— Товарищ генерал, — вскочил и вытянулся Коробицын, покачнувшись при этом, но все-таки устояв на ногах.
— Спокойно, Андрей, — успокаивающий жест рукой и добрая улыбка. — Находясь здесь, я автоматически понижаюсь в звании до полковника, — и после едва заметной паузы добавил: — Красного. Так что вольно и на «ты».
— Не говорите, Дмитрий Алексеевич, — сзади генерала появился Рапопорт с большим букетом роз, — мне все-таки привычней с вами по имени-отчеству.
— Лев Давыдович, — повернулся Полонский, — разрешите и вас поздравить?!
— Большая семья — большое счастье, — согласился старый еврей, пожимая крепкую генеральскую руку.
— Дед, давай за стол, — скомандовала Верка. Если нынешний высший руководитель страны и представлял для нее определенный авторитет, то своим дедушкой она научилась помыкать еще с пеленок.
— А кто с Наташенькой? — спросил Лев Давыдович, выполняя вместе с генералом распоряжение. Он посмотрел на показанную Гришкой бутылку шведского «Абсолюта», отрицательно покачал головой и указал на коньяк. Приподнял пальцем горлышко бутылки, когда в рюмке набралось едва тридцать граммов, и бросил вопросительный взгляд на внучку.
— Лена с Катериной и Светка — им все равно пить не стоит даже помалу. Сейчас посмотрим. — Девушка чуть повозилась с лежащим рядом ноутбуком, улыбнулась, еще что-то набрала на клавиатуре, и рядом с ней открылось окно информпробоя в палату Натальи.
Сама Сахно, удобно устроившись сразу на нескольких подушках, полусидела в постели, укрытая одеялом, и о чем-то тихо разговаривала с подругами. На соседней кровати поперек нее спали в метре друг от друга Валерик и Надюшка. Но если мальчик был в ползунках и распашонке с зашитыми рукавами, то у девочки из пеленок виднелось только личико.
— Папка, Дима! — из динамиков портативного компьютера раздался голос Натальи. Одновременно присутствующие в палате другие женщины почти синхронно кивнули, приветствуя новых гостей.
— Наташка, ты даже не представляешь, как я тебя люблю, — заявил расплывшийся в улыбке Александр Юрьевич.
— Вполне представляю — таким назюзюкавшимся я тебя ни разу не видела, — развеселилась жена.
— Я — четвертый раз, — усмехнулся Рапопорт, — и все по одному и тому же поводу. Как ты себя чувствуешь, Наташенька?
— Спасибо, папа, нормально, — она улыбнулась, но все же улыбка на ее лице была усталой.
Говорили в тот вечер сначала о личных делах в команде — следующей на очереди была Катерина, а там и до увеличения семьи Кононовых-старших недолго останется ждать. А потом, как всегда, пошли разговоры о работе. Сахно, ненадолго покинувший стол, появился обратно с заметно влажными волосами и твердой походкой.
— Дима, когда у вас на Байконуре очередной запуск беспилотных аппаратов?
— На следующей неделе. С чего вдруг тебя это заинтересовало? Решили же пока не афишировать наши реальные возможности в космосе.
— Все правильно, иначе, куда девать десятки и сотни тысяч специалистов, задействованных в космических программах. В конце концов, они все нам очень пригодятся, когда можно будет хоть что-то рассекретить. Но нам надо сейчас спутник на геоцентрическую орбиту закинуть. Сделаем-то все сами, но ведь есть определенная вероятность, что засекут новый аппарат локаторами. Вот и хотим под Роскосмос сработать.
— На какой долготе должен висеть аппарат?
— Плюс-минус тридцать градусов от Красного, — ответил за Сахно Гольдштейн, — иначе в диктуемый Сашей двукратный запас по мощности генераторов не впишемся.
Полонский на минуту задумался.
— Пуск коммерческий, два спутника французам на относительно низкие орбиты забрасываем. Там резерва по выводимой на орбиту массе почти нет. А на высоту тридцать пять тысяч кэмэ — это же разгонный блок требуется. Поймут, что мы прилично превысили возможности «Протона».
— Дмитрий Алексеевич, мне до лампочки, что и на какую орбиту вы там запустите. А большое превышение тактико-технических характеристик ракеты-носителя…
— Здесь можно сделать финт ушами, — вмешался в разговор Гришка. — Если у нас все пройдет штатно с нашим аппаратом…
— Типун тебе на язык! Не если, а когда! — перебила его Верка.
Генерал удивленно посмотрел на молодежь, не понимая причины такого резкого выступления девушки.
— Они все еще ругаются, кто на орбиту пойдет наш спутник собирать, — с усмешкой сообщил Сахно, — но в любом варианте беспокоятся друг о друге.
— Явная дискриминация по половому признаку, — заявила неугомонная девчонка.
— Еще и по возрастному, — улыбнулся Александр Юрьевич, — тебе мало, что прыгаешь на Луну, не ставши совершеннолетней?
— Вам опытных людей из отряда космонавтов не подкинуть? — поинтересовался Полонский.
— Сами справимся, — отмахнулся Гришка. — Так вот: когда наш портальный локатор начнет работать, то можно микромаячок в баки ракеты засунуть. Нагнетай горючку и окислитель прямо во время старта и поднимай на орбиту во много раз больший вес. Вот пусть там потом гадают, что за новые движки на «Протоне» стоят.
Генерал с уважением посмотрел на парня:
— Интересный вариант! Потребуется совершенно другой расчет баллистики, но эффект должен быть приличный. Хорошо, я подумаю. Если не ошибаюсь, там окно около двадцати минут будет, когда разведспутников заокеанских друзей не будет над Байконуром. Можно попробовать подгадать.
— Не надо, — улыбнулся Кононов-младший, — просто проинформируйте хотя бы за десять минут до старта. Ослепнут они над нашей территорией, зуб даю, ослепнут.
— Перебьешься! — немедленно заявила Верка. — Твои зубки — моя собственность.
— Доча, ты, сколько выпила? — под общий смех спросил Сахно.
— Все равно он весь мой! — девушка, никого не стесняясь, прижалась к парню и приникла к нему губами. Впрочем, Гришка не сопротивлялся.
В тот вечер Полонский, уже покинув радостную компанию, вдруг понял, что все у них получится, обязательно получится.
— Вы можете объяснить, что, срань господня,[22] русские генералы там строят? — ругался президент редко, но сейчас, похоже, он был, как говорится, на взводе.
Директор ЦРУ переглянулся с председателем объединенного комитета начальников штабов. Орбитальная спутниковая группировка у того была значительно крупнее.
— Агентурная разведка, увы, ничего выяснить не может. ФСБ, похоже, опомнилась, получив от Полонского новое финансирование, и стала работать даже серьезнее, чем этот их КГБ в лучшие годы. Мои резиденты из тех, кто работал под дипломатическим прикрытием, высланы из России — были предъявлены убедительные доказательства их незаконной разведывательной деятельности против РФ. Хорошо, что русские дипломаты согласились не поднимать шум в СМИ. Нелегальная сеть потеряна почти полностью — об арестах я уже сообщал. Остатки разведывательной сети, похоже, работают под контролем контрразведки. Наши европейские друзья в этом отношении тоже очень серьезно пострадали. Спутниковая разведка дает очень противоречивую информацию, особенно если учесть, что все аппараты на низких орбитах загадочным образом слепнут, пролетая над Уралом.
— Но хоть что-то вы мне сказать можете?
— К Особой производственно-экономической зоне ударными темпами протянуты две нитки двухпутных железнодорожных магистралей — русские и в эти их страшные морозы умеют работать, — и еще две строятся. Три магистральных нефтепровода высшей категории по их классификации — они вдруг вспомнили, что именно русский ученый Менделеев[23] изобрел нефтепроводы еще в середине девятнадцатого века, а русский же инженер Шухов построил через пятнадцать лет первый в мире трубопровод для нефти. Двумя высоковольтными линиями постоянного тока зона уже соединена с Единой энергетической системой России.
— Хватит! — на многострадальный «Резолют» обрушился президентский кулак. Благородная корабельная древесина привычно отозвалась коротким низким гулом. — Хватит мне выдавать передовицы русских газет за разведывательную информацию! Вы что-нибудь конкретное и при этом мне еще неизвестное сообщить можете?
Адмирал — председатель комитета начальников штабов — выдержал паузу, встал, подошел к столу и положил перед президентом большой плотный конверт. Тот не стал спрашивать, что это, а высыпал на столешницу несколько черно-белых фотографий.
— Снято с очень большой высоты — геостационарная орбита — и под большим углом, но разглядеть все-таки можно. Особенно если изображения обработать специальными компьютерными программами. Здесь, — военный указал на несколько десятков круглых пятен, расположенных ровными рядами, — нефтяные резервуары и газовые танки высокого давления. Вот это здание — ухоженный палец адмирала уперся в прямоугольник, от которого тянулись три толстые линии, — вероятно, нефтеперекачивающая станция, а это, — указание на соседний квадрат, — должно быть, турбокомпрессорные агрегаты высокого давления. Русские еще в пятидесятые годы прошлого века создали очень удачный самый мощный в мире турбовинтовой двигатель для своих ракетоносцев Ту-95, а потом модернизировали его для газоперекачивающих станций.
