Ладно, еще поборемся. Отдав друиду камень, Конхобар постарался пореже с ним разговаривать. Больше общался с командой да задирал Трэля.
Так и продолжалось все это до шторма. Буря налетела внезапно — прямо, можно сказать, с чистого неба. Только что весело светило солнце — и вот, на тебе! Адальстан хмурился и тогда, подозрительно оглядывая сиреневые тучки далеко у линии горизонта. Когда исчезли чайки, нахмурился еще больше — приказал спускать парус и привязывать к палубе все, что можно привязать. Мачту вот, правда, опустить уже не успели… Да и пес с ней, сломалась и сломалась. Правда, пару человек команды все-таки пришибла, зараза…
Где-то впереди, среди бушующей со всех сторон стихии, неожиданно возник берег. Он быстро приближался — так, что очень скоро стали видны черные камни. О камни со страшным шумом и брызгами разбивались набегавшие волны.
— Эй, на руле! — обернувшись к корме, дико заорал Ирландец. — Вы там что, ослепли? Нас сносит на берег.
— Можешь прыгать, — тут же откликнулся Адальстан, видно, расслышал-таки. — А мы погодим, верно, парень? — Он ободряюще подмигнул Трэлю. — Там за мысом река. Вот в нее-то мы и войдем.
Как сказал — так и вышло. Поднявшись в последний раз на спине огромной волны, кнорр, повинуясь рулевому веслу, легко скользнул вниз и, чуть чиркнув килем о подводный камень, можно сказать, влетел в дельту реки. По инерции чуть проплыл по течению, свернул за излучину — и на спокойной воде встал на якорь. Словно и не было никакого шторма.
— Возблагодарим же богов! — радостно возопил кто-то.
— Не богов, чучело, — презрительно скривился Ирландец. — Благодарить надо кормчего. Ну и того дурня, что ему помогал — или мешал, не знаю, — рулить вон тем здоровым веслищем.
— Что это за земля? — оправившись от шока, деловито осведомился ромей. — Кажется, не совсем похоже на Эссекс.
— Ты прав, Михаил, — согласно кивнул фриз. — Нас отнесло к северу. Это Мерсия.
— Мерсия?! — Ромей в ужасе закатил глаза. — Но здесь же…
— Не кричи так, — обеспокоенно закрутил головой Адальстан. — Распугаешь команду. Ты хотел сказать, здесь же даны? Да, именно так. Но, хоть убей, не пойму, чем они отличаются от нашего покровителя Рюрика Ютландца? Вообще же, ты прав, — внезапно посерьезнел он. — И хорошо б нам отсюда выбраться поскорее. Но пока не утихнет шторм…
— Похоже, нам уже ничего не поможет, кроме молитвы, — вдруг перебил его Михаил, кивая на середину реки. — Драккары данов!
Они, конечно, предпочли сдаться. Ну что такое потрепанный штормом кнорр с командой из двадцати человек и тремя пассажирами против трех боевых кораблей с тремя сотнями хорошо вооруженных профессиональных воинов? Адальстан даже и рыпаться не пытался. Улыбнулся да приветственно помахал рукою. Ну, даны. Ну, ограбят. Первый раз, что ли?
— Двенадцатую часть можешь оставить себе, — после того, как кнорр был обобран буквально до нитки, милостиво разрешил предводитель данов — высокий черноусый викинг с такими белыми волосами, каких не было, пожалуй, и у Фриддлейва Красавчика. Адальстан бросился к нему со словами благодарности. Не столько за возвращенную часть товара, сколько за то, что не убили и не взяли в рабство, а ведь вполне могли бы. — Не благодари, не надо, — скривился датский хевдинг. — Мы же не разбойники, мы честные викинги. Понимать надо!
— Да уж, честные, — пробурчал себе под нос Ирландец. — Таких разбойников еще поискать — наищешься.
Обобрали всех качественно — какие там, к троллям лесным, сокровища в поясах — их выпотрошили в первую очередь, — спокойно, профессионально, с полным знанием предмета. Ирландец бы, конечно, возмутился, но счел более благоразумным промолчать. Что же касается Трэля — так у него и брать было нечего, монеты он уже давно отдал кормчему.
— Хорошо некоторым, — глядя на него, кривился Конхобар. — Гол, как рыбина. Умеют же люди устраиваться! Интересно, а где наш рыжий? — внезапно забеспокоился он. — Ты, случайно, не видал его?
Трэль пожал плечами. Делать ему больше нечего, как только следить за всякими рыжими.
— Может, его волной смыло? — с затаенной надеждой расспрашивал всех Ирландец. — Или даны по башке стукнули?
Поискали. Не было нигде на кнорре рыжего Вазга. Не было, естественно, и камня, про который пока знал только прощелыга Конхобар. И, зная о том, хмурился. Еще бы… С таким камнем может друид делов наделать. И еще вопрос, будет ли он лояльно относиться к нему, Конхобару. Всенепременно захочет наказать. Ух, сволочина!
— Эй, Адальстан, чего там вопит этот датский ярл?
— Предлагает пойти в деревню и выпить!
— Да ну?
— Говорит, у них там сегодня какой-то праздник.
— Так тогда идем?
— Всенепременно!
Эх, знать бы, куда подевался рыжий!
А рыжий в это время спокойно сидел в камышах, любуясь суматохой на кнорре, презрительно ухмылялся и думал. Камень теперь был при нем. Осталось добраться с ним до Ирландии, до священного холма Тары, а уж там… Да, и теперь вполне свободно можно избавиться от надоевшего детского тела! С камнем это проще простого. Вот только кого выбрать? Местный крестьянин? Нет, он, кроме проблем своей деревни, ничего не знает и знать не хочет. Тем более куда-то там путешествовать — уж слишком крестьянину это затруднительно. Да и подозрительно тоже. Тогда — викинг? Вон тот, беловолосый хевдинг. Нет, тоже опасно. Столько людей будет вокруг… конечно, с камнем пройдет и это… но к чему лишний раз рисковать, хватит уже, отрисковался. Вспомнив шторм, рыжий Форгайл-Вазг передернул плечами. Хорошо бы попался какой-нибудь средней руки купец… или странник. Да, да, именно странник. Вон, слышно, как бьют колокола. Монастырь поклонников распятого бога? Скорее всего. А где монастырь, там и паломники. В конце концов, можно и в нынешнем своем виде раздобыть рясу… да уж больно несолидно это рыжее тело. Не вызывает оно никакого трепета, никакого желания склониться в угодливом низком поклоне, вообще, если и вызывает какое-то желание — так это влепить хорошую затрещину или оттаскать за ухо. Нет, надо искать новое тело.
Осторожно выбравшись из камышей, рыжий пацан, не привлекая особого внимания местных жителей, быстро направился к монастырю. Путь его пересекала дорога, и рыжий, не дойдя до деревни, свернул на нее, машинально отметив, что здесь совсем недавно была хорошая сеча — вдоль дороги и рядом, в лугах, валялись уже освобожденные от доспехов и оружия трупы. Некоторые из них казались знакомыми. Пройдя по дороге мили две, рыжий нашел то, что искал. У копны свежего сена, в тенечке, сидели, развернув между собою тряпицу с нехитрой трапезой, два монаха. Пожилой — невысокого роста, полненький, с толстым добродушным лицом и лысиной, обрамленной венчиком седых волос, и молодой парень — тощий и длинный, с вытянутым, каким-то лошадиным, лицом. Стараясь не шуметь, рыжий обошел копну сзади и достал из-за пазухи камень…
