под носом происходит – не знаем. Полезай и посмотри!
– И кого он там увидит? Вокруг никого, – пыталась возразить Клоуда, но Свим уже принял решение и в ответ буркнул:
– Что увидит, то увидит…
Вначале Ф”ент, за ним хопс выбрались из глубокого котлована и сели на ступеньках, изображая зрителей некоего аттракциона в исполнении Камрата. Взрослые люди перебрались на иссохшую коряжину и с трудом разместились на ней.
Мальчик перебрался через кучи вынутого грунта, перепрыгнул на узкий осколок стены, подпиравшей крутой холм сползающей сверху земли и, цепляясь руками за ненадежно приросшие пучки травы, стал быстро карабкаться вверх.
Земляной вал достигал только до половины оставшейся целой стены, и, чтобы попасть к кривой березе, следовало пройти вдоль грязно-серого основания стены, а затем по выломанным её участкам, как по своеобразным ступеням, подняться ещё выше.
Почва под ногами предательски съезжала вниз. Весной корни травы держаться плохо, потому на каждом шагу Камрату приходилось искать равновесие, дабы не скатиться вниз по склону. За ним протянулся заметный след вывороченной с землёй растительности.
Добравшись до стены, Камрат посмотрел вниз. Оттуда до того места, где он теперь находился, казалось, можно было рукой достать, а сейчас он увидел себя, чуть ли не под небесами. Прямо под ним черным зевом зияла яма, над которой они трудились вот уже третий день. Вокруг неё громоздился вынутый грунт – отчего яма казалась ещё глубже, чем была на самом деле. Чётко просматривался веер ступеней лестницы, воронкой ввинчивающейся в основание площадки. За валом просматривалось основное пространство строения перед входом в подземелье, там сидели люди. Торн стоял чуть в стороне и на мальчика не смотрел, зато выродки махали ему лапинами и подбадривали выкриками.
Он тоже ответил им взмахом руки.
Снизу взобраться наверх казалось делом простым и быстрым. Прямо вверх, пройти по краю земляного откоса, придерживаясь руками стены, а на конце её излом таков, что по нему как раз и можно вскарабкаться к самой березе.
На практике оказалось всё не так. Подъём по откосу оказался труднее, чем думалось, а пройти вдоль стены и не кувыркнуться вниз – ещё труднее. Камрат сбил себе ладони, хватаясь и упираясь в изъеденное временем тело стены: на ней находились какие-то наросты, норы, трещины.
Дальше – хуже. Его роста не хватило для того, чтобы дотянуться до края излома стены, а земля под ногами, раз за разом от его подскоков и резких движений, расползалась, утаптывалась и всё больше отдаляла его от края стены, делая его практически недосягаемым для мальчика.
Снизу, естественно, полетели советы, как поступить, чаше всего от выродков, в их предложениях сквозила издёвка. Особенно Камрата задела фраза стехара:
– Не-ет, малыш! Летать ты не можешь!
«Им там хорошо», – с некоторой обидой подумал мальчик, делая новую безуспешную попытку допрыгнуть до края стены и зацепиться за неё руками. – «Летать не можешь… Как будто сами могут!»
Не получилось и на этот раз.
Оставалась одна, но рискованная возможность – ступить ещё дальше по склону, за которым шёл обрыв берметов на десять вниз, перекинуть ногу на рассыпающийся от старости и погодных воздействий срез стены и по нему уже подтянуться повыше, к более прочному и ровному, в виде небольшой площадки, участку стены.
– Малыш! – услышал он напряжённый голос Клоуды. – Будь осторожным! А лучше спускайся вниз.
Лучше бы она этого не говорила. Она, наверное, думает, раз она большая, а он маленький, то она лучше его знает, сможет он залезть на стену или нет. Мало подначек от выродков, так ещё она со своими предостережениями…
Камрат приноровился, сделал три быстрых шага и, используя инерцию замаха ноги, кинул себя на стенку и повис поперек неё.
Оставалось за малым: развернуться и полезть вверх. Так он и попытался сделать, но в этом месте стена так долго подвергалась дождям, збунам, ветрам, морозам и времени, что мгновенно стала осыпаться под его грудью и руками песком. При крутизне не менее сорока пяти градусов песок послужил хорошей смазкой между стеной и телом Камрата – он стал неумолимо съезжать к обрыву стены.
Ахнула Клоуда, помянул обитателей Края Свим.
– Замри! – выкрикнул Харан.
– Люди! – подал голос торн.
Камрат застыл, боясь делать какие-либо движения, ибо даже слабейшее из них приводило к дальнейшему сползанию.
К”ньецу хватило нескольких мгновений, чтобы взлететь вверх по откосу, пробежать, глубоко врезаясь в землю копытцами вдоль стены, и протянуть мальчику руку.
Не прошло и четверти минта, как Камрат, наконец, с помощью хопса находился на облюбованной площадке и смог начать подъём к березе.
– Может быть, спустишься? – вытер лапины о куртку хопс.
Он спросил, но не настаивал.
– Не-а. Полезу туда.
– Ты не торопись. Сначала посмотри, на что наступаешь и за что ухватишься рукой, а уж потом поднимайся. Ладно, иди, я здесь побуду, подожду тебя.
– Спасибо, К”ньюша.
К”ньец ревностно проследил за первыми движениями мальчика, удовлетворился его уверенностью в себе и надёжностью выполняемых им действий.
– Всё в порядке! – подал он знак вниз, отвернулся от стены и сел, прислонясь к ней спиной – так сидеть было много удобнее, чем на ступенях разрываемой лестницы. – Я тут побуду.
Вот и ржавые корни березы, густо оплетшие верхушку стены. Сколько лет они боролись за жизнь дерева! Узловатые, причудливо изогнутые и переплетённые в неразборчивое кружево, они послужили мальчику хорошим упором для ног и для подтягивания к самой верхушке стены.
Камрат осторожно оторвал руки от корней и поднялся на ноги. Посмотрел перед собой и задохнулся от величавой картины, распростёртой перед ним перспективы.
Мало увалистая равнина раскинулась во все стороны и терялась в мутноватой дали солнечного дня не менее чем за пять свиджей от руин. Весна полновластно вступала в свои права, и всё вокруг сменило серый оттенок на смутно зелёный, а кое-где уже виднелись изумрудные островки. Кучки деревьев на западе сгущались, и там можно было видеть темную полоску леса вдоль Буртасы. На севере хорошо просматривалась лента дороги, лишь кое-где затенённая деревцами вдоль неё.
Всё было таким близким – протяни руку и дотянешься!
Даже летя на воздушном шаре, Камрат не испытывал такого обострённого чувства приближённости далёких мест, как сейчас, с верхней точки руин. Дорога отсюда почти рядом, а до неё ведь свиджа три или полторы праузы ходьбы по бездорожью.
– Ну и что там? – услышал он Свима.
– Хорошо! – ответил мальчик искренне и развёл руки, словно собираясь взлететь.
Как здорово, наверное, калубам, видеть под собой каждый раз такую красоту, от которой захватывает дух.
Его восхищенный взгляд скользил вдоль затуманенного горизонта, перебегал к ближним ландшафтам. Он видел место последней схватки с тескомовцами, высохшее до летних паводков русло извилистого ручья, ещё одни руины, густо поросшие большими деревьями…
Наконец он глянул на юг и обомлел, едва не свалившись по другую сторону стены.
Не далее как в трёхстах берметах десятка
