— Ладно… — проворчал полковник, переворачивая лист бумаги. — А тут у нас кто? Хм?! Гауптман Норберт Фосс?
— Специалист по негласному силовому задержанию. Проще говоря — по похищению людей. Мастер своего дела! — прищелкнул языком Гальченко. — Его натаскивал сам Вернер Обердорф — старик знал свое дело! Приходилось мне с ними сталкиваться — те ещё волки! Хорошо, что старик Вернер уже отошёл в мир иной — этот деятель мог серьезно попортить нам кровь! Впрочем, и Фосс — тоже далеко не подарок. Он уже работал у нас в стране — ухитрился выкрасть и вывезти — аж из-под Перми (!) нужного для немцев человека. Это, знаете ли, звоночек… Стало быть немцам нужен кто-то, находящийся у нас!
Объект «Тишина»
Практически в то же время
— Присаживайтесь, гауптман! — профессор указал гостю на удобное кресло около стола. — Кофе?
— Буду вам весьма признателен, герр профессор! — вошедший наклонил голову в коротком полупоклоне. Быстрым, почти незаметным движением он оказался около кресла, куда и опустился. Наблюдавший за ним хозяин кабинета удовлетворённо кивнул.
— Я прочитал ваше личное дело…
— Всё, герр профессор? — вежливо поинтересовался гость.
— Всё! От меня — у вашего руководства тайн нет. Я изучил все ваши операции… и нашел их красивыми!
Гауптман удивленно поднял бровь. Чашечка кофе в его руке на секунду замерла в воздухе.
— Не удивляйтесь! Истинное произведение искусства — оно всегда красиво, ведь так?
— Не смею с вами спорить, герр профессор.
— В истинном произведении искусства — нет ничего лишнего! Как и в ваших операциях! Здесь вы тоже не станете со мною спорить?
— Не стану.
— Далеко пойдете, молодой человек! — поднял указательный палец фон Хойдлер. — Впоследствии, уже выйдя в отставку, вы вспомните мои слова! Я редко ошибаюсь…
Фосс кивнул, соглашаясь.
— Теперь, молодой человек, я вам поясню, зачем мне нужна была личная встреча. Не сомневаюсь, что вы исполнили бы и это задание также красиво и изящно, как и предыдущие. Так! Но! — профессор поднял палец. — Это задание — особое! Тот человек, которого вам надлежит доставить сюда — нужен мне не только целым и невредимым!
— Простите? — чуть наклонил голову вбок гауптман.
— Мне нужно! Очень нужно! Чтобы его психика не была травмирована и надломлена.
— Но сам факт плена…
— Это — уже другое дело! Мое — если хотите. Для этой цели я тут кое-что набросал… прочитайте! — фон Хойдлер протянул своему собеседнику папку.
— Старший лейтенант Демин, Олег Павлович… сотрудник Особого отдела?
— Именно так, молодой человек! Вот этот-то русский мне и нужен! И желательно — поскорее!
Полтора месяца спустя
Свердловск
Заводоуправление завода «Уралэлектроаппарат»
В дверь решительно постучали.
«Конец рабочего дня — и нате вам! — мелькнула в голове Демина мысль. — А ведь собирался сегодня с Настей встретиться пораньше… Наверняка, опять какую-то кляузу разбирать! И никуда не денешься…»
— Войдите!
Но похоже, что кляузами тут и не пахло — порог переступил высокий человек в военной форме.
— Оперуполномоченный Особого отдела старший лейтенант Демин?
— Это я! — приподнялся навстречу хозяин кабинета.
— Старший оперуполномоченный Озолинь, — протянул раскрытое удостоверение вошедший. — Мое командировочное предписание.
На стол легла внушительная бумага.
Демин внимательно прочитал оба документа — всё было правильно. Командировка — именно сюда, в Свердловск. Конкретно — в Особый отдел Уральского военного округа. Цель командировки — стандартная, как и у всех. «Выполнение задания командования» — всё как всегда.
— Слушаю вас, товарищ капитан.
— Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Николай удивился, но документ все-таки достал. Капитан уселся на стул и раскрыл удостоверение особиста.
— Угу… так… да, все сходится.
А вот после этого он сделал нечто странное! Раскрыл свою полевую сумку… и убрал туда документ Демина! Достал из сумки плотный пакет из серой бумаги и положил его на стол. Пакет (скорее даже — почтовая бандероль) ощутимо бухнул о дерево — надо думать, содержимое там было увесистым.
— Распишитесь на пакете, поставьте дату и время прочтения. Сейчас, — он приподнял рукав гимнастерки, — семнадцать часов сорок восемь минут.
Пожав плечами, Олег расписался на конверте и надорвал плотную бумагу.
Удостоверение личности?
«Старший лейтенант Григорьев? Олег Павлович — ну хоть имя-отчество своё оставили… Оперуполномоченный… тут тоже все понятно… Но зачем? Чем вызваны эти странные фокусы? А карточку-то — из личного дела взяли, я именно так тогда и выглядел! Причём, скорее всего, просто пересняли — то-то она такая нечеткая…»
Следом за документами из конверта выскользнул «ТТ» и маленький карманный «Вальтер», похожего калибра.
«7,65-мм — у немцев данный пистолет именно на этот патрон рассчитан».
— Да, — словно отвечая на невысказанный вслух вопрос, сказал Озолинь, — ваше фото в удостоверении переснято из личного дела — не было времени добывать новое. Оттого и знаки различия ещё старые.
— Я так и подумал…
— Проверьте оружие, — гость выложил на стол запасные магазины и несколько пачек патронов. — «Вальтер» в карман уберите, так незаметнее будет. Он небольшой и в работе удобный. Ваше оружие попрошу сдать.
— Простите, товарищ капитан, но я обязан доложить о вашем визите! — протянул руку к телефонному аппарату Демин.
— Через пять минут, товарищ старший лейтенант, хорошо? Сначала я попрошу вас меня выслушать, ведь у вас, наверняка, возникло множество вопросов, так?
— Да!
— Я так и предполагал… Фамилия генерал-лейтенанта Рогова… вам говорит что-нибудь?
— Допустим.
— Разумеется. И ваш с ним разговор, полагаю, вы ещё не позабыли…
— Возможно. Но на дальнейшие вопросы я вам ответить не имею права, товарищ капитан!
— А их и не будет. Тем более, что я даже и не предполагаю, что именно должен у вас спросить. Все гораздо проще — я должен вас доставить именно к нему. Обстоятельства сложились таким образом, что вашей жизни угрожает прямая и непосредственная опасность. Моя задача — охранять вас! И именно с этой целью вам сменили фамилию и должность. Ваше место займет наш сотрудник.
— Но меня тут многие знают! В лицо!
— И что, кто-то из служащих станет задавать вопросы — почему сменился наш особист? И требовать у него предъявления удостоверения? Неделя — и вы вернетесь на свое место, никто ничего и понять-то не успеет.
