— Правильно думаешь. А отчего ершистый такой?
— Жизнь против шерсти гладила — вот и ощетинился.
— Угу… Стало быть, дружить не хочешь?
— На ваших условиях — нет, не хочу.
— Есть другие?
— А как же! Чаёк допиваем — и мирно расходимся. Опосля чего, дружно забываем друг про друга. Нет меня для вас — и вас никого для меня не существует.
— Эк! Не бывает так, дорогой! Либо, ты, в общем строю стоишь — либо…
— Я и стою. Только — в другом.
— Это, в каком же?
— Так я его и не покидал никогда. Присказку слышал — бывшего спецназа не существует?
— Не пришлось.
— Считай — услыхал.
Бандюган побарабанил пальцами по столу.
— Что-то загибаешь… не было такого раньше, я бы знал.
— А не один ты умный! Думаешь, прочим твоим товарищам легко было во всеуслышание о подобных вещах говорить? Так сказать — «терять лицо». Рядом молодые, да зубастые — им только слабину покажи!
— Машины — твоя работа?
— А мой автомобиль от чего сгорел?
— Я те доктор? Механик какой или слесарь? Откуда мне знать?
— Ну и я в автосервисе не работаю — что там и у кого замкнуло, не ведаю.
— Борзеешь?! — приподнялся в кресле главарь. — Смотри… отсюда ещё уйти надобно!
— Мне?
— Ну не мне же!?
— Экий ты дядя… пошли своих кого-нибудь к моей машине.
— За каким хреном?
— Пусть в багажник заглянет — я ключи дам. От багажника — не от зажигания, а то станет с них… Решат покататься…
Бандюган лениво пошевели в воздухе пальцами — к столу подскочил официант. Выслушал, поклонился и исчез. Через пару минут, к столику подошел один из бандитов.
— Слушаю, шеф!
— Ты это… возьми у этого фраера ключи и в багажник к его машине загляни.
— Там кейс лежит — тащи его сюда! — вставил реплику капитан.
— Только посмотри, что он туда понапихал! — предостерегающе поднял палец главарь.
— Есть шеф! — кивнул бандит.
Отсутствовал он недолго и вскоре уже вернулся назад. В его руке виднелся небольшой кожаный кейс.
— Ну? — вопросительно поднял бровь Маликов.
— Бабло тут. Несколько пачек. И вино — в бумажных пакетах, вроде как молоко…
— Проверял?
— Булькает…
— Ладно, давай его сюда. А в багажнике что?
— Такое же вино, только в картонных коробках. Я одной стенку разодрал — оно самое.
— Небось, и с собой прихватил?
— Я порядок знаю, шеф! Да и пить такое… им только заборы красить!
— То-то же… Ладно, ступай пока…
Отщелкнув замки, главарь приподнял крышку. Действительно, среди прямоугольных картонных пакетов с вином, виднелось несколько пачек тысячерублёвых купюр.
— Это как понимать? Поумнел всё-таки?
— И все-то мысли у вас в одну сторону… — соболезнующее вздохнул капитан, ставя на стол чашку с чаем. — Ты на деньги-то не пялься — не про вашу честь они.
— А на что ж тогда смотреть?
— Это для быков твоих. Для отвода глаз. Они, как деньги увидят — все, в башке переклин. Больше ни на что и не глядят. Вино такое пробовал когда?
— Нет. Дешевка это — только бомжей и поить!
— Угу. Или для таких вот случаев…
Бандит нахмурился.
— Это ты мне такое выпить предлагаешь?!
— Успокойся. Нет желания — не пей. Это даже лучше будет. Не вино это — взрывчатка. Только жидкая — слыхивал про такую?
— Звездишь!
— Проверь. Я никуда не спешу. В стенках кейса — приемник и детонаторы. А передатчик — поблизости, с ним специальный человек (это он меня имел в виду) сидит. Видит нас и слышит — у меня с собою микрофон. Ещё один приемник — в машине. Там такого «вина» около трехсот килограмм. Как думаешь, ежели ли всё это бабахнет… трудно ли будет, опосля того, здесь ресторан заново построить? Я вот, отчего-то думаю, что не очень — основной мусор взрывом снесет.
Маликов облизнул пересохшие губы.
— Блефуешь, капитан! Тут народу полно — непричастные они! Спецназ так не поступает!
— Ишь, ты?! Грамотный какой! Спецназ, дядя, по-всякому поступает, когда нужно! Да и нет тут непричастных. Ресторан твоему племяшу принадлежит — стало быть, родня здесь твоя. Как мыслишь, долго ли они тут усидят, когда тебя не станет? Враз их отсель выпрут, только зубы лязгнут! У вас законы волчьи — старых заслуг, да ещё чужих — не чтут! Припомнят ему всё — и как отсюда вы дагов наладили, да скольких из них в овраге, перед тем, прикопали… много чего нарыть можно, если захотеть. Так что я, некоторым образом, твою родню даже облагодетельствую — не будут перед смертью мучиться.
— Хм… благодетель…
— С волками жить… — пожал плечами Олег. — И вот, что — полицаев своих, купленных, от моего дома убери! Уж и не знаю, что такое они с собой на этот раз притащили — патроны или гранату… но хрен им чего обломится! Меня-то, может, и посадят — так тебя похоронят! Усек, родной?!
— Врешь…
— Они в машине за поворотом сидят, «опель» у них — синенький такой, — хмыкнул капитан. Вытащил из кармана телефон, набрал номер. — Миха? Как там гости?
Микрофон передавал звук очень четко, а в оптику я хорошо мог рассмотреть и обстановку на веранде. Так что эффект присутствия при разговоре был очень сильным, почти полным.
— Сидят… Двери приоткрыли — жарко им. А что? Валить? — прозвучал ответ невидимого собеседника.
— Ежели не договоримся — вали. Машину отгонишь к дому смотрящего — там и бросай. Ствол через забор ему закинь и в полицию брякни. Пока — слушай, о чем разговор пойдёт.
— Добро, — соглашается собеседник.
— Вот так, дядя! — поворачивается к главарю Олег, положив на стол включенный телефон. — Уловил теперь, что с нами шутить — проще уж самому удавиться? Так-то хоть один помрешь, других за собою не потащишь.
Наступила тишина. Маликов несколько минут молчал, раздумывая. Покосился на телефон. На том конце посвистывал невидимый собеседник. Было слышно, как он там возится, меняя положение. По-видимому, у него была включена громкая связь — звуки доносились очень четко.
— Чего тебе надо? — наконец, выдавил из себя главарь.
— Я сказал уже — расходимся мы. Вроде, как и не было ничего. Как ты там, перед своими, все объяснишь — не моё дело. Мешать тебе не стану и в дела твои лезть не буду. Но и ты к нам не суйся — огрызнёмся!
— К вам? Ты тут не один такой?
— И не только здесь. Не парься — случись что, я тебе заранее подскажу, куда лезть не нужно. Дольше проживёшь — цени!
— Оценил уж… Век бы тебя не видеть!
— Так не я к тебе и пришёл — вы сами ко мне постучались!
— Лады… замнем, для ясности. Но… смотри, дорогой — земля круглая!
— И век недолгий. Учту.
