она мне честь по чести все разжевала, умолчав только о некоторых нюансах. Но так-то меня бы сейчас уже и не было. А я, вот он — жив-здоров, лежу в больнице! Ха-ха! Даже помолодел основательно! А что дальше — будем посмотреть!
— Ни черта-то я, красавица, не помню… — Продолжая бегать глазами по строчкам официального документа задумчиво произнес я.
— Ой, скажете тоже, красавица, — неожиданно зардевшись, произнесла девчушка.
— И скажу! — серьёзно ответил я, оторвавшись от серо-желтого бланка. — Ты настоящая красавица, даже если сама этого не осознаёшь! И вообще, давай уже на «ты» перейдем — мы же с тобой ровесники и комсомольцы, одним словом — нормальные советские люди. Зачем нам эти барские расшаркивания?
— Хорошо, Роман, — согласно кивнула Акулина, а её темные волосы, заплетённые в две тугие косы, перелетели из-за спины на небольшую, но крепкую грудь, — ты действительно ничего не помнишь?
У меня даже что-то «в душе шевельнулось», когда я еще раз окинул взглядом её раскрасневшееся румяное личико, скорее всего, не знавшее в своей жизни никакой косметики, на стройную фигурку, тонкую точеную талию… Одним словом, оценил ту яркую, натуральную и природную красоту, которой так не хватает в моем мире.
Акулина, словно почувствовав мои мысли, зарделась еще сильнее. Даже её маленькие изящные ушки ярко заалели, словно железнодорожные семафоры в ночи. Жаль, что мне не удалось рассмотреть её в столетнем возрасте, чтобы, так сказать, оценить степень изменения женской красоты за такой солидный промежуток времени. Хотя, с другой стороны, может, оно и к лучшему. Смог бы я тогда к ней относиться как к обалденно красивой молодой девчонке, за которой и приударить не грех? Хрен, как говорится, его знает, товарищ капитан…
— Совсем ничего, — мотнул я головой, вновь уставившись в собственные документы.
Сознаваться кому-нибудь, в своём попаданстве я не собирался. Даже такой головокружительной девушке. Эту тайну я унесу с собой в могилу. И к Сталину на приём я тоже не пойду, ибо понимаю, что ничем, кроме психушки, это закончиться не может. Да и не помню я ничего из истории, никаких нюансов — не мой профиль. Так, основные даты и события, какие знает любой обыватель, типа Сталинградской битвы, либо Дня Победы.
Поэтому, буду сидеть тихо и не отсвечивать у сильных мира сего. Однако, свою работу буду выполнять честно. Глядишь, с моей незапланированной мирозданием помощью, удастся победить на пару дней пораньше. Но даже такой невеликий срок позволит сохранить не одну сотню человеческих жизней, а это уже немало!
И еще нужно бы обязательно с этим ведовским даром разобраться, если с его помощью можно, как говорил Шурик, стоя у машины времени, пронзать время и пространство. Да еще и закидывать разум одного человека в тело другого. Такие возможности требуют тщательного изучения. А мне ведь еще какое-то «зло» придется регулярно совершать. Хотя, я уже знаю, на кого конкретно в ближайшие годы оно будет направлено. А вот нехрен было на Советский Союз свой поганый хавальник разевать! Да и на остальные суверенные страны — тоже!
Однако, перво-наперво, следует разобраться со своей новой личностью — Романом Перовским. Надо покрепче врастать в новую действительность, иначе меня первый же товарищ комиссар на допросе за диверсанта примет. Я ведь даже элементарных вещей, присущих этому времени, знать не знаю. Может быть, мне еще повезло, что я оказался на оккупированной немцами территории — будет время подготовиться.
— Бедненький! — Жалостливо вздохнула Акулинка, подвинувшись ко мне поближе. — Как же ты теперь будешь? Может, вернется еще память?
— Надеюсь, — согласился я с ней. — Хорошо, хоть документы уцелели, а то бы пришлось безымянным с немцами воевать. Итак, что мы имеем? — Я решил подвести промежуточный итог своим расследования. — Я — Роман Перовский. Судя по документам, мне двадцать пять лет. Образование — высшее… Что? — Я даже глаза кулаками потер. — Киевская государственная консерватория имени Чайковского? Так я, выходит, музыкантом до войны был?
— Или певцом. — Мечтательно закатила глаза Акулина.
— Или певцом, — не стал я расстраивать девушку. — Призван в июле сорок первого РВК города… — Название рассмотреть я не сумел — слишком неразборчиво было написано.
Еще удалось разобрать звание — старшина, а вот должность — нет. Так же я не сумел прочитать ни наименования части, в которой служил, ни наименование подразделения, которые оказались обильно заляпаны кровью. По всей видимости, Романа. То есть, моей. Надо привыкать, что старшина Роман Перовский — это, как раз, я и есть.
А вот капитана Виктора Чумакова, командира разведгруппы с позывным «Чума», никогда не существовало. До его рождения, если, конечно, оно теперь состоится — еще десятки и десятки лет. Этакий временной парадокс получается. Но философствования на тему столь сложных материй тоже надо отложить для лучших времен. Задача передо мной сейчас стояла отнюдь не философская. Прежде всего нужно было выжить. Причем, под самым носом у немцев.
Из дальнейшего и весьма сбивчивого рассказа Акулинки, выходило, что подобрала она раненого Романа неделю назад неподалеку от выселок — в лесу, когда ходила за грибвми-ягодами. Был он в полном беспамятстве, поэтому девчонка его в прямом смысле слова на своём горбу до своего дома дотащила.
И это хорошо, что кто-то из предков этой весьма странной колдовской семейки своё жилище на отшибе выстроил, поэтому никто появление в доме Акулины раненного бойца Красной Армии не увидел. А, следовательно, и донести на неё было тоже некому. Да и боялись бабку-ведьмачку в Тарасовке.
Так что лишний раз совать в логово колдуньи свой длинный нос никто не решался — слава о темной колдовской силе гремела далеко за пределами Тарасовки вот уже несколько столетий. Акулине, конечно, устроили страшную головомойку, но она героически отстояла раненного бойца. Да и старуха-ведьма сказала матери, что пока она жива, никто хворого солдатика найти не сможет, даже если будет рядом стоять.
И правдивость её слов я на себе реально ощутил, когда немец смотрел «пустым» взглядом мимо меня. А ведь я был ближе, чем на расстоянии вытянутой руки! Причем, старуха к этому времени уже была мертва, а её ворожба — морок, если я правильно запомнил, всё ещё продолжала действовать! Вот от такого колдовства я бы не отказался! Очень полезная штука в диверсионном деле. Ты рядом, а никто тебя не видит, прямо, как грёбанного ниндзю.
Вопросом, как солдатик с таким ранением головы сумел дотянуть до
