многие мальчишки и даже девчонки мечтают так или иначе связать жизнь с авиацией и небом. В нашем отряде я знал, по меньшей мере, четверых таких.
- Эти стартеры до сих пор у нас в стране не делали, мы первые. – продолжал Олейник. – Раньше их в Италии и Германии закупали, за золото. Представляешь, сколько денег капиталистам уходило? А теперь вот мы будем делать!
- Непростое, наверное, устройство? – спросил я, чтобы как-то поддержать разговор.
- Ещё какое сложное! – ответил Олейник. - Тут тебе и коробка отбора мощности от двигателя грузовика, и коробка реверсивной передачи и хобот, и промежуточные валики. И всё должно быть сделано так, чтобы потом, на автомобильном заводе, смонтировать на грузовике - и оно бы подошло. Знаешь, сколько брака поначалу было? Страшно вспомнить – чуть ли не каждый второй комплект назад возвращался на доработку!
Я, конечно, знал о существовании авиастартеров «АС-1» и «АС-2» на шасси ГАЗовских полуторок. Эти агрегаты появились, если мне память не изменяет, в начале тридцатых - и прослужили всю войну, одинаково исправно раскручивая движки «ишаков», «Яков» и «Аэрокобр». Беда только в том, что самого грузовичка «Газ-АА» пока не производится, мало того, даже Горьковский автозавод ещё не построен. Любопытно, на какие машины будут ставить эти агрегаты – на старичков АМО? Или пустят на такое полезное дело импортные американские грузовички «ФОРД», которые вроде, уже должны начать поступать в СССР?
Провожатый, тем временем, подвёл меня к участку упаковки и продемонстрировал готовый комплект авиастартера, уже уложенный в деревянный ящик – агрегат остро пах краской и машинным маслом.
На соседних участках собирали изделия попроще - аэродромные тележки для бомб и баллонов со сжатым воздухом, стремянки для обслуживания самолётов, переносные лебёдки.
- Ты что умеешь делать? – спросил Олейник. – Хотя бы гаечный ключ в руках когда-нибудь держал?
Вопрос был с подвохом. Умел-то я много – инженерное образование, пусть и полученное совсем в другое время, да и руками поработать в жизни пришлось немало. Но… как будет выглядеть, если я сейчас на голубом глазу заявлю, что готов поработать электриком, автомехаником, слесарем и даже шофёром. Насчёт последнего у меня, правда, имелись некоторые сомнения – всё же здешние «Антилопы-Гну» с их кривыми стартерами прилично отличались даже от «Жигуля-двойки», на котором я делал первые свои шаги, как автолюбитель – не то что от машин, на которых я ездил потом. Нну да ничего, автомобиль есть автомобиль, разберусь с конце концов – а вот как ответить на вопрос изумлённого собеседника: «когда это ты успел всему научиться?..»
А потому в ответ я лишь неопределённо пожал плечами и изобразил улыбку.
- Понятно… - сделал вывод Олейник. - Постоишь пока на обтирке, а там видно будет. Пойдём, получишь спецовку, переоденешься. Выделим тебе персональный шкафчик, будешь каждый раз там свои вещи оставлять…
Я кивнул и послушно поплёлся за ним в подсобку.
На первый раз работу мне доверили самую неквалифицированную. Обтирка - она и есть обтирка: пучок тряпья, ведёрко с керосином и детали, с которых перед отправкой на участок покраски нужно удалить машинное масло. Ничего сложного, верно? Знай себе, окунай ветошку в керосин, выжимай излишек жидкости и протирай очередную железяку. Главное не упустить ни одного углубления, ни одного паза или выемки – иначе в этом месте краска не ляжет на металл, делая его уязвимым для коррозии. Нудно, конечно, не без этого - к тому же, через полчаса мне стало казаться, что весь мир вокруг меня пропитался запахом керосина, а новенькая синяя спецовка покрылась масляными пятнами так густо, что стала напоминать леопардовую шкуру. Респиратора или иных средств защиты полагалось, да я на них и не рассчитывал - понятия об охране труда, даже детского, находятся тут в зачаточном состоянии. Зато положенную норму я выполнил, чем изрядно удивил Олейника, явившегося ближе к обеду проведать новичка.
- А ты молоток, Давыдов! – прогудел он. – Крепко работаешь, по нашему! Надо бы тебя в вечернем рапорте отметить, заслужил…
После этих слов мне следовало вскинуть руку в пионерском салюте и отчеканить что-нибудь вроде «Рад стараться!» или не столь старорежимное «Служу трудовому народу!» Что я и проделал к вящему удовольствию собеседника, ограничившись, правда, нейтральным «Есть, тащ комотряда!» Кроме шуток: для новичка попасть по такому поводу в вечерний рапорт (его перед ужином полагается сдавать дежурному командиру) - нешуточное достижение. Есть чем гордиться, была бы охота…
Тохиного горна, чей звук доносился да самого дальнего уголка главного корпуса, в помещении «завода» слышно не было – сигнал к обеду, как и к окончанию рабочего дня, подавался обыкновенным звонком, закреплённым над входом в цех. Коммунары, кто поодиночке, кто группками, потянулись наружу. Пошёл и я, предварительно оставив в «своём» шкафчике спецовку – Олейник уже успел сообщить, что в столовую в рабочей замасленной одежде не пустят, уговаривай – не уговаривай. Заодно сполоснул руки в жестяном рукомойнике; полностью избавиться от въедливого керосинового амбре и машинного масла не удалось, сколько ни тёр я ладони куском вонючего мыла и жёсткой щёткой.
Видимо, я потратил на это слишком много времени – в цеху уже никого не было, и следовало поторопиться, чтобы не оказаться за столом последним. Я побежал к выходу из цеха мимо столярного участка, где строгали и шкурили рейки для решётчатых площадок, устанавливающихся над капотами грузовичков-автостартеров, а так же сколачивали упаковочные ящики. И – краем глаза заметил забытую на одном из верстаков стамеску.
Я остановился и принялся озираться. Никого. Тогда я подошёл к верстаку и, и, воровато оглядевшись, сунул стамеску в карман.
«Одно к одному…» - думал я, торопясь по песчаной дорожке к главному корпусу. Не далее, как сегодня утром гадал, как бы забраться ночью в кабинет к завкоммуной. По тому, что я успел увидеть - особых трудностей это не должно составить, но какой-нибудь инструмент всё же потребуется. Опять же – заветная папочка лежит в ящике стола, Погожаев при мне запер её на ключ – а значит, ящик придётся взламывать. И такая вот стамеска, широкая и в тоже время не слишком толстая, идеально подходит для этой цели.
А значит, планы определились. Отстою остаток смены (надо бы не разочаровать Олейника и снова выполнить норму), продемонстрирую после ужина девушкам пару-тройку связок ушу, дождусь отбоя – и в постель, как и полагается добропорядочному воспитаннику коммуны. А ночью, когда все уснут…
Конечно, можно было отложить дерзкую вылазку, приглядеться, спланировать свои действия
