул Алим раздраженно и снова затих.

Я тоже прислушался. Пяндж все также мерно шумел. Где-то вдали завыл одинокий шакал.

Послушав Границу, Алим медленно пошел дальше. Следовавший за ним Глушко недоуменно зашагал следом.

— Ну и че тебе сказала Граница? — с хитрой усмешкой спросил Стас. — Чего нашептала?

— Граница тихая, — сказал Алим, казалось бы, вполне серьезно. — А это значит, ее надо слушать.

— Мы всегда границу слушаем, — заметил Мишка.

— Надо слушать! — С нажимом повторил Алим, — иначе прослушаем мы ее подсказку.

До конца участка