Вид македонской флотилии, чьи грозные биремы по приказу Неарха полностью перекрыли подход к городу со стороны реки, внушал индийцам страх и трепет. Ничего подобного ранее под стенами Каушамби никто никогда не видели.
Ободренный столь удачным исходом дела, новоявленный бог Шива приближался к Каушамби в благостном настроении духа. Малые индийские селения и города, мгновенно признавали власть Александра и выказывали полную покорность. Кровавый урок, преподанный царем в княжестве Куру, сделал свое дело. Яростного сопротивления, которое было оказано македонцам местными племенами на Инде, здесь нигде не было, и это радовало сердце полководца, опасавшегося восстания в своем тылу.
В это время, противник Александра царь гангаридов делал ответные ходы. Получив известие о вторжении вражеского войска в пределы своей державы, Аграмес не в полной мере оценил всю опасность исходящую от Александра. Посчитав, что опытный комендант Матхуры сумеет надолго задержать врага у стен своей крепости, Аграмес остался в столице и принялся собирать войска, как это он всегда делал раньше.
Царь гангаридов не двинул сразу на помощь Шакуни свою ударную конницу с боевыми слонами и теперь пожинал горькие плоды. Благоприятный момент для разгрома врага был безнадежно упущен, Матхура пала и весь север державы Нандов оказался в руках врага.
Выступи Аграмес со всеми имеющимися под его началом войском, на другой день после получения вести о взятии Матхуры и гибели воеводы Шакуни, и последующей беды можно было бы избежать. Но правитель Магадхи вновь медлил и, оставшись в Паталепутре в ожидании сбора воинов из всех подвластных ему земель, совершил новую ошибку.
Толкаемый личной неприязнью к безродному узурпатору, махараджа Каушамби нанес Аграмесу коварный удар в спину, перейдя на сторону иноземцев. Отныне черный лик измены будет стоять за спиной царя гангаридов, и он уже не сможет доверять своим подданным в полной мере, как доверял им прежде. Угольки внутреннего раздора, казалось, погашенные раз и навсегда, вспыхнули с новой силой, словно от дуновения свежего ветра. Это правитель Магадхи, незримо ощутил кожей спины, в тот же день, когда пришла весть об измене княжества Ватси.
Долгую бессонную ночь провел царь гангаридов в своих покоях, но на утро появился перед своими вассалами твердый и решительный, без единой тени сомнения в своей победе над врагом. Да, ему достался не обычный соперник. Он на голову превосходивший всех прежних врагов, пытавшихся проверить с помощью оружия крепость державы Нандов. Все его шаги опережали действия Аграмеса на один ход вперед, но и у него, как и у всякого человека имелось слабое место, численность войска.
На это владыка гангаридов сразу обратил внимание, слушая донесения своих разведчиков. Именно этот фактор и заставил Аграмеса считать македонского царя слабым противником, против которого не было нужды объявлять всеобщую мобилизацию. Так, это было, но теперь пришла пора исправить допущенную ошибку и справедливо наказать зарвавшегося врага и тех, кто преждевременно поспешил переметнуться на его сторону.
Глупцы! Посчитав временное невезение на войне за закат династии Нандов, наивно поверив в божественное происхождение завоевателя, все раджи и брахманы жестоко поплатятся за это. Их головы будут надеты на колья перед царским дворцом в Патале, в знак назидания индийской знати, дабы не тешили себя глупыми надеждами и иллюзиями. Да, владыке Магадхи уже за пятьдесят, но он намерен еще долго пробыть в своем дворце, прежде чем его сменит на престоле наследный принц Арджуна.
Вся эта неприятная история, стоившая царству потерей двух провинций закончиться после одной большой битве, в благоприятном для себя исходе в которой, Аграмес не сомневался. Да и как можно было сомневаться, слушая доклады секретаря о том огромном числе воинов, что стекались по приказу правителя со всех концов его державы к стенам Варанаси, столице княжества Каси.
Именно здесь, царь Аграмес намеривался дать зарвавшемуся неприятелю генеральное сражение, которое должно будет вернуть былое спокойствие в землях державы Нандов. Широкая равнина на подступах к Варанаси, предоставляла прекрасную возможность гангаридам, использовать против неприятеля всю силу и мощь своего войска.
По числу пехоты и кавалерии индийцы превосходили своего противника в несколько раз, а боевых колесниц и слонов у неприятеля не было и в помине. Кроме этого, царские дрессировщики зверей обещали приготовить к битве необычный сюрприз для Александра, от которого он не сможет оправиться.
Царь гангаридов твердо верил в свою счастливую звезду на поле брани, но вместе с тем был не прочь и не доводить дело до открытого столкновения с противником. Ведь можно было и самому попытаться использовать двуличное предательство, благо тайные рычаги для этого дела, у Аграмеса имелись. Письмо, тайно доставленное во дворец из Каушамби от вельможи сохранившего верность своему владыке, подталкивало Аграмеса к нанесению ответного удара своему визави и владыка Паталы, решил сделать свой ход.
Тайный гонец царя с приказом об устранении Александра спешил к заговорщикам Каушамби, куда так же торопился обреченный на смерть покоритель Ойкумены. Он намеревался снять все щекотливые вопросы со сдачей столицы Ватси и одновременно получить себе новых сторонников среди гангаридов, путем совершения обряда покорения Ганги. Об этом царю услужливо подсказал Нефтех, недавно получившего чин царского советника.
Распахнувшая свои ворота перед «царским родственником» Гефестионом столица княжества Ватси пребывала в трепетном ожидании прибытия самого грозного царя, бросившего вызов нечестивому узурпатору Аграмесу и получившего от самого бога Шивы одобрение своего поступка.
Почти каждый день в Каушамби прибывали гонцы с известиями о скором прибытии царя, и вот в назначенный день караульщики на крепостной башни, обращенной на север, заметили движение на дороге.
Первыми, кто приблизился к стенам города, были скифы, отправленные царем в разведку. Подобно быстрым степным волкам они быстро приблизились к крепости, вихрем пронеслись вдоль её стен и так же стремительно ускакали обратно. Прошло некоторое время, и к Каушамби подъехала легкая кавалерия македонцев, затем появились дилмахи, и только потом показались катафракты, во главе которых гордо ехали царские друзья, гетайры.
Это была особая, ударная часть тяжелой конницы и они выделялись среди остальных всадников красным плюмажем на шлемах и золотыми насечками на щитах в виде звезд, герба династии Аргидов. Впереди четкого строя кавалеристов ехал сам Александр с небольшой свитой. На воителе был надет парадный белый доспех, удачно сочетающийся с золотым македонским орлом его украшавшим.
За плечами монарха, развивался красный плащ, с которым Александр не расставался с самого начала похода. Он красиво падал на спину белоснежного жеребца, с недавних пор заменившего любимого царского иноходца рыжей масти. На боку, в дорогих ножнах висела сабля «бога Шивы», с которой Александр подобно малому ребенку не расставался ни на час. Так прочно покорило его сердце дивное оружие.
Навстречу полководцу из ворот города чинно двинулась группа индийских вельмож во главе с раджой Каушамби, в сопровождении хилиарха Гефестиона. Отдельно от них шествовали местные жрецы пришедшие приветствовать человеческое воплощение великого бога Шивы. Укутанные в праздничные одежды, со священными посохами в руках, они гордо взирали на все происходящее возле них, оставаясь как бы в стороне, над всем происходящим.
Подъехав к отцам города, потрясатель Вселенной величественно сошел с коня и миролюбиво простер руки в знак приветствия застывших перед ним индийцев. Улыбка играла на устах царя, и сразу же раздался восторженный крик горожан, высыпавших за воротами города, дабы воочию увидеть грозного воителя. Выступивший из рядов знати раджа Каушамби с глубоким поклоном преподнес Александру золотую диадему с крупным алмазом в центре, символ власти княжества Ватси.
В краткой речи, раджа выразил радость от обретения жителями города высокого покровителя в лице македонского царя, и их готовность служить новому правителю верой и правдой. Водрузив золотую диадему на голову, Александр вызвал новую бурю радостного восторга у горожан, за которым скрывался голый прагматизм. Приняв вслед за своим «родственником» власть над Каушамби, царь подтвердил жителям города ранее объявленную гарантию целостность их жилищ и неприкосновенность их жизней, и этому стоило порадоваться.
Под громкие крики зрителей, Александр вернулся в седло и направился в город. На всем протяжении пути справа от царя шел Гефестион, державший в руке повод царского коня, а слева почтительно семенили новые подданные потрясателя Вселенной.
