- Дурак ты.
- Что? – удивился Кот.
- То самое. Как был дураком, к кушетке наручниками пристегнутый, так им и остался.
- Обижусь.
- Зря. На самом деле, ты – везунчик. Многие тебе завидуют, хоть и вида не подают.
- Аня, о чем ты сейчас говоришь?
- Ты…
- Ну?
- Ты был один. Понимаешь? Вообще один. Когда твари пришли, ты просто спрятался от них на чердаке – твою историю санитарки рассказывают друг другу, как шутку. Ты – любимец фортуны, Кот.
- Десятки измененных пытались убить меня, если что…
- Фигня все это.
- А в лоб? – безо всяких шуток сказал Кот. Произошедшее с ним он не считал поводом для издевок. Слишком яркими были его недавние воспоминания. Исключений не было ни для кого.
К тому времени они подошли к домику, где жила Аня с подругами. Улицы были еле-еле освещены экономичными электрическими лампами, которые во время дождя все равно отключали от греха подальше. Но сейчас все они горели.
Аня подошла к стене дома и уткнулась в него лицом. Так она стояла несколько секунд, после чего развернулась и подошла вплотную к Коту. Черты ее лица заострились, а взгляд стал пронзительным, резким. Она словно постарела сразу на несколько лет.
- Что ты знаешь о судьбе своих родителей? Своей девушки, друзей?
- Я не хочу обсуждать это.
- А как я не хочу этого! Но придется. С мужем и ребенком мы жили в съемной квартире, когда начался Катаклизм. Я лечила их так, как могла. Использовала самые сильные антибиотики, которые воровала с работы – в аптеке такие не продаются. Только из-за этого, когда наши соседи «изменились» и стали рвать зубами своих близких, мой муж и ребенок все еще бились в лихорадке – я смогла только продлить их страдания.
- И?
- Я привязала их к кроватям. Когда лихорадка прошла и они стали уговаривать меня отвязать их… Ты ведь ничего не знаешь об этом, верно?
- Я слышал, что переход не происходит сразу. Так мне говорили.
- В наших мозгах слишком много человеческого Кот, оно долго умирает. И еще – это очень больно. Вначале Игорь кричал, потом уговаривал его убить. Потом… стал пытаться убить меня. Наверное, если бы в этот момент я не попыталась спросить помощи у соседей – так бы и осталась навсегда в той многоэтажке.
Я вышла в коридор и позвонила соседям. Спасла меня дверная цепочка – дверь оказалась запертой на нее и тварь, которая кинулась на меня, не смогла быстро ее открыть. Следом за ней подошли другие твари из этой же квартиры и вместе они начали выламывать дверь. Мне пришлось убегать.
- Аня, что стало с твоими близкими?
- Кот, ты слишком долго сидел на своем чердаке. Те, кого я привязала к кроватям – стали чужими. Тварями. Я вернулась в свою квартиру и крепко заперла дверь. После чего взяла мясницкий топор с кухни и отрубила головы тем, кто раньше был моим мужем и дочерью. Когда пришла в себя, я оделась, взяла необходимые вещи и продукты, топор и спустилась вниз.
Я смогла сделать это. Я видела людей из своей прошлой жизни, которые превратились в ужасных монстров, видела, как они убивали и пожирали тех, кто остался прежним. В той многоэтажке их были сотни. Многих из них я убила.
- Глядя на тебя, я бы никогда не подумал о таком – ошарашено сказал Кот.
- У каждого из собравшихся здесь, есть своя история… мы не говорим об этом. Это - личное. О своей истории я никому до этого не говорила. Ты – первый.
- Я не знаю, как на это реагировать – признался Кот.
- Убивай их. Всегда. При каждом удобном случае. Но главное – спасай других выживших – им не пережить эту зиму. Твари начали объединяться в большие стаи и штурмовать даже хорошо укрепленные дома. Одиночки и маленькие группы – погибнут.
- Меня назначили санитаром группы. Буду раздевать и мыть новоприбывших, следить за их состоянием. На пулеметах сидят другие.
- Не обольщайся. Ты такой же боец Федерации, как и я. Ты приписан к госпиталю, назначен санитаром и поэтому носишь баллон с антисептиком вместо пулемета. Но твой автомат – для убийства, а не для украшения. В бою ты будешь участвовать наравне со всеми, а он обязательно произойдет и не один, уж поверь мне. И ты должен быть к этому готов. Ты же готов, салага?
- Готовей, чем твой борщ, который ты все равно нихрена не умеешь готовить.
- Чего? Да я знаешь какой вкусный борщ умею готовить?! – Аня от возмущения аж подпрыгнула.
- Пока не попробую – не поверю. Женщинам вообще верить нельзя, а таким симпатичным, как ты – особенно.
- Ох, Кот…
Они не спешили расходиться по домам. Ночью так чудесно сидеть и просто смотреть на звезды! Пусть рано утром ненавистный будильник превратит их жизнь в ад – все это будет потом. До тех пор можно наслаждаться теплым, южным ветром, сладким от ароматов полевых цветов и приятной компанией.
- Аня, ты слышала когда нибудь о «красной дороге»?
- Что-то знакомое… это фильм такой?
- Нет! – рассмеялся Кот. – Совсем не фильм. Нам об этом рассказывал преподаватель в меде. Он использовал «красную дорогу» во время бесед с самоубийцами – очень забавные ребята. В подавляющем большинстве – жертвы неразделенной любви в период гормонального взрыва. Заешь, что он им предлагал сделать?
- Ну давай Котяра, удиви девушку.
- Изнасиловать свою «любовь».
- Чего? Изнасиловать? – возмутилась Аня.
- Именно так. Он говорил им: «Пойди и трахни ее. Все равно завтра ты убьешь себя – какая разница, что будешь делаешь сегодня?».
- Он больной маньяк, твой преподаватель.
- Совсем нет! Его подопечные находились на «красной дороге» - крохотной, ограниченной лишь собственным жизненным опытом части огромного мира вокруг. Они целиком и полностью подчинялись правилам и логике своей «дороги», но стоило ему «сбить» их с проторенного пути, как самоубийцы начинали сомневаться в том, что они все делают правильно.
Секундное замешательство пациента, как он предлагал им и вовсе ядерную замануху: «Зачем тебе эта дуреха? Красоток вокруг мало? Выбирай любую!». От такого предложения страдающие спермотоксикозом юноши входили в настоящий транс и всерьез начинали перебирать в уме женщин, с которыми были бы не прочь переспать – от кинозвезд до своих учительниц.
- Но ведь они могли действительно пойти и кого-то изнасиловать?
- Учти - настоящим психам он такого не предлагал.
- Все равно – это отвратительно!
- Зато хорошо вправляет мозги. Стоит только парню начать собирать в своем воображении персональный гарем, как его недавняя любовь и виновница всего «кипеша» резко перестает быть единственной и неповторимой. Мгновенное озарение! Парень вдруг понимает, что мир гораздо шире и больше, чем он раньше себе представлял. И что убивать себя ради… одной из девушек – плохая идея.
