Ознакомительная версия.
— Огонь! Огонь!
Сноп пламени из ствола, звон гильзы. Сочное чмоканье закрывающегося затвора, снова больно бьющий по ушам выстрел… В суете и суматохе никто не заметил, как из-за леса, с тыла вывернулось на небольшой высоте что то непонятное, чем то напоминающее брусок, и из него полыхнуло смертью… Штрассер поливал позиции китайцев из «минигана», рядом, присев на колено, выстреливал один за другим снаряды из ручных гранатомётов Куроедов. Михаил гвоздил из «печенега». Смерть пришла с неба. Соломон Ласкевич, пришедший на замену убывшему на повышение Сергею Петренко, виртуозно крутил модуль в воздухе, не давая прицелиться врагу и не мешая одновременно манёврами друзьям по команде. Наконец кто то угодил в подошедший на разгрузку старый «Урал» и тогда в небо взвился фонтан гигантского взрыва… Сдетонировали заряды. А потом огненные столбы стали вспыхивать один за другим…
— Сёма! Уходим!
Михаил ткнул кнопку закрытия аппарели и без сил повалился на ребристый пол. Рядом рухнули соратники.
— Все… целы?
Прохрипел он пересохшим горлом.
— Все, вроде…
Королёв кое — как повернулся к пилоту:
— Сёма, давай под погрузку…
Отдыхать пришлось ровно столько, сколько летели до посадочного поля, куда уже начали стягиваться отступающие с позиций части… И опять суета погрузки, спешка, мат, вопли… Только вечером следующего дня он, оказавшись, наконец, в каюте, стащил с себя защиту и скривился от боли — рана открылась вновь… А бои всё шли. Упорные, жестокие, злые. Китайцы знали, Кто находится в Академгородке и всеми силами желали захватить учёных в плен. Марсиане тоже понимали, что эта партия колонистов окажется просто бесценной в их условиях, как и уникальное оборудование, приборы, станки, и спешили изо всех сил.
На лунной Базе творилось что-то невообразимое: всюду суетились какие то люди, непрерывно таскали различные ящики и механизмы. Кто-то кричал, кто-то что зачитывал с листа группе собравшихся возле него оборванных людей… Михаил молча прошагал к санчасти, но там было вообще столпотворение. Длинная бесконечная очередь, несколько раз заворачивающаяся вокруг своей оси, ряды носилок, возле которых суетились медики. Посмотрев на эту картину, солдат молча развернулся и направился обратно к своему модулю. По крайней мере, можно заклеить дырку пластырем из аптечки, и потерпеть до Марса. В их санчасти ему сделают всё что нужно. Главное, дотянуть до Марса… Но домой он попал только через три недели, уже лёжа в бреду на носилках. Рана загрязнилась, и началась гангрена. Но ему ещё повезло. Переселенцы вообще были в жутком состоянии. Хотя во время полёта людей обрабатывали антибактериальным излучением, всё равно — опасность инфекции сохранялась. Тем более, что зачастую те, кто прилетал на Марс были больны, истощены, страдали от вшей и других паразитов…Он пришёл в себя уже на Красной Планете. Лёжа в госпитале их сектора. Стерильная палата, такое же одноразовое бельё. Светильник возле простой металлической кровати на тумбочке. Инъекции антибиотиков и ещё какой то гадости трижды в сутки. Плюс полная фиксация конечности. Как ему рассказала сестра, главный врач долго ругался с Верховцевым из-за того, что последний отпустил Королёва с незажившей раной на операцию. Но потом успокоился. Самое главное — что ему сохранили руку. А ведь могли ампутировать… Услыхав такое, Михаил чуть не поседел. Ещё бы! Остаться калекой… После этого можно было спокойно пускать себе пулю в лоб… И он тщательнейшим образом выполнял все до единого предписания врачей, какими бы странными они не казались… Неделю постельного режима. Потом всё же разрешили вставать. И, наконец, через неделю отпустили домой. Михаил даже не подозревал, что так соскучился по своему блоку… Но тут начались неприятности: с одной рукой, тем более, левой, некоторые вещи было сделать либо неимоверно тяжело, либо вообще невозможно. Тем более, что парень был правшой. Возвращаться в госпиталь? Ну уж нет! Ни за что!.. Но что то нужно придумать…
…Михаил долго стоял у двери двенадцать двенадцать пятого уровня. Он колебался в верности принятого решения. Может, всё таки не следует этого делать? Ведь прошло уже четыре месяца с их расставания. Мало ли, может, кого и нашла… Но, во первых — одному уже просто невозможно… если бы ещё руку так не зафиксировали жёстко! А во-вторых, вряд ли горянка заведёт себе кого другого. С мужчинами здесь очень напряжённо, да и ПОМНЯТ люди…
…Впрочем, сам виноват — зараз уже достигла сустава. Если бы не новые лекарства, оттяпали бы и руку, и половину плеча! Он скрипнул зубами и решительно надавил на кнопку расположенного возле входа сенсора. Такие штуки были у каждого отсека, и при нажатии на них внутри раздавалось истошное мяуканье. Тишина. Нажал ещё раз. Может, она на работе? Но цвет индикатора показывает, что внутри кто-то есть. От него не скроешься… Третья попытка. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возникла она, та горянка, с большим куском металлической трубы в руке, готовая к удару. При виде Михаила она слабо вскрикнула, выронила своё оружие и прикрыла рот рукой. Что его удивило, это отсутствие головного платка. Он решительно шагнул вперёд, оттесняя девушку внутрь:
— У меня к тебе дело…
Та молча пропустила парня внутрь, закрыла дверь, повернулась, прошла к стоящему одиноко возле кровати стулу и сев, подняла вопросительные глаза на него, уже справившись с волнением:
— Что тебе нужно?
— Ты… не могла бы некоторое время пожить со мной? Видишь…
Он указал на повязку. Горянка чуть скосила глаза на шину, фиксирующую руку. Он ждал. Но она молчала, не говоря ни «да», ни «нет». Просто смотрела на него. Как то странно смотрела…
— Как тебя зовут?
Она тихим голосом ответила:
— Альви…
— Красивое имя… Альви, ты не могла бы пожить со мной некоторое время? Хотя бы пока я не поправлюсь? Обещаю, что не обижу тебя.
— Я… Я… Хорошо… Только соберу вещи…
Их на удивление оказалось немного. Ещё один запасной комбинезон, пара обуви, и ожерелье. Ещё оттуда. И платок, который раньше был на её голове…
— Я готова. Идём…
Едва они вышли их блока, как из темноты раздался злой мужской голос:
— Куда это ты собралась, горская сучка?!
Альви сразу ощетинилась, словно кошка, но Михаил шагнул вперёд, прикрывая её:
— Покажись, ты, любитель издеваться над женщинами!
— А кто это у нас такой защитник убийц выискался?
На свет вышли двое, и отшатнулись — чёрный мундир и рука на перевязи поневоле внушали почтение.
— Ещё вопросы?
— Н-нет… Извините, офицер, но она никогда о вас не говорила…
Ознакомительная версия.
