— Ничего-ничего, все еще изменится. Главное только доказать мужчинам, что женщина тоже на что-то способна. И что она может, и на поле боя воевать, и, вообще, делать все, что угодно, если только этого захочет.
— Правильно мыслишь, — широко улыбаюсь. — Вот только, как это реализовать...
Неожиданно в голове возникает картинка из учебника истории. Легенда о леди Ґодиве, которая была женой графа. Помнится, что подданные страдали от непомерных налогов, а Ґодива уговаривала своего мужа снизить их. Однажды, во время пира, пьяный мужчина пообещал снизить пеню, если жена проедет обнажённой на лошади по улицам Ковентри. Он был уверен, что это условие будет неприемлемым для женщины. Но Ґодива все-таки пошла на это. И после этого граф сдержал слово. Он снизил налоги.
Учительница рассказывала, что подобный поступок можно считать зародышем феминизма и переломным моментом в истории «слабой» половины человечества.
А что бы было, если бы реализовать легенду на улицах Авера? Это же станет краеугольным камнем для изменений... Это может сработать.
Делая каждый шаг вперед, я чувствовала, как в моей груди расцветает уверенность, успеха задуманного. Остается только обсудить это с Форой, найти коня и, пожалуй, решиться на самый прекрасный и смелый поступок в своей жизни.
Глава 16. «Леди Ґодива: новое дыхание»
«Можно лежать на мосту и смотреть, как течет вода. Или бегать, или бродить по болоту в красных сапожках, или же свернуться клубочком и слушать, как дождь стучит по крыше. Быть счастливым очень легко»
Туве Янссон «Все о муми-троллях»
* * *
— Эйр Всемогущий, это гениально, — пищит от восторга Фора.
Принцессе явно план нравится. Ведь глаза у девушки начинают блестеть от азарта, щеки вспыхивают румянцем, а рот не закрывается от идей, как бы это все воплотить в жизнь здесь и сейчас.
— А ты точно не стесняешься? И бояться не будешь? И верхом ездить умеешь?
— Не стесняюсь, — уверенно киваю головой, — Бояться не буду. Верхом ездить не умею.
— Ну, это не беда, я поведу коня за повод. Как садиться и слезать тоже расскажу. И подозреваю, что из деревни нам придется скакать галопом. Мужики, как увидят обнаженную красавицу, просто сойдут с ума… Им же хлеба не давай, только усиливай инстинкт к размножению.
— Вот только, где мы лошадь возьмем? — спрашиваю, нахмурив лоб и вижу на горизонте что-то похожее на окраину поселка.
— Это не проблема. У меня с собой достаточно золота, чтобы закрыть рот и самому говорливому конюху, — Фора трясет сумкой, и я слышу звон монет.
Прекрасно. Одна проблема решена. Осталось только несколько мелочей: раздеться, залезть на лошадь и продемонстрировать себя миру в полной красе...
Уже через пятнадцать с хвостиком минут мы попадаем в конюшню, где на наш выбор можно оседлать любую лошадь. Конюх получив несколько монет сразу тактично выходит вон, настолько счастливо улыбаясь, будто выиграл джек-пот.
Поэтому мы с принцессой находимся в абсолютном одиночестве (если не учитывать десяток пар конских глаз).
В конюшне светло и просторно. Чувствуется ярко выраженный аромат сена, навоза и потных животных. Интересное местечко. Очень атмосферное. Любознательные морды высовываются из денников, заинтересованно пялясь на незнакомцев и пытаются губами схватить нас за одежду, как будто там спрятано что-то вкусненькое.
— Какие красивые, — бегает от одной лошади к другой Фора. — Превосходные скакуны. Породистые. Высокие, как на подбор.
И девушка права. Каждый конь по-особому хорош. Вон тот, что справа имеет интересную золотистую масть. А другой — очень высокий и черный, как воронье крыло. Еще один тонкий и нежный, его сосед: игривый и имеет забавные уши. Замечательные животные. Благородные и красивые.
— Я, кажется, нашла идеального кандидата — пищит от восторга принцесса и подойдя ближе, я вижу белого коня, с черным пятнышком на лбу.
Да. Такого красавца издалека будет видно. Явно идеальный кандидат.
Следующие минуты принцесса искусно и ловко надевает уздечку и седло. И откуда у этой тридцати пяти килограммовой кучке духа, столько силы чтобы справиться с двумя метрами сплошных мышц? Неизвестно. После она показывает, как залезать, как правильно слезать, и как держать ногу в стремени. Скажу правду: подобная информация сложно записывается в взволнованный мозг, поэтому киваю, сделав вид будто все запомнила. А на самом деле думаю только о будущем дефиле в стиле ню.
— Ну, что на этом все, раздевайся, — говорит Фора и мне не остается ничего другого, как выполнить то, что задумала.
Сбрасываю платье — без лишнего стыда. Ведь мы обе девочки, так что это нормально. И в конце концов почувствовать прохладу, после душной ткани — очень приятно. Все наряды я аккуратно складываю в сумку принцессы и едва залезаю на лошадь.
О, Господи, девушка это делала так, будто на диван садилась. Думала, что будет легче.
Лошадь, почувствовав нелегкую ношу (весом ровно в шестьдесят килограмм) начинает недовольно фыркать. Но Фора не позволяет ей капризничать: дает рукой изо всех сил по задней части и тянет вперед: прямо на свет божий.
Ох, чувствую себя дико. Седло неприятно натирает переднее место, ноги, как две сардельки, болтаются у крупа. Грудь колеблется в такт движениям животного. Вот это зрелище. Вот от этого, уважаемая Маргарита Ивановна, моя бабушка в гробу будет переворачиваться, а не от моих когда-то розовых волос и яркого образа.
— Готова? — спрашивает принцесса.
— Да, — улыбаюсь напряженно (наверное, моя улыбка сейчас похожа на кривую гримасу). — Вперед и с песней. Наведем немного шумихи в этом Авере.
Фора открывает дверь. Мы выходим под яркие солнечные лучи. Конюх, который все время стоял у дверей, ожидая богатых дам (то есть нас), аж раскрывает рот и удивленно замирает, как статуя Венеры Милосской. Я вызывающе ему подмигиваю и готовлюсь озвучить пылкий монолог. Пора рассказать этому миру все, что у меня накипело.
Фурор мы производим достаточный. Там, где проходит лошадь с обнаженной наездницей: мир замирает. Работа прекращает делаться, кушать готовиться, крестьяне уже никуда не спешат. Каждый превращается в соляной столб и смотрит только на меня, как на настоящую богиню, сошедшую с небес.
Один пьяный бедняга, вероятно подумав, что перепил, начинает протирать глаза и спрашивает у своего друга, видит ли он то же самое, что и он. А я сижу и улыбаюсь. Трясусь на коне, как немного грациозный мешок картофеля и гордо несу свои прелести. А че? Сколько можно прятать красоту за объемными платьями? Пора дать свободу природе.
Дойдя до центра поселка, Фора по команде останавливает лошадь и я произношу речь.
— Женщины, девушки, девочки. Обращаюсь к вам, чтобы вы услышали и поняли. Хватит терпеть издевательства мужчин. Хватит считать себя никем и ничем. Хватит превращаться в заводы, которые рожают детей и сидят дома. Вы все — уникальные личности. Вы — замечательные и невероятные. Вы умные. Талантливые. Особенные. Вы ничем не хуже мужчин и вы можете стать кем захотите и когда захотите. Знаю, что для вас эти слова дикие. Но также знаю, что в глубине души каждая из вас хочет перемен. Вы все понимаете, что нечестно не иметь прав. Несправедливо считать вас пустым местом. Поэтому пришла пора изменить это. Я вышла обнаженной, чтобы разбить стереотипы о том, что женщина должна выглядеть только так, как ей приказал мужчина. Я сделала это и не боюсь реакции или осуждения.
— Хорошие сиськи, — орет кто-то из толпы.
— Спасибо. У меня замечательные сиськи и я горжусь ими. Услышьте меня, женщины. Хватит сидеть дома. Хватит быть слугами и рабами мужчин. Выходите. Живите. Двигайтесь. Используйте эту реальность, и обязательно придет время, когда в Авере все женщины и мужчины будут иметь абсолютно равные права. Спасибо.
