— Я сам. Рука только болит, спасу нет.
— До дома доведу, там посмотрим. Я лекарь, — успокоил его Никита.
— Сам Господь послал мне тебя за веру мою. Если бы не ты — забили бы до смерти.
— За что тебя?
— Отказался тремя перстами креститься. Деды и отцы наши двумя перстами крестились, и я так же буду. Как новый патриарх пришёл, так устои начал рушить.
Вступать с ним в полемику Никита не стал — слишком мало он знал об этой жизни.
Потихоньку они добрели до дома пострадавшего. Изба, в которой он жил, была деревянной, но большой и добротной — пятистенка с обширным двором.
Едва страдалец показался во дворе, как к нему кинулась родня, в основном женщины. Они заохали, запричитали.
— В постелю! — скомандовал мужик.
Как только они вошли в избу, домочадцы стянули с него сапоги, сняли одежду, бережно уложили.
Никита отошёл в сторону, чтобы не мешать. Потом подошёл к страдальцу и начал его осматривать. Ну подбитый глаз и разбитая губа — мелочь.
Он решил осмотреть руку. Перелома не было, но вывих в плечевом суставе наличествовал. Рука висела плетью, и двигать ею пострадавший не мог из-за сильной боли.
— Поворачивайся на живот, — скомандовал Никита.
Мужик, кряхтя и охая, стал медленно поворачиваться. Зато домочадцы возмутились.
— Ты кто такой, чтобы побитого ворочать? Ему отдохнуть надо!
— Лекарь я, потому командовать буду. Вывих надо вправить, а то рукой владеть не будет.
Женщины успокоились.
— Тебя как звать-то? — спросил мужика Никита.
— Куприян.
— Скажи своим — пусть выйдут.
— Не слыхали разве, что лекарь сказал? — прикрикнул Куприян.
Домочадцы не спеша вышли. На Никиту они поглядывали неприязненно.
Когда Куприян перевернулся на живот, Никита попросил:
— Опусти руку вниз, пусть повиснет.
— Больно.
— Терпи, я же для твоего блага прошу.
Никита уселся на табурет и стал ждать, когда под действием веса руки расслабятся все мышцы. Чтобы занять время, он стал разговаривать.
— Куприян, ты чем на жизнь зарабатываешь?
— Купец я, лавка у меня на торгу своя. Ой, плечо болит!
— Терпи, вправлю скоро. В городе-то лекари есть?
— Как не быть? Всех мастей: знахари, травники, цирюльники — но они больше кровь отворяют. Ещё бабки-повитухи есть. А ещё ведуны да врали разные.
— Врали?
— Ну да, что зубы заговаривают.
Ну однако, и медицина во Владимире! Средневековая какая-то! Впрочем, и впрямь Средневековье. А ведь для него благо: непаханое поле работы — и почти никакой конкуренции. Только и препонов много. Избы, где принимать пациентов, нет, инструментов никаких — так же, как и лекарств и перевязочных материалов. Стало быть, о сложных операциях забыть надо. Да, далеко хватил. На сегодняшний день есть нечего и спать негде, а у него планы наполеоновские.
Тем временем прошло уже с полчаса. Никита ощупал руку, плечевой сустав. Упёрся в грудную клетку Куприяна коленом, руку плавно потянул, прилагая изрядную силу, а потом вдруг резко повернул в сторону. В плече хрустнуло, головка плечевой кости вправилась.
Куприян заорал истошно, но потом смолк.
В комнату ворвались женщины.
— Да что же он тебя мучает, кормилец? — спросила та, что постарше, наверное — жена.
— Отпустило! — обрадованно сказал Куприян. — Ей-богу, отпустило!
Он сел на постели, подвигал рукой.
— Ты погоди рукой двигать, — остановил его Никита, — на несколько дней покой ей дать надо. Косынка есть?
Куприян правой рукой стянул с одной из женщин шаль.
— Сойдёт? Бабы, идите отсель. Стол готовьте, обедать пора.
Никита подвесил руку на косынку, обездвижив её.
— Удобно?
— Навроде.
— Лучше неделю так поносить. На ночь снимай, а днём руку береги.
— Благодарствую. Пойдём обедать, небось, уже стол накрыли.
Выглядел Куприян страшновато, но после вправления сустава сразу повеселел, поднялся бодро. Никита — за ним.
Длинный стол в трапезной был уже заставлен яствами. Парил суп в горшке, на блюде горкой лежали куриные потрошки с разной начинкой. А уж холодных закусок вроде мочёных яблок, квашеной капусты, солёных огурцов и копчёной рыбы нескольких видов было полно. Рядом с местом главы семьи, в торце, стоял жбан с пивом.
Семья чинно расселась — каждый на своём месте. Никите место тоже досталось в торце стола, только напротив хозяина.
Сначала хозяин скороговоркой и невнятно — из-за разбитой губы — счёл молитву. Все дружно сказали «аминь» и приступили к еде.
Суп с потрошками был вполне неплох.
Потом кухарка подала гречневую кашу с мясом. Попробовав её, Никита с сожалением констатировал, что в его время так её готовить не умеют.
После каши Куприян собственноручно разлил пиво, причём тост хозяин сказал за помощь лекаря.
— Я тебе вдвойне обязан: драчунов от меня отогнал у церкви и руку вправил. Не каждый к незнакомцу на выручку бросится. Что-то я тебя раньше не видел?
— Говорил же — не местный, только сегодня приехал.
— Откуда же? — полюбопытствовал Куприян.
— Из Литвы, — соврал Никита. Не говорить же, что с Кавминвод! В это время там ещё кавказцы воевали.
— Едва ноги унёс от поляков, в чём был, бежал — без денег и нажитого добра.
— Как есть злодеи, — понимающе кивнул Куприян.
Смутное время безвластия, Лжедимитрий, польское нашествие было ещё свежо в памяти народной, и упоминание о поляках ничего, кроме ненависти, не вызывало.
— Так у тебя и жить негде? — всплеснула руками жена Куприяна.
— Именно так.
— Кормилец, человек тебя выручил — помоги и ты ему. Свободная комната у нас есть, пусть поживёт, пока на ноги не встанет.
Купец только крякнул с досады.
— Вечно наперёд лезешь, язык — как помело! Я и сам предложить хотел. Как, принимаешь?
— Согласен, — просто сказал Никита. — У меня знакомых здесь нет, а в кармане — вошь на аркане.
Купец засмеялся:
— Аркадия, покажи лекарю его комнату.
Никита встал, сказал «спасибо».
Комната оказалась угловой, небольшой — топчан да сундук для вещей. Более чем скромно. Одно радовало: на топчане — пуховая перина и пуховая же подушка. Хоть спать будет удобно.
— Мы после обеда отдыхаем, — сказала на прощанье Аркадия.
Никита намёк понял. Он разулся, разделся и лёг в постель, утонув в мягкой перине. Неплохо купцы живут!
Однако сон не шёл. В голове крутились одни и те же мысли — чем заняться, на что жить? Купцу спасибо, приютил на первое время. Никита ничего в жизни не умел — только лечить, для этого учился. Все остальные умения, вроде вождения автомобиля, здесь были напрочь не нужны. Вот он и решил остановиться на своей профессии. Деньги только на первое время нужны — инструмент купить, избу какую-нибудь снять. К тому же в ней и жить можно, не стесняя Куприяна. Гость хорош, когда он вовремя уходит. Эх, не расспросил купца, есть ли в городе какие-то лекарки, а не только базарные травники. И у купца деньги просить придётся в долг — тут без вариантов, иначе просто дело не осилить. У самого гроша ломаного в кармане нет.
