на меня глаза, все доброе в которых улетучилось.
— А скажи, мне Павел Николаевич, ты как явку оформлял? Как и где? А то человек на тебя заявление написал, что ты его в гараже пытал, связывал и бил, а он ничего не совершал, и испугавшись, себя оговорил. Ты под что нас всех подводишь…
— Товарищ полковник, разрешите, я расскажу все по порядку…
В это время в кабинет влетели начальник уголовного розыска и опер, которому я ранее заходил с рапортом по грабежам. Майор с порога хотел что-то сказать, но, повинуясь жесту начальника, молча сел на стул.
— Ну попробуй, только быстро, а то за тобой скоро из прокуратуры приедут.
— Несколько дней назад в вечернее время ко мне на улице Диктатуры подошли семь человек, среди которых были ранее мне малознакомые Сапожников и Рыжов. Они сначала меня не узнали, я был по гражданке, потребовали деньги. Попытка грабежа имеет место быть?
— Ну, допустим. Дальше говори, и быстрее, за тобой реально скоро приедут. Тебя еще уволить надо задним числом. (Это он так шутит, надеюсь, или не шутит).
— Я ударил Рыжова, и убежал. И не надо так кривится, товарищи начальники, всемером меня бы по любому замесили.
— Ладно, дальше.
— На следующий день я написал рапорт о совершении грабежей этой группой, его завизировали мой ротный и вы, товарищ полковник. Я зашёл в УР к товарищу лейтенанту— кивок на внезапно побледневшего опера— тот сказал, что заявлений нет с такими приметами, о чем сделал запись на обороте рапорт а. Рапорт я отдал командиру.
— Вчера вечером я сходил к общежитию, поймал Сапожникова, когда он пытался через балкон второго этажа незаконно проникнуть туда, задержал и пообщался накоротке. Гражданин Сапожников осознал преступность своего поведения, сказал, что готов дать явки с повинной по несколько грабежам. Явки мы оформляли в сторожке автошколы, там сторож — дедуля такой седой, с медалями. Если я Сапожников пытал и связывал, то прошу направить его на медицинское освидетельствование, на предмет телесных повреждений и следов связывание. Гаража на территории района я не имею. Если его где-то пытали, пусть покажет место. Явку я имел право и обязан был принять, я такой-же орган дознания, как и вы. Пусть Александр Александрович уголовно- процессуальный кодекс обновит в своей памяти. Что я не правильно сделал, товарищи начальники? Добавлю, к вышесказанному, что вчера ваш заместитель по политической части подполковник М. на кадровой комиссии решил, что я буду получать материальное поощрение только за лично раскрытые преступления. Что на каждое такое преступление, где в рапорте я один фигурирую, он будет мне премию выписывать.
— Ну это не замполиту решать… Ладно, иди отдыхай, мы сами разберёмся.
Отдыхать я не пошёл, я пошёл в больницу. По какому-то странном совпадение, под окном больницы стоял долговязый и ещё один злодей и надрывая глотки, пытались рассказать Рыжему, что Сапога приняли менты…
Послушав их косноязычную попытку передать Рыжему информация на смеси мата и блатной фени, я деликатно постучал длинного по плечу:
— Я вам пацаны, сердечно советую прийти в ментовку с явкой, а то если кого из вас ловить придется, тот на тюрьму поедет.
— А кто сам придёт? — растерянно спросил меня длинный.
— Кто сам придёт, будет по подпиской ходить— я двинулся к крылечке, слыша за спиной удаляющийся топот ног и сдавленный голос — Саня, да мент гонит, отвечаю…
Доказывать ребятишкам, что я не гоню мне было некогда, меня ждал Рыжий.
Решив, что Рыжий вряд ли дожидается меня в палате, я, истребовав у гардеробщицы драный белый халатик, налезающий мне либо на правое, или на левое плечо, сказал, что пришел проверить надежность их дверей и их способность противостоять взломам. По равнодушному взмаху руки гардеробщицы, сразу прошел к черному ходу, откуда доносилось приглушенное бряканье. Рыжий, очевидно уже только по инерции, вяло дергал замкнутый засов, пытаясь, наверное, силой мысли разорвать дужку замка.
— Здорово, Игорь — я дружески хлопнул парня по плечу: — бежать собрался?
Рыжий вздрогнул от неожиданности:
— Здрасти. Нет, просто хотел выйти, покурить.
— Почему не через главный ход, там вроде бы всех пускают.
— … Не подумал, как-то, извините, пойду я.
— А курить ты всегда с вещами ходишь? Что молчишь? А, я понял, наверное, все берешь с собой, что бы не украли?
Рыжий с готовностью кивнул.
— То есть авторитетом в камере, ой, прости, в палате ты не пользуешься? Ну, понятно, привыкай, в камере то же самое будет.
— В какой камере?
— Игорь, не разочаровывай меня. Ты прекрасно знаешь, в какой камере.
— А что, сразу в камере?
— А где? Рыжий, я сейчас уйду, и ты из больницы сдрыснешь. Поедешь к каким-нибудь родственникам в деревню, другого же ты не придумаешь. Где-нибудь через недельку все твои подельники допросятся, очные ставки с ними проведут, как водиться, все самое стремное они на тебя повесят, типа мы не били, а только рядом стояли, Рыжий предложил, рыжий большую часть денег взял, типа на общак старшим отнес. А где в это время будет Игорь Рыжов? Правильно — в деревне, а официально в розыске. А недели через две, сельский участковый, очнувшийся от самогонки или вернувшийся с длительной рыбалки, получит от начальства пистон за низкие результаты работы.
А тут либо твои деревенские корифаны к нему прибегут, рассказать твои же слова, какой ты в городе крутой перец, и как ты ловко в розыске прячешься. Или не корифаны сдадут, а просто участковый сводку прочитает, или просто заинтересуется, что это такой центровой парень в их сельском захолустье обретается, и пробьет тебя по базам. Результат все равно, будет один. И все, участковый тебя утречком, на зорьке, вяжет, сообщает нам. За тобой, как за большим, едет конвой. Тебя везут в город, допрашивают, и не важно, что ты скажешь. Шесть лучших друзей Оушена уже…
— Каких друзей?
— Не обращай внимание, твои друзья тебя сдадут с большим увлечением. И куда ты, скрывавшийся от следствия опасный преступник, после допроса поедешь? Правильный ответ дал Игорь, хороший мальчик. Такой плохой дядя, однозначно, поедет в тюрьму, и будет там сидеть до суда, а после суда переедет в колонию номер два, лет так на пять, по совокупности. А друзья твои будут до суда под подпиской гулять, к девкам в общагу по веревке лазить. А тебе за счастье будет на прогулке, после вонючей камеры, просто свежим воздухом вздохнуть, просто пять минут спокойно подышать. Вот такие у тебя будут дальше жизненные ценности.
Ладно, Игорь, пошел я, некогда мне с тобой, дел
