Нет. Не незнакомец. Тот, кого он впервые увидел во сне.
Итак, вот оно и настало. Неважно, насколько упорно он пытался убежать от своей судьбы — в конце концов она всегда настигала его. Когда — то он услышал человеческую историю, которую нашел весьма занятной. Человек на базаре какого — то города увидел смотревшую на него Смерть и испугался. Смерть, как ни странно, выглядела удивленной. В страхе человек спросил совета у святого и тот сказал ему «беги как ветер, через пустыню, в далекий — далекий город». Он прибыл туда в тот же вечер, и на его плечо опустилась рука — Смерть пришла забрать его. Человек стал возмущаться — ведь он же проделал такой невероятный путь, чтобы убежать от нее. Смерть усмехнулась и призналась, что она сама была удивлена их недавней встречей, потому что она знала, что должна забрать его именно здесь, в таком дальнем городе, этой самой ночью.
Никто не может убежать от смерти. Все действия лишь возвращают к ней, по бесконечному кругу, который становится все меньше и меньше с каждым шагом.
Будет неплохо снова увидеть Г'Кара.
Когда — то он надеялся…. Он надеялся что может избежать этого. Он и Г'Кар стали друзьями. Хорошими друзьями. Лучшими друзьями. Какая у них могла быть причина убивать друг друга? Он не мог представить себе такого.
Он все еще не знал — почему. Причина должна была быть, но он не мог понять — какая. И его это больше не волновало.
Было бы здорово вновь увидеть старого друга. Он лишь хотел бы встретиться напоследок и с другими друзьями. Урза, Джорах, Ленньер, Деленн…
Тимов. О, милая Тимов.
Он обанкротился. Как мужчина, как супруг и как Император.
По крайней мере, он умрет одетым как Император. Он был одет в белое, и носил корону. В корону был вложен странный черный камень, подаренный ему Морденом. Очень странный дар, возможно какое — то устройство, чтобы следить за ним или влиять на него. Часть какого — то хитрого плана. Лондо это больше не заботило.
Он шел, не встречая никого и не беспокоясь — остался ли кто — нибудь здесь, с кем можно встретиться. Он знал дворец лучше любого другого места, где ему довелось побывать. Здесь он вырос. Здесь он говорил с друзьями своей молодости. Здесь ему являлись видения о величии. Здесь он познал свою первую женщину. И он не покидал дворец целых пять лет, со времен Иммолана.
Он умрет здесь. Достойный конец.
Он хотел умереть. О да, он так хотел умереть. Он много лет жаждал смерти, но не был настолько смел, чтобы сам пойти ей навстречу. А теперь смерть сама пришла за ним.
Он вошел в тронный зал. Тот был пуст, разумеется. Он не был удивлен. Теперь он шел медленно, его сердца едва справлялись. Каждый вздох требовал отчаянных усилий. Он мог слышать как раскалывается небо, но не слышал движения собственной крови.
Он огляделся и увидел признаки боя. На полу была кровь. Он смутно удивился — почему никто не пришел вычистить ее, а затем рассмеялся от абсурдности этой мысли. В этом зале всегда была кровь. Он запятнан кровью миллиардов. Немножко больше — какая мелочь.
Он сел и стал ждать.
Ему не пришлось ждать долго. Резкий, пронзительный вой возвестил о прибытии Г'Кара.
* * *
— Добро пожаловать в мир.
Слова пугали его. Прошло много, очень много времени с тех пор, как он слышал какую — либо речь. В последний раз речь была чужой, древней, и полной презрения к нему и всему, что было ему дорого. Сейчас же…
Голос был столь же чуждым и исполненным властности, но в нем также звучала и усталость. Голос был знакомым, но слегка изменился. Он повернулся и посмотрел с алтаря, где он сидел. Кто — то смотрел на него. Кто — то, кого он знал.
— Синовал. — проговорил Шеридан.
Примарх кивнул.
— Значит, сработало. Рад узнать, что все это было не впустую.
В его голосе был слышен оттенок горечи. Шеридан огляделся и увидел то, что явно было полем страшной битвы. Он находился в невероятно огромном зале, пол, стены и потолок которого усеивали крошечные точки света. Вокруг лежали безжизненные тела. Чужаки, которых он никогда не видел и не мог даже вообразить, рядом с такими, о которых он знал. Еще здесь лежал человек с удивленным выражением на лице, одетый в старомодный костюм.
И был еще один живой, еще один человек — которого он мог узнать. Она стояла на коленях перед телом человеческой женщины. Он знал их всех. Он просто не мог подобрать для них имена.
— Ты это сделал?
— Я вернул тебя. Всем нам отказано в смертном покое, Шеридан. Почему ты должен быть удачливей?
— Зачем? Зачем ты это сделал? Я…
Спал.
Покоился.
В мире.
Мертвый…
— У меня были свои причины. Я объясню их тебе позже. Сейчас, думаю, тебе нужно отдохнуть.
— Я отдыхал достаточно. — Он снова взглянул на живую женщину. Ее лицо было жестоко изуродовано шрамами, а ее темные волосы были пробиты седыми прядями. Перед его мысленным взором появился ее образ — молодой и стройной, прекрасной и без седины в волосах.
— Сколько? — выдохнул он. — Сколько я…?
— Зависит от того, каким календарем пользоваться. — буднично ответил Синовал. По счету вашего мертвого родного мира — двенадцать лет, семь месяцев, две недели и три дня. Подсчитывать до часов и минут мне, к сожалению, недосуг.
— Двенадцать лет?
А затем всплыло еще одно имя, то, которое он не должен был забыть, то, которое вернуло его назад.
— Деленн. Где она?
Огонек легкого удивления мелькнул в бездонных глазах Синовала.
— Я думаю, что она на пути сюда. — ответил он.
* * *
Все было безумием. Небо было затоплено кипящим буйством, рвалось от теснящихся облаков, а за ними…
За ними Л'Нир чувствовала следы чего — то чуждого. И страшного. Оно нашептывало ей, и, как ей казалось — ей одной. Оно шептало о безумии, ярости и мести.
Она сопротивлялась, изо всех сил. Она никогда не встречала ничего настолько могущественного. Оно толкало к насилию, к бессмысленной, бесчувственной жажде убивать, убивать и убивать, купаться в крови, забыть о всех печалях, заботах и рамках, превратить себя в животное…
Она видела Чужаков прежде, но она не встречалась с ними лицом к лицу в одиночку, как это было сейчас.
Она посмотрела в небо.
— Я не сделаю того, о чем ты говоришь. — произнесла она, ее воля была тверда как сталь. — Я делаю этот выбор. Я разумное существо, и я сама выбираю что мне делать.
Она верила в свои слова, но не знала — достаточно ли сильны они были.
Безумие охватило все. Их конвоиры начали убивать друг друга. Г'Кар исчез — он с воем убежал куда — то по улице. Она попыталась последовать за ним, но замешкалась, и он скрылся из вида. Та'Лон точно так же скрылся — когда она пыталась последовать за Г'Каром.
Вир все еще оставался с ней. Что ж, это уже хоть что — то. Она была не совсем одна, путь даже помощи от него наверняка будет совсем немного.
— Мне быть Императором. — говорил он. — Так было сказано. Все так говорят. Так говорят сны. Мне быть Императором.
Она шла медленно и осторожно, держась рядом с ним и высматривая Г'Кара или Та'Лона. Они должны быть где — то здесь. Здесь должен быть кто — нибудь, кого не коснулось безумие. Она не может быть единственной.
Она помедлила, охваченная сомнениями, и голоса стали громче и настойчивей. Она закрыла глаза и стала снова выстраивать защиту от них в своем разуме.
Я разумное существо. Это я делаю выбор.
Я выбираю — не слушать тебя.
Она открыла глаза.
— Конечно! — выкрикнул Вир, испугав ее. — Конечно! Где же еще? он кинулся вперед, двигаясь быстрее чем можно было ожидать при его объемах. Л'Нир подобрала полу своей мантии и постаралась не отставать от него. Она не должна потерять его также, как и прочих.
Кроме того, была небольшая вероятность того, что он действительно знает куда направляется. Если так — то он был единственным, кто это знал.
Она едва могла поспеть за ним. Она завернула за угол…
И кто — то врезался в нее и повалил ее, с запутавшимися в мантии ногами, на землю. Она попыталась освободиться, но тут же почувствовала легкое прикосновение клинка к ребрам. Центаврианин навалился на нее, прижал ее к земле и в его руке был нож.
Она не сказала ничего, и вглядываясь в его глаза — в поисках признаков безумия — ждала, что он заговорит первым.
Безумие в нем было. Но оно исчезало на глазах.
— Л'Нир с Нарна. — прошипел центаврианин.
— Да. — прошептала она. Она не боялась умереть, она боялась умереть, не увидев Г'Кара.
Центаврианин поднялся и отступил на шаг. Он вложил кинжал в ножны, и она заметила, что рука его чуть подрагивает.
— Идем со мной. — сказал он. — Меня зовут Дурла.
— Куда вы меня ведете?
— Повидаться с другом. Она хочет с тобой встретиться.
* * *
К своему окончанию война приняла тот же характер, что и в начале. Ворлонцы, не желая рисковать все большими и большими потерями, перешли к обороне и диверсиям. Попытка убийства Джораха Марраго в 2273 серьезно воспрепятствовала его планам, а Тиривайл и ее Охотницы на Ведьм понесли тяжелые потери при атаке их горного монастыря.
