— Привлекательный? И тебе нравится? — чаще задышал мужчина, а его организм недвусмысленно дал знать, что ему нравится то, что делает женская рука.
— Не ревнуй, — низко засмеялась владелица этой руки. — Ты же знаешь, я люблю только тебя.
— Ох, Вар-р-ря-я-я… — прорычал Темный властелин и перевернулся, накрывая собой обнаженное женское тело. Обхватил за бедра и приподнял. — Не хочу говорить про своего советника. Нагуляется и вернется. Не впервой в загул уходит.
Два разгоряченных тела переплелись в страстных объятиях, и лишь стоны и сбитое дыхание звучали в комнате.
Из-под дальнего шкафа сверкнули кошачьи зеленые глаза. Их владельца не интересовали друзья любимого хозяина и их возня, а вот мышь, которая завелась в их спальне, очень даже. Вообще, он честно исполнял свой кошачий долг: спал, ел, мурлыкал, позволял себя всем гладить. Даже этим… с щупальцами. Или тем, с чешуей. Они странно пахнут, но дают вкусные мясные кусочки и по ним можно лазить как по деревьям. А еще единственный замковый кот Саня исправно ловил мышей. Нужно ведь и ему как-то развлекаться и охотиться.
КЕРИН
Со следующего дня жизнь резко вошла в ритм. Ранние подъемы по утрам. Полина сонно и хмуро собиралась в детский сад. Правда, быстро приходила в свое обычное жизнерадостное состояние. Чудесный ребенок, должен признать. Оба мои сердца радуются даже просто при взгляде на нее.
Ирина же стала деловитой, собранной. Первые двое суток вместе, наблюдение за моими поступками и клятва помогли ей принять меня и несколько расслабиться. Она перестала так дергаться, опасаясь за дочь и себя. Нo все же женщина держала меня под плотным надзором. Это странное ощущение: быть под опекой и присмотром женщины. Словно я дитя неразумное.
Но в доме больше не запирала одного. Мы вместе утром отводили Полину в садик. Как я понял, там на день собирают множество детей со всех окрестных жилищ. Родители уходят на работу, а за их малышней присматривают няни. Много нянь. Воспитательницы. Вечером детей забирают по домам. Удобно, надо взять на заметку. Пока не знаю, где и как это может пригодиться, но идея хорошая.
Так вот, отводили и забирали мы Полину вместе с Ирой. Я присматривался к другим родителям. Смешанная публика. Некоторые, судя по виду, только выбрались из постели: с помятыми лицами и сонные. Другие же явно сразу отправятся на работу. Одетые в строгие одежды женщины с краской на лице, с прическами и в украшениях. Мужчины выбриты, собранны, деловиты и торопливы.
На меня все смотрели с любопытством, но с вопросами никто не лез. Не принято или же никому нет дела. Только дети интересовались у Полины, я сам это слышал:
— Полька, это твой новый папа? — картавя, спросил один мальчишка.
— Не-а, но он у нас живет. Это наш с мамой инопришеленец. Он классный!
— Чего? — рассмеялся пацан, демонстрируя дырки между зубов.
— Мы с мамой завели себе настоящего инопришеленца. Чего неясно? Он носит меня на руках, как настоящий папа, и учит сражаться с зомби. А мама сделает из него снежного демона. Потом.
— Б-г-г, — по буквам проговорил мальчишка. — Демоны рогатые. Не получится ничего у твоей мамы.
— А мы себе нашли самого настоящего и уже сразу рогатого инопришеленца. Ничего ты, Димка, не понимаешь. Пойдем, будем играть в зомбаков. Чур, я сегодня некромант. Меня дядя Кер научил, как надо пальцами шевелить, я буду тебя упокаивать.
— Кер? Иностранец?
— Γлупый ты, Димка. Я ж тебе русским языком сказала: инопришеленец!
— Сама глупая. А я буду упырем. Надоело в зомби, они тупые.
Ирина, кусая губы, чтобы не расхохотаться, слушала эту детскую беседу и аккуратно складывала в узенький шкафчик вещи, которые оставила Полина.
Потом я ещё раз был свидетелем разговора Поли и миленькой девчушки в розовой юбочке.
— Твой папа на новогодний утренник придет? — спросила та. — Будет фотографировать?
— Не-а. Мой папа, он… Ну…
— Понятно. Мой тоже не придет, он нас с мамой бросил. У него теперь другая тетя, — грустно вздохнула обладательница розовой юбки.
— И у моего — другая. Противная такая. Фу!
— А мама придет?
— Конечно. Мама всегда приходит.
— А тот дядя? Которого вы с мамой себе завели. Он хочет стать твоим новым папой?
— Не знаю, я не спрашивала. Но я же вам говорила, он из другого мира. Не сможет с нами навсегда остаться. У него там всякая нежить, упыри и всё такое.
— Отговорки, — печально отозвалась обладательница розовой юбочки. — Мой папа тоже всегда говорил, что у него работа, клиенты, командировки. А сам к той тетеньке ездил. Мама так плакала, когда узнала.
— А вы себе нового папу будете заводить? — деловито сопя, спросила Полина. Она сосредоточенно застегивала пуговки на платье без рукавов, которое надевалось поверх рубашки.
— Нет. Мама сказала, что все мужики козлы и больше никогда и ни за что!
— А! Моя тоже так всегда говорит. И подружки ее.
— Все мужики козлы? — спросил я хмурую Ирину, когда мы вышли на улицу и отправились домой.
Она тоже слышала разговор. Не вмешивалась, но я видел, как у нее испортилось настроение.
— Практически.
— И ты больше не хочешь замуж?
— Я больше не хочу, чтобы меня предавали.
— Но не все ведь предатели. Есть и порядочные.
— Наверняка. Но я не желаю больше рисковать своим сердцем.
— Но Полина хочет папу.
— Ничего. Она скоро вырастет и перехочет.
— Ира…
— Не надо, Кер. Не нужно ничего говорить. Я не ожесточилась, во мне нет ненависти ко всем представителям противоположного пола. Я верю в то, что где-то ещё ходят и живут своей жизнью нормальные, порядочные, честные и верные мужчины. Просто мне не повезло, я поверила не тому. А искать кого-то и устраивать свою личную жизнь мне некогда. Нужно крутиться и работать, чтобы поднять дочь. Родители немного помогают, но…
— Прости.
— Ничего. Ты готов сегодня еще позировать?
— Куда ж я денусь?
— Надеюсь, что никуда, — рассмеялась Ира. — Ты идеальная модель. Только нам нужно заскочить в магазин и набрать одежды для фотосессии. Я снова договорилась с девочками, нам выдадут на время под залог. Помнишь, да? Бирки не срывать и быть очень-очень аккуратным, что бы ничего не испортить и не испачкать.
Ирина фотографировала меня в эти дни много и безостановочно. Облик был нужен все время новый для этих картинок. Ира договорилась с владелицей небольшого магазина дорогой мужской одежды, что бы та выдавала ей наряды на время, напрокат. Оставляла полную стоимость в залог, но без чека, под расписку.
Не сразу понял, что это и зачем. Мы пару-тройку часов в этих одеждах работали, потом тщательно чистили, отпаривали артефактом, работающим от электричества, убирали в чехлы и приносили назад. Мне же приходилось пользоваться мощным зельем-дезодорантом. Полезная смесь, совсем убирает естественный запах тела.
Так взятые напрокат вещи оставались годными к продаже, потому что, как выразилась Ирина:
— Голову тебе отгрызу, если испачкаешь, зацепишь или порвешь. Это мой годовой бюджет. Хорошие офисные костюмы стоят как крыло самолета.
Самолет — это, как оказалось, летающий транспорт. Вероятно, очень дорогой.
Одежду мы сдавали, залог Ирина забирала, владелица магазина получала за услугу некоторую незначительную плату деньгами и несколько снимков для рекламы в блоге. Все были довольны. Хотя схема, конечно, странная.
Так пролетела неделя. Приближался перелом года и связанное с ним празднование, принятое в этом мире. Дети готовились к выступлениям, учили стихи.
У Полины в садике был «утренник» — небольшое представление для родителей, которое дети устраивают под руководством воспитателей. Я пошел по просьбе девочки. Правда, пришлось всё время оставаться в кепке с козырьком. Сверху на ней Ирина проделала дырочки для рогов и нашила поверх смешные пушистые уши торчком. Сказала, так мы спрячем мою непохожесть и не вызовем подозрения. Новый год ведь, дурацкие шапки и колпаки — это в порядке вещей.
