— Совсем нет, — возразила, опускаясь, Велвет. — У тебя перерыв между дежурствами?
— Нет. А у тебя?
— У меня перерыв. — Заметив, что к их столику двинулась усталая официантка, Велвет отрицательно махнула рукой. — Заботливый мистер Бэкет дает нам отдохнуть.
Она не заметила, как насторожилась при этом имени Виктория, но это прекрасно уловил Коис.
— Он хороший человек?
Велвет задумалась лишь на мгновение.
— Да. Доктор регулярно проверяет всех девочек, заставляет предохраняться, хотя многие клиенты этим недовольны. Он очень за нами следит. — Тем не менее она почему-то нахмурилась. — Думаю, если бы он мог, то сам заглядывал бы в номера, чтобы убедиться, что они хорошо проводят время. — Она негромко рассмеялась. Потом взгляд ее остановился на Виктории. Какое-то время Велвет смотрела на нее так пристально, словно хотела просверлить взглядом, затем нетерпеливо повернулась к шерифу: — Что же ты не представишь меня красивому молодому человеку?
Крис не мог сдержать своего изумления.
— Ах да. Мм… Джейк?.. — Он вопросительно взглянул в глаза Виктории, не зная, какую фамилию она использует на ' этот раз.
— Фэррел, мэм. — Виктория вернула круглые очки на переносицу, напуская на себя вид молодого наивного паренька, которому лучше не задавать лишних вопросов.
— А я — Велвет Найт. — Она сосредоточенно уставилась на очки Джейка. — А не видела ли я тебя раньше?
— Может быть. — Опустив взгляд в тарелку, Виктория подцепила вилкой кусок картофелины и сунула его в рот. Ей не хотелось, чтобы ее краткий визит в салун остался в чьей-либо памяти.
— В «Жемчужине».
Что ж, ей теперь не отвертеться.
— Да, мэм, — невнятно буркнула она с полным ртом.
Ответ явно запоздал, но лучше поздно, чем никогда. Репутация тугодума много приятнее, чем звание покойника. Благоарение Господу, что в молодости она была влюблена в киногероев Джона Уэйна и получила хоть какое-то представление о ковбойской жизни.
— Когда появишься в «Жемчужине» в следующий раз, спроси меня. Друзья шерифа, — ее улыбка стала шире, — обслуживаются без очереди.
Пролепетав что-то бессвязное, Виктория схватила стакан молока и попыталась протолкнуть застрявшую в горле пищу.
— Люблю застенчивых! — пропела Велвет, запуская руку под стол в поисках ноги Джейка.
Чуть не уронив стакан, Виктория резко отпрянула.
Велвет это нисколько не обидело, Криса же душил смех, но вмешиваться он не собирался.
— Кушай, кушай, мой сладкий, — ласково прошептала Велвет. — Со мной нужна уйма энергии.
«Малый интересуется молоком и конфетами, а отнюдь не сексом, — подумала она, поворачиваясь к шерифу. — Этому-то уж точно молоко не нужно. Вон как он разглядывает мои формы». В зеленых глазах Велвет вспыхнул огонек.
Виктория стиснула зубы, увидев, как эти двое смотрят друг на друга.
— Нашел того, кто укокошил нашу маленькую Келли Гэллоуэй?
Лицо шерифа вмиг посуровело. Он не был сторонником огласки незавершенного дела. Кроме того, в городе убийство пока еще считали несчастным случаем.
— От кого ты узнала?
Велвет подарила ему полную неги улыбку.
— Когда на мне лежит мужчина, я могу вытянуть из него все, что угодно.
— Мой помощник?
— Не-а, — махнула она рукой. — Они знают, что ты их пристрелишь за разглашение служебной тайны. — Внезапно взгляд ее погрустнел. — Ее муж, Шон, явился в «Жемчужину» пьяный как черт и начал задираться, пытаясь устроить потасовку. Хорошо, что никто не захотел с ним связываться.
— Дашь мне знать, если что?., спросил Крис.
Виктория стиснула зубы — можно бы при ней и не глазеть на эти мясистые груди. Хотя любое существо мужского пола, конечно же, не в состоянии так просто оторвать взгляд от женщины со столь тонкой талией и ангельским личиком, на котором изумрудами сверкали зеленые веселые глаза. На щеках Велвет не было румян, волосы тщательно уложены, а на загорелых руках и шее поблескивали рубины и бриллианты. Подарки благодарных любовников? Интересно, Крис из их числа? В своем наряде Велвет выглядела скорее как королева, чем мадам из борделя.
Подавив в сердце зависть, Виктория внимательно вслушивалась в разговор соседей по столику.
— Шон не верит, что произошел несчастный случай. Крис тоже не верил в это, но пока предпочитал молчать.
— Я обязательно выясню, что случилось. Обещаю. Велвет похлопала его по руке.
— Ну, раз ты сказал, значит, так оно и будет. — Она поднялась из-за стола и, наклонившись к шерифу, шепнула: — А не узнаешь, так рано или поздно я узнаю сама.
Крис нахмурился:
— Не ввязывалась бы ты в это дело. Риск-то какой!
— А я люблю рисковать. — Ее взгляд с сожалением скользнул по его широким плечам и могучей груди. — Все равно узнаю!
— Лучше бы осчастливила какого-нибудь одинокого ковбоя.
Усмехнувшись, Велвет перевела взгляд на Викторию:
— Ты у нас одинокий, Джейк?
Лукаво подмигнув пареньку, она двинулась прочь. Проходя мимо столика с шахтерами, Велвет не оставила их без внимания, и они зашлись громовым хохотом.
Крис задумчиво поставил локти на столик.
— Жаль, что ты не знаешь, какая она на самом деле при всей своей напускной браваде.
— Ты видел, как она хватала меня под столом? Он коротко рассмеялся, и Виктория поймала себя на мысли, что ей очень нравится его смех.
— Тебе повезло, что она не добралась до… — Он запнулся.
Девушка пожала плечами.
— У меня бывало, когда какая-нибудь женщина пыталась проверить, кто я на самом деле.
«Итак, она часто переодевается», — заключил шериф.
— Почему у тебя мужские руки? — Только сейчас ему в глаза бросились кисти рук Виктории — крупные, с толстыми костяшками и грубой кожей. — А, перчатки, — догадался он.
Отправив в рот последний кусочек картофеля, она, стараясь не морщить маску, вытерла рот и откинулась на спинку стула.
— Да. — До появления Велвет шериф расспрашивал ее около часа, и она просто устала изворачиваться.
— Выглядят совсем как настоящие.
Девушка молча убрала руки под стол.
Шериф перевел взгляд на ее лицо, и ей стало не по себе.
— Что случилось с Келли? — Крис вновь нахмурился и замолчал, а потому Виктория напомнила: — Ты же подозревал в ее убийстве меня.
— Я подозревал Мэйсона. Неизвестного человека, чья внешность здорово смахивала на внешность убийцы, — уточнил шериф.
— Не будем обсуждать мой арест. Объясни, почему ты никому в городе не рассказываешь, что с ней произошло? Придвинув к себе тарелку, Крис принялся за бифштекс.
— Ты слишком много спрашиваешь для человека, который сам ничего не хочет говорить.
— Я бы могла подсказать тебе что-нибудь.
— Почему я должен тебе доверять? Виктория мягко улыбнулась:
— Потому, что нет причин не доверять. Он поднял глаза, пытаясь углядеть за светло-голубыми I радужками золотистые.
— Странно, откуда такой интерес?
— Просто хотелось бы знать.
— Лжешь.
— А ты — грубиян.
Он наклонился вперед и презрительно сощурил глаза:
— Склочная баба!
Виктория ударила его ногой под столом.
— Не смотри на меня так, шериф. Мужчины на мужчин ' так не глядят. Ты понял?
— Черт бы тебя побрал!
Он опустил глаза. Удивительно, но Виктории доставила удовольствие эта короткая схватка, вернее то, что даже в словесной перепалке шериф видел в ней в первую очередь женщину.
— Ладно, давай заключим сделку. Я отвечу на твои вопросы, а ты расскажешь мне о своей работе.
Черт! Она опять подбирается к убийству Гэллоуэй.
— Идет. Ты замужем?
— Нет. — Глаза ее внезапно потускнели.
— А была когда-нибудь?
Повертев в руках чашку с кофе, Виктория помолчала, прежде чем ответить.
— Да. Его убили незадолго до нашего развода.
Крис удивленно поднял брови. Было видно, что это воспоминание доставляет ей боль.
Виктория не обратила внимания на его сочувственный взгляд. Она выпрямилась, отставила в сторону тарелку и, сцепив руки, положила их на стол.
— Мне было двадцать восемь, я была пяти футов девяти дюймов ростом и ста сорока фунтов весом. Тогда я пробегала по утрам пару миль и нисколько не уставала. У меня был муж, и он был мне очень хорошим другом. Теперь он мертв. Еще у меня была дочь. Ее тоже нет. И если ты не дашь мне сейчас сигарету, я кого-нибудь просто убью.
Крис бросил на нее внимательный взгляд. В голосе Виктории звучали неподдельные горечь и обида на судьбу, ожесточившую ее и сделавшую столь скрытной.
Шериф осторожно положил вилку на стол, сунул руку в карман рубашки, достал бумагу и полупустой кисет. Скрутив сигарету, он протянул ее Виктории. Некоторое время она молча разглядывала длинную самокрутку. На глаза ее навернулись слезы. Сейчас она казалась совсем хрупкой, несмотря на все свои дутые мускулы.
Вздохнув, девушка прикурила от стоящей на столе керосиновой лампы и глубоко затянулась.
