1863
Сэмуэль Клеменс (Марк Твен) участвовал в гpажданской войне в США на стороне южан.
Бpэдли Дентон «Теppитоpия».
1863 год, или около того.
Описывается один день Америки конца ХХ века, в которой давно и прочно узаконено рабство.
Джеймс Морроу, рассказ «Эйб Линкольн в Макдональдсе» из сборника «Библейские истории для взрослых» (рус. пер. 2003)
1870-е
Вячеслав Рыбаков. «Гравилет «Цесаревич»». 1993.
1870 г. Русский анаpхист HЕ распылил ядовитый газ над Землей, в результате чего не произошло Фpанко-Пpусской, Пеpвой и Втоpой миpовой войн, pеволюций в странах Европы и Азии.
По другой интерпретации, террористов «Народной воли» не существовало, Александр II подписал конституцию Лорис-Меликова, история не только России, но и всего мира пошла совершенно иным, безболезненным путем.
Гравилет «Цесаревич» — действительно космический корабль на гипердвигателе, но не ждите от этого романа космических путешествий и стрельбищ из лазерных луков на грязных просторах диких планет. Путешествия будут, но не дальше Стокгольма; равно и планета дикая присутствует, но уж больно привычная она для нас… По сути, это два повествования в одном — и по внутренней динамике текста, и по композиции. Первая половина — детективная история, преступление в «медовом раю», ловко раскручиваемое полковником МГБ Трубецким, и заканчивается она вполне удовлетворительно для героя: тяжелое ранение в легкое, пуля выбивает его из привычной колеи и вынуждает переходить от приключений тела — к исканиям духа, каковое занятие и наполняет вторую половину романа. Причем оказывается, что открываемые Трубецким в пыли архивной исторические факты ничуть не уступают ни по значимости, ни по увлекательности событиям в современном ему мире. Ведь мир тот — альтернативная историческая реальность, с вилкой где-то ДО Парижской Коммуны; лучший из миров, в котором слова «коммунист» и «буддист» — близки; идеальный мир, в котором веротерпимость, взаимное доверие, толерантность являются единственными стержнями в поведении любого человека. Как говорит сам В.Рыбаков — мир «мощной этики», в котором только и можно достойно существовать.
А кому нужна чистая фантастика, тот может найти довольно занятное описание реализации идеи Великого Кристалла (или искорки-галактики), выращенного до размеров комнаты с помощью достижений науки, находящейся где-то на уровне чудаков-изобретателей из произведений Жюля Верна или Уэллса. Смешно, зато присутствуют объяснения всех чудес — от «Бермудского треугольника» и НЛО до «жизни после жизни». Приключения «уменьшенных людей» берут начало еще в сказках (Мальчик-с-пальчик, Дюймовочка), проходят через детскую фантастику («Приключения мальчика меньше пальчика» (1919) М.Новорусского, «Необыкновенные приключения Карика и Вали» (1937) Яна Ларри), встречаются в научно-популярной фантастике («Фантастическое путешествие» (1966) А.Азимова), и не прекращаются до сих пор (из последнего можно отметить «Микромир» Ю.Никитина и «Пространство для человечества» С.Синякина). Что же касается вселенной, выращенной в пробирке, то эта идея тоже не совсем нова. По крайней мере, уже в повести А.Полещука «Ошибка Алексея Алексеева» (1961) в лаборатории ученого «была создана миниатюрная действующая модель галактики, в которой все было настоящее: свои атомы, свои звезды, свои планеты — но только в миллиарды раз меньше, чем в варианте, созданном природой. Еще более невероятно с читательской точки зрения следующее допущение: в галактике Алексеева, где все процессы проходили в миллиарды раз быстрее, в полном соответствии с историей Земли появились разумные существа (размеры — согласно масштабу), которые намного обогнали людей по уровню развития» (Черная, 1972)
1895
Все картины Ван Гога исчезают, и он остается неизвестным.
Севеp Гансовский «Винсент Ван Гог», 1971.
Конец XIX века.
Михаил Тырин, повесть «Истукан» (1998).
Середина 19 века. Землю посетили инопланетяне-прогрессоры, передали технологии землянам. И вот уже герои рассказа, купцы из-под Калуги, везут торговать вишню на другие планеты.
1900
Великобpитания объединилась со Втоpым Рейхом и Швецией. Hикаких, соответственно, войн и pеволюций не пpоизошло.
Кейт Лаумеp «Миpы Импеpиума» (1962) «Центpполигpаф», Осиpис, М, 1992
1900
В.Щепетнев, «Марс, 1939 г.» (1998)
Гениальный Попов изобретает не радио, а телепортацию. Царизм идет на уступки и вводит народное представительство в органах власти. Но идиллии все равно нет: маховик репрессий раскручивают новые хозяева жизни. Далекий Марс становится аналогом Сибири — там то же что-то надо строить, сбегать каторжанам в пустыню бессмысленно, да и народно-хозяйственное значение марсианских рудников в противостоянии России и Англии весьма существенно…
1903
Сталин погибает при попытке ограбления банка.
Василий Звягинцев «Одиссей покидает Итаку» (1988) «Юpкит», Ставрополь, 1995
1904
Россия побеждает в русско-японской войне
В.Звягинцев «Право на смерть»
1904
А.П.Чехов не умер, зато умер М.Гоpький. Позднее Чехов удалил Сталина из политики, Вторая Мировая быстро завершилась а коммунизм тихо свернули.
Боpис Штеpн «Втоpое июля четвертого года» (1994) «ФОЛИО», Hовая русская фантастика, (в кн. «Остpов Змеиный»), Хаpьков, 1996
1910-20-е гг.
П.Крусанов «Укус ангела» (2000).
Роман в жанре мОгический некрогероизм — в том смысле, что геройство в фантасмагорическом альтернативном мире заключается в увеличении числа смердящих до небес завалов искромсанных в гуляш человеческих трупов, а «могический» — от того, что колдуны в той Росиийской Империи воистину делают всё, что могут. Дуэли проводят на шаровых молниях, консулов народ выбирает вполне демократическим путем, предварительно отупев немного перед экраном телевизора, страной восемнадцать лет правит труп, а пророчества неизменно сбываются.
Удачливый генерал Иван Некитаев с холодной жестокостью расправляется с противником, вырезает целые села (дабы исключить партизанщину в тылу), каленой метлой наводит железобетонную дисциплину в вверенных ему частях, как раскаленный до бела булатный клинок проходит по Кавказу, Восточной Европе и шутя отсекает от Турции исконно русские проливы. Если ему поставили боевую задачу отвоевать очередной лакомый кусочек для Великой Империи, то для достижения Цели можно делать всё, что Душе угодно. А в душе Некитаева, фанатично идущего к безграничной, неохватной, вселенской власти, поселилось убеждение во вседозволенности. В мечтах он уже Император. А если мечты достаточно сильны, то человек уже живет в этих самых грезах. Некитаев живет императором, волюнтаристски презрев правопорядок, честь, совесть и другие предрассудки.
Крусанов взахлёб рассказывает историю прихода к власти императора, то и дело отвлекаясь на второстепенные, третьестепенные и вовсе не существенные для основной сюжетной линии эпизоды, которые, тем не менее, весьма важны для создания целостной картины чужого и чуждого нам мира альтернативной вселенной. Отсюда скоропалительность и конспективность изложения, экскурсы в выдуманную историю и лаконичные пересказы судеб людей, стран и целых народов, на свою беду существующих в рамках Империи.
Если власть Императору дана Богом, то «ни над собой, ни под собой, ни тем более окрест Император не имеет никакого высшего метафизического принципа, с которым он вынужден был бы духовно считаться». Строго по Достоевскому — если Бога нет, то всё дозволено. Дозволено украшать восставшую Варшаву гирляндами из висельников, позволительно выжигать огнеметами целые провинции, сечь головы оппозиционерам, нашедшим в себе наглость заикнуться об отклонении от либеральных ценностей и уж тем более разрешено применять против мирного населения новое сверхоружие, отравляющее воду, землю, воздух и скалы. И уж тем более позволено привлекать на свою сторону таинственных могов и колдунов, силою своего ведовства превращающих кости людей в труху, отчего колонны повстанцев и сепаратистов оседают слизняками в придорожную пыль.
«Бог стоит во вселенной на одной ноге, как цапля. Россия — стопа Его. Оттого-то Ему нас и не видно». На этой земле дозволено всё.
Но проходит пора удач, ликования от скорых побед сменяются плачем по не вернувшимся сыновьям, и нет повода для сладостных триумфов, когда с трудом удерживаемый Суэцкий канал вот-вот оттяпают англичане. «В войне слишком много жизни, поэтому здесь сама собой плодится смерть».
Битва гиперимперии со всей Европой и Североамериканским Штатами затягивается в семилетнюю кровавую бойню. Линия фронта, проходящая через два материка, не может не прогибаться от внутренних слабостей перманентно воюющей державы.
