– Скорее всего – нет, – немного подумав, согласился президент. – В предложенных обстоятельствах если возникнут, то немного. И вы их немедленно подавите…
– Какие-то меры принуждения использовать придётся, – чуть ли не в стиле Мерилин Монро улыбнулась Сильвия. – Но строго в пределах необходимой достаточности.
– Очень может быть, что на первых порах так и будет, – ответил президент, отводя глаза в сторону. Но что ему это признание стоило – отдельный вопрос.
– Слава богу, – облегчённо вздохнула леди Спенсер. – Прогресс наметился. Значит, следующий тезис тоже не должен вызвать возражений. Имея неограниченную возможность установить неограниченную власть, мы, тем не менее, хотим хоть в этот раз избежать потрясений. Пройти по лезвию бритвы, как определил Ефремов, Иван Антонович. Глубоко изучив «материалы дела», сочли, что вы на своём посту достаточно профессиональны, адекватны, отвечаете «народным чаяниям». То есть – и нашим тоже. Только мушкетёрской отваги и решимости немного не хватает. Ничего, оно, пожалуй, и к лучшему. Проще говоря, мы всесильно и всемерно поможем вам исполнить исторический долг перед Россией…
– Не слишком ли помпезно? – президенту приходилось говорить хоть что-то. Молчать – глупо. Возражать по сути – нечему.
– Ничуть. Исторический долг – категория безусловная. Качество исполнения – особая статья. Хотите пример? Когда Сталин назначил Кагановича, с его двумя классами образования, наркомом путей сообщения, количество аварий и катастроф на транспорте за один год упало в сотни раз…
– Какой ценой?
– Этого вопроса я ждала, – без улыбки на этот раз кивнула Сильвия. – Сами себе и ответьте. Человек сто, от стрелочников до начальников дорог, пошло под расстрел. Тысяч пять получили лагерные срока. Но железнодорожный транспорт начал работать почти без жертв в мирное время и обеспечил нигде в мире не виданную эффективность в военное. Что спасло миллионы жизней и, в итоге, обеспечило Победу. Сделайте за год в стране то, что Лазарь Моисеевич на вверенном ему участке… Разумеется – строжайшим образом соблюдая «социалистическую законность», в чём, как мы знаем, товарищ Каганович не был силён.
Президент снова не выдержал и достал из ящика стола сигареты.
– Тогда и я закурю, – сказала Сильвия. – Мне кажется, со мной у вас взаимопонимание достигается легче, чем с Александром Александровичем. Я поясню. Вы почти согласились, хотя бы внутренне, с нашей новой тактикой. То, что мы проделали вчера, – не вызвало у вас категорического неприятия. И это хорошо. Отныне все заинтересованные лица станут получать ежедневные сводки о происках своих конкурентов, личных врагов, с указанием финансовых проводок, крышевателей, инициаторов и покровителей рейдерских захватов и тому подобного. Одним словом – читайте газеты. Ваша задача – обеспечить соблюдение законности, которой вы так привержены.
Скажем, завтра председатель Верховного суда получит документ с перечислением всех федеральных судей, в течение последнего года получивших взятки. От кого, по какому делу, сколько. Копии – Генеральной прокуратуре, МГБ, МВД, прессе, само собой. Послезавтра появится подобный же список по прокурорам, начальникам ГУВД… А сколько у вас появится добровольных помощников из частных сыскарей, ушедших на вольные хлеба от неприятия обстановки на казённой службе! Те же шестьдесят процентов от суммы вскрытых финансовых преступлений – Новый год мы с вами будем встречать в другой стране.
Вам бы следовало сегодня же издать «Именной указ», помимо всяких там парламентских процедур обязывающий каждую из правоохранительных структур немедленно возбуждать дела в отношении «коллег» по статьям «бездействие власти» и «соучастие», если возникнут попытки что-то «замазать» или кого-то «отмазать». Помните, у Солженицына: «Одной головы не досчитаешься – своей головой пополнишь»[171]?
– К тому и пришли, – грустно сказал президент. – Тотальный террор…
– Если элементарное соблюдение даже действующего, весьма несовершенного уголовного кодекса для вас – тотальный террор, тогда я даже и не знаю, – развела руками Сильвия. – Тогда давайте уж по-прибалтийски к этому вопросу подойдём. Каждый участник Отечественной войны должен быть судим по статье «убийство» за каждый прицельный выстрел по «гражданам страны с иной политической ориентацией», прибывшим на данную территорию в полном праве распространять своё понимание истины. «Врачи без границ», «Журналисты без границ», «Гомосексуалисты без границ» – кумиры нынешнего толерантного общества, получающие от цивилизованного сообщества миллионные гранты и миллионные же премии. Вы считаете, что к ним следует приравнять и отечественных «Воров без границ»?
– Не надо, не отвечайте, – резко взмахнула она рукой с зажатой в пальцах сигаретой, так что пепел полетел на ковёр президентского кабинета. – Себе ответите. Помните Пушкина:
Когда для смертного умолкнет шумный день
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья…
В такой момент и ответите. Как же вы не поймёте – люди, которым совершенно ничего не нужно – ни деньги, ни власть, ни почитание толпы, стремятся сделать всё, что в их силах, для возрождения и процветания Родины. И видят в вас своего естественного союзника…
Пусть завтра одновременно арестуют сотню судей, две сотни прокуроров, дадут им на широко раньше использовавшихся «показательных процессах» по верхней планке, разве это террор? В какой-то там Италии давно отменён принцип презумпции невиновности в отношении коррупционеров. Если ты за три года построил себе на Рублёвке виллу, ценой превышающую твой заработок за двести лет, – объясни, как? Не можешь – безусловная конфискация, потом суд и срок, если найдётся состав преступления. Вам никогда не попадались такие, к примеру, сведения? В Италии (просто я недавно оттуда, оттого и ссылаюсь) в прошлом году по коррупционным делам произведено конфискаций на четыре миллиарда евро. В России – на шестьсот тысяч рублей. Меньше зарплаты одного районного прокурора. Забавно?
– Не очень, – ответил президент. – Но если вы действительно готовы помочь ненасильственными методами, у нас есть точки соприкосновения.
– Вот и хорошо. Я вижу – наш разговор получился утомительным для обеих сторон. Но – продуктивным. Одним словом – мы обещаем вам полную гарантию личной безопасности и информационную поддержку любого полезного начинания. Телефон для связи у вас есть. Мы оставляем за собой право обращаться к вам по мере собственного усмотрения. Желаем успехов. Был такой немецкий поэт Генрих Гейне. Он писал: «Бей в барабан и не бойся».
