Строительные площадки Бамбакиаса всегда привлекали зевак. Однако обычно зеваки не пытались прятаться в морозной ночной тьме. В Буне имеются ночные клубы. Может быть, пьяный?
Оскар приложил руки рупором ко рту: «Вы не хотите помочь?» Это было стандартное приглашение на всех стройках Бамбакиаса. Оно играло большую роль. Трудно даже вообразить, сколько бескорыстных энергичных помощников оказывалось в результате на строительных площадках Бамбакиаса.
Чужак неловко перебрался через загородку из оранжевой проволоки и направился к стоящему в освещенном пространстве Оскару.
— Добро пожаловать на строительство нашего будущего отеля! Вы бывали на стройке раньше?
Безмолвный кивок вязаной шапки.
Оскар слез с кабельной катушки и достал ящик, в котором лежали перчатки в вакуумной упаковке.
— Примерьте.
Чужак — им оказалась женщина — вытянул голые паучьи руки из карманов куртки. Оскар, пораженный, перевел взгляд с ее рук на лицо, скрывавшееся в тени.
— Доктор Пеннингер! Доброе утро!
— Мистер Вальпараисо.
Оскар вытащил пару мягких безразмерных перчаток с болтающимися пластиковыми пальцами, снабженными встроенными датчиками. Он никак не предполагал, что кто-то присоединится к его ночному трудовому подвигу. И уж совсем не ожидал встретить кого-нибудь из дирекции Коллаборатория.
В первый момент он был совершенно ошарашен, увидев перед собой Грету Пеннингер, но сейчас не испытывал ни малейших колебаний.
— Попробуйте эти, доктор… Вы видите желтые ободочки вокруг суставов? Это встроенные локаторы, чтобы наша конструкторская система всегда знала расположение рук.
Доктор Пеннингер натянула перчатки, повращала узкими запястьями, как хирург, моющий руки перед операцией.
— Вам нужен шлем, спинные стяжки и какие-нибудь чехлы для ботинок. Наколенники тоже хорошо бы. Я зарегистрирую вас в нашей системе, как только мы все найдем.
Пошарив в груде вещей, брошенных его командой, Оскар нашел запасной шлем и чехлы для обуви на липучках. Не говоря ни слова, доктор Пеннингер облачилась в строительное обмундирование.
— Вот и хорошо, — произнес Оскар. Он протянул ей ручной сканер в пластиковой оболочке, выполненный в виде карандаша.
— А теперь, доктор, позвольте мне ввести вас в курс этой концепции проектирования. Видите ли, сама система является по сути гибкой и простой. Компьютер всегда знает, где размещены те или иные компоненты, которые были принесены и инициализированы. Система также имеет полный набор алгоритмов для сборки здания из простых составляющих. Существует миллион возможных способов пройти от начала до конца строительства, так что это, попросту говоря, вопрос координации действий строителей. Благодаря раздельному, параллельному процессу сборки…
— Не трудитесь. Я это все знаю. Я наблюдала за вами.
— О, — заготовленная речь застряла у Оскара в горле. Он поднял пластмассовый козырек шлема и внимательно посмотрел на нее. Она никак на это не отреагировала. — Ну ладно, тогда вы штукатурите, а я таскаю блоки. Вы умеете класть раствор?
— Да, я умею.
Доктор Пеннингер начала размазывать липкий раствор при помощи словоохотливой лопатки. Инструменты и блоки жизнерадостно болтали. Доктор Пеннингер не говорила ни слова. Работа пошла вдвое быстрей. Доктор Пеннингер действительно умела штукатурить. Была середина ночи, дул пронизывающий, холодный ветер, вокруг было пустынно и одиноко, а эта ученая дама работала как лошадь. Как демон.
Его одолело любопытство.
— А почему вы пришли сюда в такое позднее время? Доктор Пеннингер выпрямилась. Лопатка была зажата в усеянной точками перчатке.
— Это единственное время, когда я свободна. Я всегда в Лаборатории до полуночи.
— Понятно. Ну, я действительно очень рад, что вы пришли. Вы отлично работаете. Спасибо за помощь.
— Приятно слышать! — Она бросила на него испытующий взгляд. Если бы он находил ее привлекательной, такой взгляд можно было бы счесть заигрывающим.
— Вы должны как-нибудь прийти к нам днем, когда вся команда в сборе. Именно координация элементов, слаженность команды — вот что является ключевым моментом в распределенной сборке. Просто в один прекрасный момент система собирает все воедино, будто кристаллизуя проект. Это надо видеть своими глазами.
Она дотронулась перчаткой до подбородка, глядя на блочную стену.
— Сейчас придется еще штукатурить? Оскар удивился.
— Как долго вы наблюдали за мной?
Она слегка пожала плечами под мешковатой курткой.
— То, что пора штукатурить, это очевидно. Оскар почувствовал, что разочаровал ее. Он должен был быть умнее и не задавать таких вопросов.
— Время сделать перерыв, — провозгласил он. Оскар понимал, что не обладает умопомрачительно высоким коэффициентом интеллекта доктора Пеннингер. Судя по ее анкетным данным, она была занудливым и целеустремленным человеком, первой отличницей в классе технического колледжа. Но ум проявляется разными способами. Например, он был совершенно уверен, что легко может отвлечь ее, просто сменив тему.
Оскар прошел в закуток между разновысокими стенами, туда, где в железном бочонке горел огонь, защищаемый от дождя растянутой над ним полиэтиленовой пленкой. Ноющая ломота в спине напоминала зубную боль. Он в самом деле переработал.
— Будете креольское вяленое мясо? Мои просто помешались на нем.
— Конечно. Почему нет?
Оскар передал ей один кусок с убийственным количеством специй, а сам вонзился зубами в другой. Он обвел рукой вокруг.
— Стройка сейчас выглядит беспорядочной, но попытайтесь представить себе, как все будет, когда мы закончим.
— Да, пожалуй, я могу себе вообразить это… Я и не предполагала, что ваш отель будет столь изящным. Я думала, это типовой проект.
— О, это и есть типовой проект. Но он в любом случае корректируется системой, чтобы соответствовать требованиям конкретного строительства. Так что конечный результат всегда является оригинальным. Вот эти торчащие сваи превратятся в porte cochere. … Патио будет расположен прямо тут, где мы стоим, а сразу за той входной аркадой — пергола. … Те два крыла предназначены для гостиной и столовой, а наверху будет библиотека в несколько ярусов и там же оранжерея. — Оскар улыбнулся. — Так что, когда мы закончим, приходите в гости. Возьмите напрокат вечерний костюм. Посидите с нами немножко. Приятно поужинаем.
— Сомневаюсь, что смогу выбраться, — невнятно и уныло пробормотала она.
И что, во имя всех святых, это значит? В синеватом освещении широко расставленные, с карими крапинками глаза доктора Пеннингер казались совершенно разными по величине… Нет, конечно, это была всего-навсего странная аберрация зрения, иллюзия, которую создавали подрагивающие веки либо неровно выщипанные брови. Выдающийся квадратный подбородок со странной ямочкой и тонко очерченная верхняя губа. Никакой помады. Маленькие неровные зубы с щербинками. Длинная хрящеватая шея и осунувшийся вид человека, на протяжении шести лет не имевшего дела с настоящим солнечным светом. Она действительно выглядела очень странно, странно на свой собственный лад. И при ближайшем рассмотрении странности в ней не убавлялось, отнюдь.
— Но вы будете моим личным гостем. Я вас приглашаю.
Это подействовало. Что-то щелкнуло в голове доктора Пеннингер, укутанной в вязаную шапку. Внезапно ее внимание сконцентрировалось на нем лично.
— Зачем вы присылали эти цветы?
— Буна — город цветов. А после того как я побывал на заседаниях ваших комитетов, я решил, что вам просто необходим букет цветов.
Красный мак, невзрачница и белая омела — он предполагал, что она понимает символику букета. Ладно, даже если она и не поняла, ничего страшного. Это было весьма остроумное послание, но, может быть, это и неважно, поняла она или нет.
— А зачем вы мне присылали письма по электронке со всеми этими вопросами? — отчаянно допытывалась доктор Пеннингер.
Оскар отложил в сторону вяленое мясо и развел руками.
— Я хотел разобраться. Дело в том, что я наблюдал за вами во время этих длительных заседаний. И я очень высоко вас ценю. Вы единственный человек в дирекции, который имеет свои убеждения.
Она смотрела на жухлую траву у себя под ногами.
— Но это безумно скучные заседания, вы не находите?
— Ну да, конечно, — он храбро улыбнулся, — если бы там не было кое-кого.
— Это кошмарные заседания! Правда. Они ужасны. Я ненавижу административную работу. Я ненавижу все, что с этим связано. — Она подняла глаза, на ее странном лице застыла гримаса отвращения. — Я сижу там, слушая этих бездельников, и живо чувствую, как по каплям утекает моя жизнь.
— М…м-м… — Оскар проворно вытащил две чашки из переносного холодильника. — Позвольте вас угостить почти что лимонной походной смесью.
Постелив на землю сложенный несколько раз брезент, он осторожно подтянул его поближе к огню и сел.
