Заранее выбранные цели и распределенные между собой поражались одна за другой. То, что эти цели были людьми, никого не тревожило, все сантименты о человечности были выброшены еще раннее. Сейчас немцы пожалели о своем необдуманном поступке. Приблизившись слишком близко к позициям батальона, они оказались как на ладони у наших стрелков. Не имея возможности атаковать нас оставшимися силами — наши пулеметы укладывали их ряды на землю, не давая приблизиться — они отступили назад. Используя стелющейся дым подбитой техники, как прикрытие, немцы покинули поле, ставшее для них кровавым.
По траншеям прокатилась команда комбата, вызывающего командиров рот к себе с данными о потерях. Бойцы наконец-то зашевелились и стали понемногу сбрасывать с себя напряжение боя. Давно заметил: сколько бы раз не приходилось участвовать в схватках и боестолкновениях, страх никуда не исчезал, лишь притупляясь на время. Зато после боя очень часто начинает колотить.
Как оказалось, мои суждения о неточности стрельбы немцев были слишком поспешные. В результате обстрела танками погибли трое артиллеристов и были ранены еще пятеро, из них — один тяжело. Еще десять человек погибли в траншеях. Наши первые потери. Эти парни уже не смогут вернуться к своим родным и близким.
Убитых было решено похоронить среди деревьев на небольшой полянки в одной, братской, могиле. Сухо треснул залп из нескольких стволов и все. Все почести были отданы. Сколько еще ребят присоединяться к уже легшим в эту землю. На позициях по-прежнему было тихо, солдаты тихонько переговаривались, не забывая смотреть вперед. Два отделения бойцов отправили на фланги с заданием контролировать подступы к нашим окопам во избежание нашего обхвата.
Немцы предприняли еще одну атаку через полтора часа. Видимо получив подкрепление и перегруппировавшись, они попытались выбить нас с позиций. Приблизившись метров на семьсот, противник пошел в атаку под прикрытием пулеметов, которые с флангов щедро поливали нас свинцом. Эта попытка накрылась, как и первая. Подпустив немцев поближе, наши ударили со всех стволов, заставив противника откатиться на прежние позиции. Следующая атака началась, когда солнечный диск начал спускаться к горизонту. Красноватый диск светила осыпал своими лучами местность, которая щедро была усыпана телами убитых.
Получив по сусалам в первых попытках и поняв, что нас с нахрапа не взять, противник предварил свою следующую атаку минометным обстрелом. Я забрался в щель и скорчился в позе эмбриона, ожидая окончания налета. Противный визг мин над головой не сравнить ни с чем, так же как и сам психологический эффект этого воздействия. Хорошо, что калибр у немцев покачал — не больше 50 мм, хотя и их хватало за глаза. Наша батарея попыталась их накрыть, но из этого ничего не вышло. Закопавшись в землю по самое не могу, немцы совершено наплевательски отнеслись к нашим снарядам. По крайней мере я не заметил, что бы темп их стрельбы снизился. Зато наши пушкари получили сполна — выглянув на несколько секунд из окопа, я увидел несколько разрывов в кронах деревьях над батареей. Блин, вот же непруха, там сейчас как штрапнельный дождик пролился. Артиллеристы, вероятно, тоже поняли, что в этом соревновании они последняя скрипка и благоразумно умолкли. Думаю, что попросту поныкались по своим щелям как мыши.
Вот бы сюда несколько 'шмелей'. Объемный взрыв в пятьдесят квадратных метров, даже если не уничтожит расчеты минометов, то выведет их из строя точно. В самом деле, какой стрелок из минометчика, лежащего на дне окопа с отбитыми ушными перепонками от взрывной волны и нестоящего на ногах, следствии тяжелой контузии. Да только что об этом мечтать, тем более что и расстояние максимально предельное для 'шмеля'. Но все таки нам, как, оказалось, есть что противопоставить немцам. Позади наших позиций раздались несколько хлопков и на позициях немцев вспухли взрывы. Классическая вилка — перелет, недолет и точное попадание по вражеским расчетам. Ну наконец-то, я уж почти и забыл со всей этой нервотрепкой о нашем доблестном минометном взводе. Где были эти, уроды, пока нас почти десять минут обрабатывали мины. Как потом узнал, минометчики попросту ошиблись в выборе позиций, удалившись слишком далеко от нашего края в тыл, в ожидании атакующего противника, они попросту не смогли поражать с большой точностью противника, который и сам расположился на предельной для стрельбы дистанции. Обработав как следует немецкие минометные расчеты, наши 'самовары' перенесли огонь на скучившуюся пехоту. Вот уж кому не позавидую — наши мины, это лилипутские 50 мм, у нас все с размахом. Немцы попросту не ожидали от нас такой подлянки, поленившись отрыть нормальные окопы, они в своих небольших ячейках получили на полную катушку. Эта атака так и не состоялась, гитлеровцы откатились как можно дальше зализывать раны и больше в этот день нас беспокоили.
Минометный обстрел нанес нам существенный урон. В ротах были потери по отделению только убитыми, легкораненых было, наверное, около полусотни. Артиллерийские расчеты выбило на половину и повредило сами орудия — уничтожив осколками панорамы. Да уж, немецкие минометчики показали, что воевать умеют и являются неплохими мастерами в своем деле. Пусть им будет земля пухом, гадам.
— Господин полковник, докладывает командир 3-го пехотного батальона капитан Меске. Наткнулся на сильную оборону русских и несу огромные потери. Мне нужна срочная помощь авиации и техники.
— Что за паника, капитан, держите себя в руках ведь вы офицер рейха. Справляйтесь своими силами с выполнением поставленной задачи. Ничем в ближайшее время помочь не могу.
— Но, господин полковник, тут у русских не меньше полка с артиллерией и минометами. У меня уничтожена почти вся бронетехника, убито и ранено больше половины личного состава и у меня нет возможности их обойти из лесов и реки, расположенной неподалеку от позиций русских. Мне необходимо хотя бы два звена бомбардировщиков, что перемешать позиции противника.
— Авиация занята на других целях, все русские части подготовились к нашему наступлению, и бомбежка с обстрелом не нанесло большого урона, к тому же русская авиация уцелела на аэродромах во время налетах — хотя как это произошло, не понимаю. Теперь их истребители сбивают наши самолеты, а бомбардировщики бомбят войска. Наше продвижение идет слишком медленно и мы до сих пор не смогли занять город, не говоря о крепости. Против наших бойцов сражаются русские женщины, вы можете себе такое представить? Поэтому не просите о подмоге — ее не будет до завтра. Надеюсь, завтрашний день принесет нам больше приятных известий.
