ожидал что в будущем союзнички обязательно попытаются нас кинуть, и тогда придется доставать дубину и показывать, кто в доме хозяин. А может и не дойдет до этого, и получится сформировать зависящие от России внутренние элиты, которые сами будут заинтересованы в поддержании статуса кво.
— Дальше… Есть ли у нас возможность на фоне голода организовать британцам сюрприз? Что по оружию? По людям? — Я посмотрел на главу СВР.
— Боюсь с ближайшие годы хоть сколько-нибудь серьёзного восстания организовать не удастся, — покачал головой Мордвинов. — Слишком большие потери понесли прошлый раз. Да и харизматичного лидера, способного объединить вокруг себя большую часть ирландцев, найти пока не удалось. Но я проработаю этот вопрос более подробно и сделаю отдельный доклад.
Последнее крупное восстание в Ирландии имело место во время войны в 1838–1839 годах. Надо сказать, что англичане такого удара в спину совсем не оценили, и прошлись по острову мелким гребнем, выпалывая с корнем любое инакомыслие. Очевидно любви к ним у рыжих почитателей святого Патрика это не добавило, но и к новому выступлению ирландцы были еще не готовы.
— Подумайте над вбросом в газеты идеи о том, что англичане специально завезли на остров болячку, чтобы проредить ирландцев и заставить часть из них выехать в колонии, — Мордвинов задумчиво кивнул и тоже сделал себе пометку. Спрашивать на сколько такой вариант близок к реальности он естественно не стал, своим близким соратникам я уже успел плотно вдолбить необходимость информационной поддержки. Порой реальность, созданная газетчиками, была куда важнее того, что имелось «на земле». — Сколько ирландцев мы при необходимости можем вывезти с острова?
Последний вопрос был адресован Лазареву.
— Кхм… — Замялся адмирал, — я не готов ответить на этот вопрос без дополнительных расчётов. Навскидку с использованием судов Доброфлота но без привлечения гражданских… Десять дней в туда, десять обратно, погрузка выгрузка. Один рейс в месяц для парусных транспортников. Если напряжем все силы флота, то тысяч двадцать-двадцать пять душ в месяц можно будет перевезти. Но вряд ли мы сможем работать в таком темпе слишком долго.
— Нужно будет расширить карантинные лагеря под Мемелем, — я посмотрел на Юсупова, который как глава МВД отвечал в том числе и за переселенческую программу. — Может быть привлечь военных, распотрошить их запасы. Привлечь врачей. Люди будут приплывать уставшие голодные и больные, вполне возможны вспышки заразных болезней, нужно быть к этому готовым.
За двадцать пять лет существования переселенческой программы основные механизмы были уже отработаны. Прибывающие из-за границы люди — кроме тех, кто имел средства и мог сам себя нормально обеспечить — собирались в специальных карантинных лагерях, где их переписывали, обследовали и распределяли по будущим местам. Кто-то хотел получить надел земли и спокойно выращивать зерно, кто-то имел профессию в руках и уезжал по приглашению на фабрики и заводы, не мало молодых людей подписывали контракт и шли в армию чтобы выучить язык и потом получить дополнительные льготы. Американская система, где переселенцы с самого начала были вынуждены записываться чуть ли не в рабство, просто чтобы иметь кусок хлеба, у нас не практиковалась.
— Закупим и отправим несколько судов с зерном, — тут же подхватил мысль Юсупов. — Расходов на копейки, а разнести это в газетах можно будет широко.
— Отличная идея, — я кивнул, — есть еще предложения?
Проблема неурожаев, как это не прискорбно, была свойственна и России. Причины могли быть совершенно разными, однако примерно раз в 6–7 лет на территории империи случались большие проблемы с обеспечением населения даже самой простой едой. Это было в 1834 году, потом в 1839, — более мелкие локальные проблемы и вовсе случались каждый год, — и в целом идея подготовиться получше к возможному недороду у нас дома находила в сердцах чиновничества горячий отклик.
Тут конечно у нас было огромное преимущество над всеми соседями и конкурентами. За счет большой площади локальные проблемы всегда можно было сгладить, перебросив зерно в пострадавшие районы. Если конечно логистика позволяла.
Ну и очевидно рассредоточение крестьян, ввод в оборот новых пахотных земель на юге и востоке, использование удобрений и малой механизации — все это так же положительно влияло на повышение средней урожайности.
Еще одной мерой по борьбе с голодом стало привлечение крестьян к общественным работам, ведь очень часто даже при наличии зерна нищим землеробам было просто не на что его купить. В итоге была принята следующая модель: государство выделяет средства на закупку зерна для сельских магазинов, местные дворянские собрания обеспечивают его сохранность и использование при необходимости, а земства определяют круг общественных работ в уезде, к которым имеет смысл привлекать голодающих. Такая тройная связка позволяла обеспечить более-менее надежное снабжение нуждающихся, при этом не развращая никого дармовой едой.
Что касается Ирландии, то благодаря заблаговременной подготовке, мы оказались готовы к произошедшим там позднее событиям лучше всех остальных. Впрочем, об этом будет чуть дальше.
Конец 1845 года ознаменовался очередной волной экспансии Российской империи в Среднюю Азию. В августе этого года железная дорога дошла до города Орск, что еще на двести пятьдесят километров сократило логистическое плечо снабжения стоящих в низовьях Сыр-Дарьи русских гарнизонов и побудило тамошних генералов предпринять поход на юго-восток вдоль реки к столице ханства для окончательного установления российского протектората над этими богатыми — пока правда больше потенциально богатыми, чем реально — землями.
Формальной причиной стал очередной набег Кокандцев на полселения русских колонистов, расселяемых вдоль низовий Сыр-Дарьи и северного берега Аральского моря, приведший к жертвам и уводу нескольких десятков крестьян в рабство. Вообще-то официально набеги на территорию империи были запрещены еще предыдущим ныне покойным правителем среднеазиатского государства Мухммадом Алиханом, однако последовавшая после его смерти смута фактически обнулила все предыдущие договоренности и привела к увеличению количества всяких бандитсвующих шаек, для которых поход на север на неверных был способом не только обогатиться, но еще и доказать свою крутость.
Для нас же внутренние проблемы Коканда были прекрасной возможностью, не воспользоваться которой было бы просто глупо.
Генерал Разумовский — с прошлого 1844 года вернувший фамилию своего отца — вышел в поход в ноябре и, прокатившись огнем и мечом по берегу Сыр-Дарьи, в начале 1846 года сходу взял Ташкент.
Вообще этот поход значительно отличался от прошлых тщательностью своей подготовки. За время двухлетней передышки со взятия Ак-Мечети, здесь на юге были накоплены значительные магазины, позволившие боле-менее стабильно снабжать идущую вдоль реки
